Кирилл Кащеев - Долг ведьмы

Танька аккуратно глянула вниз. У самого дна бассейна мелькнул силуэт плывущей девушки – наверняка местной, вместо купальника на ней была длинная белая рубашка, облаком вздувавшаяся вокруг ног. Тонкие руки ухватились за бортик, вода вспенилась, и девушка вынырнула у самых ног тетки. Разглядеть ее Танька не успела. Подаренное Иркой колечко вдруг стало нестерпимо горячим, чуть не прожигая насквозь палец, зеленая искра яростно полыхнула, словно перед глазами у Таньки вспыхнула сверхновая.

Снизу, из бассейна, донесся слабый вскрик, но Танька его даже не услышала – глиняный светильник выпал у нее из рук, забрызгав джинсы горячим жиром. Мгновенно ослепшая, Танька попыталась за что-нибудь ухватиться, но под руками была только пустота. Опора ушла из-под ног… ее дернуло в сторону и швырнуло на пол!

Светящиеся колеса перед глазами начали бледнеть и наконец раскатились в разные стороны. Танька с трудом подняла веки и увидела склонившегося над ней Богдана.

– Ты чего? Решила освоить прыжки с вышки? Думаешь, тут подходящее место? – тревожно вглядываясь ей в лицо, проворчал Богдан.

– Кольцо! Кольцо! – прохрипела она.

– Кольцо уронила? Так что, прыгать за ним с такой высоты? Совсем с ума сошла?!

– Да нет же! Смотри! – растопыренной пятерней она едва не попала Богдану в глаз. Тонкий ободок по-прежнему опоясывал палец, но оправа под камень, где раньше плясала изумрудная искорка, теперь была пуста и почернела, словно оплавленная.

– Эй-эй, ты чего вдруг глазки закатываешь, как припадочная? Или такая и есть? – снизу доносились трубные возгласы «гавайской» тетки – та продолжала разборки с занявшей бассейн местной, но Таньке с Богданом было не до нее.

– Это что? – глядя на опустевшую оправу, слегка несвязно спросила Танька. – Это с Иркой что-то?

– Ты хочешь сказать… Мы добрались до этого треклятого Ирия, мы уже здесь, считай, мы уже почти Ирку нашли… А с ней что-то?! – возмутился Богдан. – Пусть только попробует! А ну давай… – Он метнулся к стоящему на полочке глиняному светильнику и шмякнул его перед Танькой, снова брызнув горячим жиром ей на джинсы. – Ищи Ирку! Как вы там это делаете…

– Ты думаешь… – нерешительно начала Танька, уже протягивая к светильнику руки.

– Для думанья у меня слишком мало информации! – отрезал Богдан.

– Лишь бы мозгов хватило, – привычно огрызнулась Танька, добывая из брошенной в углу сумки мелок.

Она медленно опустилась на колени рядом с вписанным в круг именем «Ирка Хортица». Светильник лег в ладони, высвечивая пальцы розовым, крохотный огонек метался и мерцал, заставляя причудливые тени танцевать на стенах.

– У чистому поли золота груша… – поднося светильник чуть не к самым губам, тихо шепнула ему Танька. От ее дыхания пламя колыхнулось. – На золотий груше – золоте гнездечко…

Четко очерченная Танькина тень замерла на стене, и пляска света и тьмы закружилась вокруг нее, то ластясь, как кошка, то вздымаясь над головой, словно атакующая кобра на хвосте, обвиваясь вокруг плеч.

– У золотому гнездечку – змеица-царица…

Огонек светильника развернулся золотой лентой, едва не дотянувшись до циновки на входе. Танька вдруг почувствовала, как веки становятся тяжелыми-тяжелыми – и не откроешь. И не надо открывать, надо только ясно представить, кого ищешь: смугловатое Иркино лицо, копну черных волос, зеленые глазищи, иногда веселые, иногда такие яростные, что страшно попасть под их взгляд… Иногда печальные, вот как сейчас – уставшие, сами собой закрываются… Так хочется спать, ну да, целый день в дороге… Сейчас, надо только закончить…

– Спа-ать! – прошелестел издалека вкрадчивый женский голос. – Спать-спать!

Ага, обязательно. Прямо тут на полу, свернуться калачиком и заснуть. Вот только закончить все равно надо…

– Прошу тебя, змеица-царица… – язык ворочался с трудом. Образ Ирки под веками вдруг подернулся мутью, Танька почувствовала, как голова клонится на грудь.

