Кэтрин Валенте - Девочка, которая провалилась в Волшебное Подземелье и утащила с собой Развеселье

– Давай, девочка! – каркнул Проницательный.

– Еще чуточку! – подбодрила Усердная.

И Сентябрь выбралась, протиснувшись целиком, отряхивая комья земли, измазанная с ног до головы, в разорванном Бдительном Платье. С волос ее быстро, будто смытая мылом, сошла чернота, а мерцающие цветные пряди поблекли, и локоны приобрели свой обычный шоколадный цвет. Вороны на миг приподняли ее в воздух, однако их сила пока еще не соответствовала волшебным стандартам. Они старательно, как умели, опустили ее на землю и улетели навстречу своим вороньим приключениям.

– До свидания, девочка! – каркнула Усердная.

– В следующий раз поосторожнее! – добавил Проницательный.

Из дыры в земле бил, взлетая к солнцу, фонтан из теней, а рядом с ним стояла Сентябрь и любовалась его ослепительным великолепием, моргая и щурясь. Все тени Волшебной Страны вибрировали и мерцали, пели и хохотали так громко, что их обладатели просто не могли этого не слышать. Они пели и пели призывную песнь, в которой подобное взывает к подобному, а семья созывает своих любимых домой.

Поначалу лишь парочка гномов выглянули из-за вершины холма и сбежали вниз навстречу своим теням. Следом прискакал кентавр, за ним еще один, потом дриады, звервольфы, гоблины, тролли. Соединяясь со своими тенями, они тут же начинали скакать и кружиться, щелчками пальцев вызывая огонь, или снег, или свет; магия вольно выплескивалась из них, и не было нужды в заклинаниях и заговорах. Толпа становилась все гуще, а песни все громче. Все жители Волшебной Страны стекались в эту маленькую долину, где каждого поджидала его тень.

Одна тень в очень красивой шляпе ехала верхом на тени Пантера. Они взлетели над толпой и взяли курс на север, туда, где всегда Весна. Перед тенью на спине Пантера устроился мальчик, довольно улыбаясь в материнских объятиях.

– Вот видишь? – обратилась Сентябрь к своей собственной тени, следя, как какой-то маленький эльф плетет на пальцах своей тени колыбель для кошки из молний. – Сработало! Все получилось!

Одного этого уже было бы достаточно. Сентябрь была счастлива уже тем, как возвращается Волшебная Страна и магия вливается обратно в мир под солнцем. В этот миг мы могли бы уйти и оставить ее, и она бы на нас не рассердилась, потому что она хорошо поработала, а когда хорошо поработаешь, можешь быть собой доволен, даже если не все идеально. Но мы пока ненадолго задержимся, чтобы увидеть еще один сюрприз.

С холма спускался синий мальчик, а рядом с ним топало огромное красное существо на алых трехпалых ногах. Под золотым солнечным светом они алели еще ярче.

Сентябрь закричала от радости и бросилась к ним, к своим собственным, дорогим и ненаглядным Субботе и От-А-до-Л, к тем, которые не сталкивали ее в море и не крали у нее поцелуй. Это просто были ее марид и ее Вивернарий, наконец-то! Она прыгнула в их объятия. От радостного крика виверна содрогнулись небеса, а Суббота покраснел.

– Я так по тебе скучал, – прошептал он застенчиво. – Где ты пропадала?

– Ты Вернулась! – ликовал Аэл. – Всех В в мире не хватит, чтобы передать мой Восторг и Восхищение!

– О, Аэл, я все тебе расскажу, обещаю! Это займет много-много дней, но у нас же теперь полно времени. Столько всего произошло, Аэл! – Вивернарий издал свой знаменитый рокот и коснулся ее теплой красной щекой.

Суббота стоял вплотную к ней. Глаза его блестели.

– Я так по тебе скучал, что мог бы тебя поцеловать, – прошептал он.

Лицо Сентябрь вытянулось.

– Ох, Суббота! У меня уже был Первый Поцелуй. Я вовсе не собиралась целоваться, но твоя тень такая грубая и порывистая, и она сорвала поцелуй, прежде чем я успела слово молвить! А потом был второй поцелуй, и третий, а то и пятый – целая куча, если вдуматься.

Суббота приподнял бровь.

– Какое мне дело до твоего Первого Поцелуя? – сказал он. – Ты можешь целовать кого захочешь. Но если когда-нибудь вдруг ты захочешь поцеловать меня, будет тоже неплохо. – И он залился таким румянцем, что Сентябрь ощутила идущий от него жар.

Она наклонилась и поцеловала своего марида – бережно и нежно. Она старалась, чтобы поцелуй был таким, какими, по ее мнению, они и должны быть. Его губы на вкус были как море.

А вечер продолжался, и в долину прибывало все больше душ. Как это всегда бывает с волшебным народцем, когда они собираются больше трех, один ударил в барабан, другой дунул в дудку. Прекрасная музыка заполнила ночь, и вся Волшебная Страна пустилась в пляс.

