Людмила Матвеева - Успешный бизнес в 6 «Б»

Оля опять запела рекламную песенку:

– И сколько они стоят? Дорого? – Над Олей навис толстый мужчина с бородой Карабаса-Барабаса. – У тебя бизнес выгодный?

– Купите, не пожалеете, – Оля сама не заметила, как у нее появился базарный голос, визгливый и настырный, – дом без животных – трущоба. У меня, например, кролик Крошка, карликовый зайчик – Мелкий, а еще Саша и Даша – морские свинки. У них семья, а деток слишком уж много, мама сердится, вот и предлагаю в хорошие руки. Возьмете?

– Бесплатно? – хищно загорелись глаза Барабаса. Видно, был он жадный на денежки. Оля и бесплатно, может быть, отдала бы поросят, мама совсем запилила: «Количество животных превратило наш дом в зверинец! Люди так не живут! Отдавай поскорее поросят!» Мама не добавила: «Пока я их не полюбила, а то разлука будет невыносимой». Мама еще не знала, что в коробке под диваном живет карликовый зайчик Мелкий, а то негодовала бы еще больше.

– Бесплатно отдашь? – повторил свой вопрос Карабас. – А налоги? Бизнес без налогов – уголовное дело. Спроси у любого олигарха, если мне не веришь. А в бесплатный бизнес не поверю я.

Тут Оля спохватилась, что сегодня она не раздает подарки, а начинает свое выгодное дело. Она так и ответила:

– Это мой малый и средний бизнес. За поросят надо платить, но не очень дорого. А о налогах говорить преждевременно, у меня пока прибыль нулевая. – Оля раскрыла кошелек и показала дядьке.

– Та-ак! Прибыль все утаивают, а бизнес – это прибыль, то есть выгода. Ежику понятно.

– Ой? – Оля зажала рот ладошкой, поняла, что сболтнула лишнее. Не соблюла коммерческую тайну. – Я же пошутила! Ну прикололась! Какой же это мелкий бизнес? Тем более – средний? Просто раздаю зверюшек в добрые руки. А у вас руки добрые? Вы не обидите моих поросяточек? Будете вовремя кормить? Давать водичку? Ласково разговаривать с ними? И все прощать – если нечаянно испачкают диван или пол? – Оля тараторила, а он слушал невнимательно. Когда она перевела дух, Карабас сказал:

– Я из налоговой службы, с нами не шути. Налоги платишь? Нет? По-хорошему уйди со своим свинятником и больше не попадайся. Увижу – замету в милицию или сразу в суд. Спроси у любого олигарха, налоги не платить – криминал!

Разумеется, Оля кинулась от него прочь, на Лунный бульвар. Поросята вместе с теплым шарфом оказались у нее под курточкой, они попискивали – хотели есть. Тут и встретились Оле Агата с Лехой. Они деловым шагом шагали по дорожке, и Оля сразу догадалась: люди идут по важному делу. Может, придумали свой бизнес?

Оле хотелось рассказать им о своем проколе, но они ушли. И рассказала она эту историю о морских свинках только на другой день в классе.

– Сорвалось. А я такую классную рекламу придумала. – Она грустно опустила голову, но украдкой поглядывала на Агату. Каким образом они с Лехой решили свои финансовые затруднения? А решили, Оля человек наблюдательный, она сразу заметила: у Лехи в руке американская зажигалка, а у Агаты – новая расческа из натурального дерева с длинными зубьями. От такой расчески, говорят, волосы становятся густыми и блестящими.

– Очень полезно для здоровья волос, – Агата тряхнула своей коротко остриженной головой, волосы блестели. Или так казалось. – Пятьдесят рублей отдала, а чего жаться? – Она быстро убрала расческу и заткнула уши наушниками, чтобы Сфинкс не пристала: «Дай причесаться, не сломаю, не зажилю». Агата нежадная, но общая расческа – негигиенично, она это хорошо знает. В наушниках Агаты зудела Земфира:

Класс заволновался:

– Агата! Откуда деньги? Фирму создали?

– Какую? Хоть намекни! Не вредничай!

– Как называется?

– На какую букву начинается?

Агата их не слышала, она слушала песню и пританцовывала. А чего не танцевать, когда ты богата?

Леха понял, что сейчас привяжутся к нему, и все действительно повернулись к Лехе:

– Скажи, откуда бабки?

– Бизнес свой?

– Или денежки от родной мамы?

Леха чиркнул новой зажигалкой, а потом убрал ее в сумку и сказал тихо и внушительно:

– Коммерческая тайна. Отвяньте, дайте спокойно списать математику. – Он тоже включил плеер, прикрыл уши наушниками:

Найк Борзов пел свою давнишнюю песню, Леха ее любит: верхом на звезде – это романтика, смелость. А Леха сегодня считал себя смелым и крутым парнем.

