Инбали Изерлес - Дикая магия

Хайки с беспокойством наблюдал за мной.

– Ты не слишком хорошо выглядишь. Что с тобой случилось в долине? У меня было дурное предчувствие, а потом вдруг те лисы появились ниоткуда… – Хвост Хайки взлетел вверх, потом прижался к боку. – А ты как будто…

– Со мной все будет в порядке.

Я махнула хвостом, как бы отметая его слова. Но, по правде говоря, со мной действительно что-то произошло. Я слышала какие-то звуки, видела нечто, я была в трансе. И кем был тот лис с ядовитыми глазами, что наблюдал из-за деревьев? Я припомнила дребезжание в ушах, как будто его дыхание проникло в мой ум…

Джерра-шарм – редкое лисье искусство, одно из забытых, – во всяком случае, так мне Сиффрин объяснил. Моя связь с Пайри позволяла мне мысленно дотянуться до брата. Благодаря джерра-шарм мы сливались воедино, наши умы объединялись. И ощущения в том лесу были похожими… но ужасными. Как будто мою собственную джерра-шарм высасывали. Я не могла ни отчетливо думать, ни даже лапу поднять.

Я с силой встряхнула головой, прогоняя воспоминания, и протиснулась между стволами орешника.

Хайки последовал за мной, и мы вместе побежали по высокой траве. Когда мы перебирались через выступавшие из земли корни, мне показалось, что я слышу царапанье крошечных коготков. Я насторожила уши, мои усы затрепетали. Похоже, там была мышь!

– Кролики очень вкусные, – заговорил Хайки. – Я бы сейчас съел ушастого целиком, правда! Моя сестра однажды поймала огромного кролика. Никто и не предполагал, что он окажется таким сочным!

Маленькие лапки отчаянно заскребли – зверек явно нас услышал. Я в бешенстве оглянулась на Хайки.

– Извини, я опять много болтаю? – Хайки поджал хвост.

Мы двинулись дальше в молчании, пересекли лужок и повернули к деревьям. Наконец дошли до какого-то холма, потом очутились в долине, заросшей кустами и колючками. Там пробегал узкий ручей.

Я неуверенно остановилась. В воздухе ощущался слабый лисий запах.

Хайки продолжал идти вперед.

– Ох, посмотри-ка, мы хотя бы напиться сможем!

Я облизнулась и последовала за ним. Мы встали у ручья, чтобы полакать воды. Горло перестало гореть, зато лапы заныли пуще прежнего, а голова стала клониться вниз.

Хайки наблюдал за мной.

– Ты слишком устала, чтобы охотиться, – сделал он вывод.

Это было правдой, но разве у меня оставался выбор? Я не могла доверить Хайки поиск еды для нас обоих. На мгновение мне захотелось, чтобы здесь оказался Сиффрин. Красный лис был отличным охотником, он мастерски выслеживал добычу, оставаясь незамеченным. Я прижала уши и напомнила себе, что Сиффрин при всем при том был лжецом, который носил метку в виде смятой розы.

Хайки подбежал ко мне и нежно ткнул носом в бок:

– Тебе нужно отдохнуть. – Его глаза вспыхнули. – Погоди-ка…

Он помчался куда-то по траве, почти прижимаясь к земле носом. Пару раз с силой втянул ноздрями воздух, а через несколько шагов снова принюхался, повернул обратно… Я наблюдала за ним, наклонив голову набок, а Хайки наконец замер у пятачка голой земли. Ее недавно кто-то рыхлил.

Я огляделась вокруг. Ручей с бульканьем струился через луг, в темноте кружили летучие мыши. Вроде бы я слышала что-то еще? Мои уши шевельнулись. Я снова почуяла лисицу. Мы что, забрели на чью-то территорию?

Хайки принялся копать, энергично вертя хвостом. Комья так и летели у него из-под лап. Уши прижались; он превратился в размытое пятно серого меха.

Наконец он сунул морду в ямку и тут же выдернул с восторженным визгом:

– Ты не поверишь, что я тут нашел!

Роскошный, сладкий запах поднимался от земли. Мой рот наполнился слюной, в животе заурчало. Голова Хайки снова исчезла в яме. Его задние лапы напряглись, зад дрогнул, Хайки попятился. И, вертя хвостом, бросил что-то передо мной.

Я и правда не могла поверить собственным глазам. Под осыпавшимися комьями земли виднелись длинные висячие уши, пушистое тело и светлый хвост.

Кролик!

Его голова тяжело свешивалась на сторону, шея была уже сломана.

– Сначала ты. А то умрешь с голоду. – Хайки оценивающе посмотрел на кролика. – Тут нам обоим хватит.

Меня затрясло от предвкушения. Я была слишком голодна для того, чтобы задавать вопросы насчет этого дара земли, поэтому, не рассуждая, впилась зубами в шкурку и вырвала кусок мяса. Оно было еще теплым. Хайки вонзил клыки в заднюю ногу кролика. Мы рычали и рвали зверька на части, глотая их целиком. Нам не понадобилось много времени, чтобы обглодать тушку, оставив лишь небольшую кучку хрящей и косточек.