– Спать! – уже с некоторым раздражением прошелестел женский голос – совсем как у вожатой в летнем лагере, когда болтаешь во время дневного сна. Нет, ну кто в Танькином возрасте спит днем! И заклятие надо закончить, незаконченное заклятие – это, знаете ли…

– Собери гадов своих и спытай… – С трудом огонек соскользнул с плошки светильника и оранжевой змеей пополз по глиняному полу. – Где народженная и благословенная, именем нареченная… – окончательно засыпая, бормотала Танька. Имя… Какое имя? Осталось только назвать имя – и можно спать… Танька покачнулась, чаша огня стала медленно крениться. – Нареченная… Именем… Ирина… Ирка…

Сон накинулся на нее как разбойник из засады, на голову словно теплое одеяло набросили, пальцы бессильно разжались, и… глиняная плошка шарахнулась об пол, мелкие, колючие, как осы, брызги пылающего жира хлестнули по лицу и рукам. Танька с визгом вскочила, прижимая к груди обожженные ладони…Замерла, тяжело, со всхлипом дыша и озираясь по сторонам. Дремотная муть еще кружила голову, перед глазами плыло, глинобитные стены вертелись вокруг, тени от угасающих светильников тянулись к ней, норовя обвиться, спутать по рукам и ногам.

– Что это… Чего это я вдруг отрубилась? – Танька с силой потерла ладонями лицо. – Богдан!

Богдан спал, привалившись к стене. Над ним, уютно подложив ладонь под щеку и мерно покачиваясь в колыбели алого плаща, спала его вторая ипостась – здухач, воин сновидений. Вид СПЯЩЕГО воина сновидений заставил Таньку замереть. Воин сновидений, появляющийся, лишь когда Богдан спит, не должен спать сам! Так не бывает!

– Что здесь происходит? – Танька протянула руку к здухачу – от легчайшего порыва воздуха воин сновидений всколыхнулся и медленно поплыл прочь. – Эй-эй, куда, а ну стой! Богдан, проснись немедленно! – Танька потрясла парня за плечи. Голова Богдана безвольно мотнулась – он продолжал спать. – Проснись, кому говорю! – Голова Богдана мерно стукалась об стенку – ни ему, ни здухачу Танькины встряхивания спать явно не мешали. – Ах так?! – Танька оттолкнула парня и метнулась к затухающему светильнику. Схватила Богдана за руку, мгновение помедлила… решительно прикусила губу и наклонила глиняную плошку, позволяя капле кипящего жира упасть Богдану на запястье.

– А-у-у! – Богдан взвился, как выпущенная пружина, и заплясал по комнатушке, тряся обожженной рукой. Здухач исчез в одно мгновение, будто отключили проектор. – Нет, ты таки сдурела?! – яростно прошипел парень.

– А вы оба нашли время спать! – возмутилась Танька. – Что-то происходит!

Богдан открыл рот, явно собираясь высказаться, и так и застыл, вслушиваясь в абсолютную – ни разговоров, ни шороха, ни звука – тишину крааля. Подхватил лежащий на циновках меч и на четвереньках подполз ко входу.

– Смотри… – выглядывая из-под прикрытия циновки, прошептал он.

В краале царил мрак – лишь мерцали над кольцом крыш яркие звезды да слабо светилась сапфировая вода бассейна, озаряя спящую на бортике «гавайскую» тетку. Чернокожая служанка в зеленом фартуке-листке заснула, примостив под голову медный поднос – раскатившиеся фрукты яркими пятнами просвечивались сквозь сумрак. Падающий из-под приоткрытой циновки отсвет огня озарял одного из «братков» – тот спал, уткнувшись носом в порог. «А та местная в бассейне, как бы не утонула во сне!» – несмотря на предостерегающее шиканье Богдана, Танька высунулась за край опоясывающего «третий этаж» карниза.

Она увидела только раздувшуюся в воде рубашку, белым коконом окутавшую девушку в бассейне, и плывущие мокрые волосы, извивающиеся, будто змеи… Змеи! Танька зажала себе рот, чтоб не заорать. Бассейн был полон змей! Сквозь прозрачную воду было видно, как узкие гибкие тела одно за другим просачиваются сквозь сливной отвор на дне… и скользят к девушке. Та слабо ударила ладонью по воде, словно пытаясь оттолкнуть змею. Гадина стремительно обернулась вокруг тонкого запястья… У змеи было две головы – обычная и еще одна на хвосте! Головы змеи сцепились пастями, к ним метнулась еще одна двухголовая змея… Мгновение – и руки девушки были скованы змеиными телами, как наручниками. Еще миг – из-под плывущей по воде рубашке мелькнули отчаянно пинающие воду ноги – двухголовые змеи принялись оплетаться вокруг щиколоток, притягивая их одна к другой…

– Варю травы зельные во медяной росе, поливаю травами зельными со водою по кустам, по полям, по межам. Убирайтесь, звери лютые, гады ползучие, здесь вам не сиживать не хаживать… – Танька забормотала заклятие на изгнание змей – и с ужасом поняла, что дело это бессмысленное. Длиннющее заклятие, прекрасно отгоняющее гадюк от их дома, явно не годилось в боевой обстановке! Белый подол накрыл девушке лицо, по тому, как широченная рубашка взбилась в воде, точно пена прибоя, ясно было, что девушка еще сопротивляется. Но змеи все плотнее опутывали ее, казалось, слышно было, как смыкаются между собой их челюсти, превращая змей в глянцево блестящие живые веревки. Девушку перевернуло в воде лицом вниз и… поволокло ко дну. Ее хотят утопить!