Пришла литераторша Курица.

– Начинаем урок русского языка, перестаньте болтать о посторонних вещах. Агата, к тебе это тоже относится.

– Я вообще молчу. – Агата достала свою роскошную расческу и начесала волосы на виски, чтобы прикрыть наушники.

Литераторша диктовала упражнение:

– «На горе стоит домок, из трубы идет дымок», – она сделала паузу и повторила эту странноватую фразу.

Леха быстро написал ее и задумался: «Какой нормальный человек в нормальной жизни скажет „домок“? Он скажет „дом“, а в крайнем случае – „домик“. Леха ворчал про себя:

– Домок, блин.

Агата тоже записывала в тетрадку эту фразу, а думала о своих больших планах и радужных надеждах. Совсем скоро они с Лехой заработают много денег, она купит новый костюмчик, совсем простенький, но с одного взгляда видно – из дорогого магазина. В таких костюмах ходит мамина приятельница Надежда: все простое, а на самом деле из классного бутика. Элегантная Надежда.

– Надежда стильная, – сказала однажды Агатина мама, – вся стильная – и одежда, и фигура, и походка. И любая вещь – сапоги, сумка, свитер. Это врожденное – вкус и стиль. А машина какая! Старенький «жигуль», а выглядит не хуже иномарки, когда такая фирменная Надежда за рулем.

Агата забыла про упражнение по русскому, она громко вздохнула, увидев в мыслях Надежду. Она, Агата, тоже станет стильной, когда будут деньги. На машину копить долго, копить Агата не умеет, у нее деньги разлетаются быстро. Но зато она купит туфельки, сумочку, новые сережки, шляпку. Все это она произнесла про себя с уменьшительно-ласкательными суффиксами – сережки, юбочка, сапожки. Потому что Агата все эти вещи уже полюбила нежно, она представляла их – и цвет, и фасон, и высоту каблучка.

– Агата, повтори, будь добра, что я сейчас сказала? – вдруг оборвала Агатины грезы Курица. Ну почему учителя такие бесчувственные и зловредные? Разве не видно, что человек мечтает? Оставь его в покое. Нет, докапывается.

Агата ответила:

– Вы сказали: «Агата, повтори, что я сказала». – И взглянула на Курицу прозрачными серыми глазами.

Класс дрожит от смеха, но смеется беззвучно. Шестой «Б» давно умеет так смеяться – дружно и беззвучно, еще с сентября.

– Эта Агата умеет прикалываться к училкам, – шепчет Варвара Сергею, но Курица все слышит.

– Агата кого угодно выведет из себя, – тихо бормочет Оля.

– Она разводит всех их, – басит Барбосов.

Леха перестал смеяться, потому что Курица сказала с тихой злостью:

– Агата, придется тебе выйти из класса и подумать в коридоре о своем поведении. Видишь, во что ты превратила урок? – Курица покрылась пятнами – и щеки, и лоб, и ладони. Хотя она и не злая, но Агата ее довела.

Оля простодушно заморгала голубыми глазами:

– Детям иногда необходима разрядка, мы теперь опять сосредоточимся и будем вас внимательно слушать.

Но Курица не уступила, стукнула кулаком по столу:

– Марш в коридор! У вас, шестой «Б», и так сплошная разрядка. А заряжаться знаниями вы не привыкли, хотя почти взрослые подростки. Шестой год в школе, а как в детском садике!

Агата опять громко, протяжно вздохнула и поплелась к двери. На ходу сказала:

– Подлежащее «домок» подчеркнуть одной чертой, сказуемое «стоит» – двумя чертами, дополнение – волнистой. А все вместе – сложносочиненное предложение. – И вышла за дверь.

– Вернись, – громко позвала Курица, – ты правильно повторила мои слова. – Агата не шла. – Зачем же ты морочила мне голову? То есть вешала лапшу на уши?

Про себя Курица подумала: «Удивительная девочка эта Агата. Знала одно, отвечала чушь». Так и не поняла бедная литераторша, что, пока шло пререкание, Леха все Агате подсказал и про сказуемое, и про подлежащее, и про волнистую черту. Подсказать недолго, если человек умеет все услышать и понять.

– Сядь на место и не безобразничай, – опять позвала Курица, – вернись, слышу, что ты стоишь у двери.

– Я обиделась, – весело отозвалась оттуда Агата, – несправедливо ругали, – но все же вошла, села за парту, достала свою длиннозубую расческу и провела по волосам.

– Другое время выбери для своих причесываний, у нас урок, – отчеканила Курица. Важно, чтобы последнее слово было за учителем, так сказано в науке педагогике.