С довольным вздохом я посмотрела на Хайки. Кроличья кровь прилипла к его морде, окрасила усы. Хайки облизнулся. Полный живот сделал меня щедрой. Не слишком ли сурова я была к нему? Может быть, он и не умеет охотиться, однако нашел убитого кролика! И он присматривал за мной в гниющей долине. Я вспомнила, как Хайки уводил меня от Зачарованных. Он ведь мог бросить меня там и спасать собственную шкуру.

По земле едва заметно передалось какое-то движение, и я насторожила уши. Сквозь шум воды донесся другой звук: осторожные шаги лисьих лап. Я вскинула голову – и встретила яростный взгляд.

Хайки взвизгнул и подскочил ко мне. Рядом с нами стоял лис, здоровенный самец с ржаво-рыжей шкурой. Его глаза были обведены черными кругами и от этого казались невероятно большими. Он смотрел на то, что осталось от кролика.

– Воры! – рявкнул лис. Его морда исказилась от ненависти. – Рабы Бесхвостого Пророка! Вы отравили наши долины! Нападаете на наши норы! А теперь еще осмелились воровать у нас еду! Давненько я ждал случая поймать вас на этом! Давненько мне хотелось перегрызть ваши глотки!

Он взмахнул хвостом. А потом вскинул голову и испустил зов тревоги. Я почувствовала, как задрожала почва под моими лапами: кто-то мчался по земле и корням кустов. И внезапно вокруг появились лисицы, выскочившие из тайных ходов в зарослях.

Ржаво-рыжий лис обратился к ним:

– Эти воры попались наконец! Не дайте им сбежать! Я слышал, как они шли по Долине призрака. А теперь явились на нашу землю! И что мы с ними сделаем?

– Надо убить их, Флинт! – закричали лисицы. – Убить сейчас же!

Какой же дурочкой я была! Я не обратила внимания на разные намеки и признаки на лугу. Я съела кролика, даже не подумав о том, откуда он взялся.

Я попятилась от ржаво-рыжего самца, рванулась назад, в высокую крапиву и густую траву. Но по моей спине ударила чья-то лапа, в холку впились зубы…

Хайки пронзительно кричал где-то за моей спиной:

– Стойте! Вы ошибаетесь!

– Заткните его, пока не прибежали остальные!

– В логово их! Мы с ними там расправимся!

Стебель какой-то травки колыхался под легким ветерком, щекотал меня, задевая нос. Свежий нежный запах обещал свободу и жизнь. Жизнь, которую я теряла. Закусив напоследок кроликом.

Я цапнула стебелек, он застрял между зубами, и вкус травы обволакивал нёбо, пока меня тащили куда-то.

Куда-то вниз, в темноту.

Воспоминания нахлынули на меня. Как-то утром, давным-давно, я выбралась из теплой норы и заморгала от яркого света. Усы щекотало холодом, когда я всматривалась в окрестности. Небо было серым, словно перья голубя, а земля блестела от инея. И под ним стебли травы казались жесткими, как ветки.

Мои глаза расширились.

– Пайри, смотри!

Все засверкало.

Пайри вылез наружу, фыркая и поскуливая.

Бабушка протолкнулась мимо нас, легко прошлась по хрустящей белой траве. И повернулась, чтобы облизать наши носы.

– Слишком холодно, чтобы играть снаружи, дети. Оставайтесь в норе. Мама и папа охотятся. Под снегом трудно найти пищу. Так что я должна сделать, что смогу.

Навострив уши, я спросила:

– А нам нельзя пойти с тобой?

– Мы поможем копать, – поддакнул Пайри, с надеждой вильнув хвостом.

Он принялся подпрыгивать на месте, стала скакать и я, разбрасывая лапами комки сверкающей земли.

– Нет, дети, вы должны оставаться в тепле и покое. Не выходите из норы. Я ненадолго.

Бабушка строго посмотрела на нас, и мы попятились, опустив хвосты. Она же крадучись пошла к зеленой полосе. Мы вытянули шеи, разглядывая белый мир вокруг. У изгороди бабушка обернулась.

– Уйдите внутрь! Сейчас же! – крикнула она.

Мы забились поглубже, пригибаясь под корнями, что торчали из земли. В норе было намного теплее, чем снаружи, ветер в нее не проникал. Я со вздохом свернулась в клубок. Хруст шагов бабушки становился все тише и тише.

– Айла, ты что делаешь? – Пайри смотрел на меня, склонив голову набок.

– А ты как думаешь? Жду бабушку.

Хвост брата взметнулся.

– А я думаю, что вот-вот пойдет снег. Хочешь посмотреть? – с хитрецой спросил он. – Маленькие белые мышки посыплются из туч.

Я горделиво вскинула нос:

– Я знаю, что такое снег! Я уже его видела.

– Нет, не видела, – ткнул меня носом Пайри.

Я куснула его за хвост.

– Видела!

Он отскочил в сторону.