Сентябрь протянула руку, и Хэллоуин, Королева Пустоты, приняла ее. Девочка и тень закружились в медленном танце под настоящей луной.

– Не обязательно, чтобы было только одно из двух, – сказала Сентябрь, когда они кружили по лугу, – Тени или Верхние, Королева или деревенская девчонка. Можно быть всем одновременно. Взять да и стать Королевой Волшебной Страны. Принц Мирра не хочет править, но ты-то хочешь! Я буду иногда тебя навещать. А пару раз в год – или чаще, если захочешь – приводи тени наверх, повидаться с братьями и сестрами и наполнить Волшебную Страну буйным весельем. Может быть, кто-то захочет остаться, а кто-то захочет воспользоваться Генератором мисс Капусты и наделать себе новых теней, которые будут всего лишь игрой света, а не настоящими живыми девочками. Но ты можешь приходить и уходить, сохранять Волшебную Страну в целости и жить как пожелаешь. Только пусть оба мира будут вместе. Пусть откроются все дороги. Вот это и будет Развеселье, Хэллоуин, самое развеселое, какое только можно представить.

Чем выше понималась луна, тем быстрее становились танцы. Суббота и его тень, поклонившись друг другу, начали вальсировать, словно два прекрасных синих облачка. Тень вела, а ее хозяин следовал за ней, рисуя идеальные круги на траве. Аэл и его тень кружились с воплями и топотом, сцепившись хвостами. Баклажанчик кудахтала так протяжно и громко, будто копила это в себе всю жизнь. Она вращалась в хороводе с одним зеленым фламинго и компанией очень крупных и очень Тихих перепелок.

И вот наконец из-за холма показался некто в зеленом пиджаке, зеленых бриджах и зеленых снегоступах, верхом на ревущей Леопарде.

– Моя маргариточка, тыковка милая, свет моих лунных ночей! – кричал Зеленый Ветер. – Потанцуй со мной, осеннее яблочко, пусть будет в сердце весна! – Он сгреб Сентябрь в охапку и закружил в безумной джиге, взлетая в воздух с каждым виражом. Сентябрь заливалась смехом, а воздух вокруг нее был напоен ароматами зелени.

Хэллоуин тоже рассмеялась и предложила руку тени Зеленого Ветра.

Только тень их отца стояла в одиночестве, опираясь на здоровую ногу, глядя на танцующих, к которым не могла присоединиться. Сентябрь, с румянцем вполлица, оставила Зеленый Ветер на попечение Серебряного. Зеленый Ветер отбивал ритм на зеленой мандолине, которую извлек из шерсти Леопарды.

Сентябрь взяла папу за руку.

– Мы это сделали, – сказала она. – Мы почти дома.

В этот самый миг где-то далеко, а может, еще дальше, в высоких песочных часах струйкой просы́пались последние песчинки, и Сентябрь исчезла, как светлячок при первом свете дня.

в которой Сентябрь возвращается домой

Ясное утро, золотое и розовое, поднималось над прерией. Сентябрь оказалась в высокой пшенице, в том самом месте, откуда начала погоню за гребной шлюпкой с Черным и Серебряным Ветрами. На ней снова было деньрожденное платье, и она люто проголодалась и мечтала только о завтраке. Интересно, что случилось с Принцем Миррой и нашел ли он Маркизу – вдруг именно он должен ее разбудить? Узнаю ли я когда-нибудь, куда подевались все феи и эльфы и что такого особенного в яйцах Додо? Узнаю, когда вернусь. На этот раз, я уверена, в мое отсутствие ничего ужасного не случится! И у нас с Субботой и Аэлом будет настоящее приключение, без грусти и без темных мест.

Сентябрь потерла глаза – после долгих блужданий в темноте солнечный свет казался нестерпимым. Все было таким ярким, что можно было подумать, будто Волшебная Страна ей только приснилась. Если не считать того, что в руке ее развевался большой черный лоскут, который мог быть флагом, но Сентябрь знала, что это не флаг.

Это был теневой папа. Она все еще держала его за руку.

На краю пшеничного поля ждал знакомый дом, теплый и уютный.

– Это дом? – спросила папина тень. – Это правда дом?

– Да, папа. Это дом. Там мама, и хороший кофе, и наша старая собачонка у огня. Я привела тебя домой. – Она так хотела, чтобы он гордился ею.

– Значит, все было не зря? Все, что я сделал?

– Не думай об этом, папа.

Тень отца печально посмотрела на нее.

– Войну забыть невозможно, Сентябрь, радость моя. Никто не может. И ты не забудешь свою войну.

Они направились к дому, хотя Сентябрь еле переставляла ноги. Она хотела продлить это последнее мгновение с папой, хотя, конечно, это была всего лишь его тень. А сам папа, во плоти, все еще сражался во Франции, и когда они с тенью дойдут до дома, она снова останется без папы.