Валерий Гусев - Дети шпионов 2008

Мы раскрыли с надеждой и нетерпением второй том «Войны и мира» на тридцатой странице. Наложили трафарет. Прочитали: «Полярная двенадцать Климов Ладожская тридцать два Можаев».

– Явки-пиявки, – со знанием дела высказался Алешка. – Это все ихние шпионы. Попались, которые кусались! Два плюс два.

– Четыре, – показал я свои знания.

– Четыре шпиона, Дим.

Алешка снял со страницы трафарет, снова сложил его вдвое и аккуратно упрятал в конверт с «вищьдоками».

Алешка все эти дни, как видите, вел двойную жизнь. В одной жизни он изо всех сил ворошил «осиновое» гнездо, а в другой приходил в это гнездо с дружескими визитами. Осваивал английский язык, учил Вику шахматам и мотал на ус все, что замечал и слышал в их квартире.

Викин папа Славик оказался совсем беспомощным в этом шпионском деле. Что же это за разведчик, который теряет микропленку с явочными сведениями, что за разведчик, который даже в шахматы играть не умеет?

Но главное, что мне было совершенно непонятно и непостижимо: как это так – знаток, ценитель, любитель, профессионал русской литературы – и вдруг предает эту любимую литературу (а вместе с ней и Родину) нелюбимой Америке? Разве есть такие деньги? Папа как-то раз ночью разговаривал с мамой в кухне. У него была большая неприятность на работе. А когда у него большие неприятности, он всегда с мамой разговаривает о них ночью в кухне. Они пьют кофе и шепчутся, чтобы нас не расстраивать. Но не бывает такого шепота, который недоступен детским немытым ушкам! А неприятность в тот раз в самом деле была большая: один из папиных сотрудников перебежал на сторону бандитов, предал своих товарищей. И вот папа тогда грустно сказал: «Я всегда хотел понять – какова цена предательства? Что стоит за ним? Корысть? Ненависть, зависть, месть? Страх, подлость? Не знаю. Знаю одно: предательство многолико».

В тот раз я не понял папиных слов, только огорчился за него, а сейчас, кажется, понимаю.

Алешку, похоже, одолевали похожие мысли. Сходит он на занятия к Вике, а потом сидит дома, задумчивый такой, даже грустный. Я как-то задал ему очень содержательный вопрос:

– Ну что ты, Лех?

Он поднял голову и честно сказал:

– Сам не знаю, Дим. Этот Славик… Фиг с ним. Сам во всем виноват. А Вика при чем? Она, Дим, радуется, когда я к ним захожу. А я… я, Дим, себя почему-то предателем чувствую.

Вот как в жизни получается. Никогда не угадаешь – шах тебе или мат…

Но вскоре он успокоился и еще активнее взялся за дело. Ведь приближался день лекции.

– Понимаешь, Дим, – поделился он со мной своими сомнениями, – наш агент Васек не знает, что там Славику нужно. Какое у него задание от американского президента?

– Резидента, – поправил я. Я Лешку часто поправляю, но он, кажется, к моим поправкам не прислушивается. У него свои оценки действительности.

– Какая разница! В общем, он не знает, что там Славику нужно. Может, у этого Славика в одном глазу фотоаппарат, а в другом – видеокамера? И он все там заснимет. Например, какие-нибудь приборы или лица великих ученых, вроде Полпалыча. И за ними начнется охота.

Смысл в его словах был. Очень даже здравый. Ваську требуется знать, на что именно в поведении Славика следует обратить внимание.

– А что делать? – растерялся я. – У Славика спросить?

– Я, Дим, твои шутки не всегда люблю. Я люблю, Дим, умные шутки. Ты помнишь, как в эту лабораторию жулики забрались? Которые телевизор сперли.

– Помню.

– Я, знаешь, что думаю? Я все-таки думаю, что они не за телевизором лазили. Они телевизор схватили, когда их охрана обнаружила.

– Понял, – сказал я. – Они его хотели в охранника швырнуть. Чтобы удрать.

– Вот эта шутка – очень умная. Даже не верится, что твоя. Правильно мыслишь, старший брат! Они схватили телевизор, чтобы их за кражу посадили, а не за измену Родине. За измену больше лет дают. А на самом деле у них было такое же задание, как и у Славика. Только не получилось.

– Ну и что? – Я все никак не догадывался, к чему Алешка клонит. А не догадывался, потому что знал немного меньше, чем он. Это сразу выяснилось.

– Я, Дим, время даром не терял. Я, Дим, с папой в кухне посидел. Вы все спали – и ты, и мама, а мы с ним дружески беседовали.

– О чем?

– О всякой жизни. И я как-то случайно ему об этих жуликах напомнил. И знаешь, что? Один из них еще сидит в тюрьме. Ему больше дали – он компьютер схватил. А второй уже вышел, ему за телевизор дали меньше. И вообще, его раньше освободили за примерное поведение и доблестный труд.

– Ну и что?

– А то! Он в нашем районе живет! Его надо похитить и допросить: зачем он, по правде, в лабораторию лазил?

– Так его еще найти надо.

– Я все узнал. Его зовут Сашка Князев. У него и кличка похожая – Князек.

– Это кличка, Лех. А не адрес.

– Будет и адрес. Запросто! Нам только нужно случайно встретить нашего участкового.

Встретить участкового случайно очень трудно. У него много дел. Он все время ходит по своему участку и следит за порядком. Или сидит в милиции и составляет протоколы и отчеты.

А вообще, он наш хороший знакомый. Потому что еще молодой. Он еще малоопытный и иногда заходит к папе посоветоваться по трудным случаям. Как к старшему товарищу. Мы с ним дружим. Но встретить его все равно надо случайно. Чтобы ничего подозрительного не было.

Вообще, я заметил, что у милиционеров есть одна особенность. Когда они нужны – как назло, их рядом нету. А как не нужны – тут же появляются. Алешка эту особенность тоже хорошо знал. Он снял телефонную трубку, набрал номер нашего отделения и дал трубку мне:

– Соври, Дим, что-нибудь пострашнее.

Я так растерялся, что даже очень здорово соврал. Удачно и правдоподобно.

– Здрасьте. Это звонят из дома девяносто семь. У нас в пятом подъезде кодовый замок сорвали и вещи выносят. До свидания.

– Класс! – похвалил меня Алешка. – Наконец-то научился. Пошли к подъезду.

– К какому?

– Где код сорвали и вещи выносят. Мы им поможем.

Когда мы пришли, у пятого подъезда уже находился наш участковый. И самое удивительное – из подъезда действительно выносили вещи.

Смотрим: дверь в подъезд распахнута, приперта какой-то тумбочкой, чтобы не закрывалась. У стены, лбами в нее, стоят двое, а за их спинами – участковый с пистолетом, наручниками машет.

Вот как мы (как я!) угадали!

Не совсем, правда. Эти двое и в самом деле выносили вещи. Но не из чужой квартиры, а из своей – на помойку. Они мебель меняли.

Скоро все разъяснилось, участковый извинился и даже им немного помог с вещами. Они перетаскивали старые стулья, ставили в контейнер и хохотали, как в цирке.

Потом участковый попрощался с ними и пошел нам навстречу. А мы – навстречу ему.

– Здрасьте! – заорали мы дуэтом.

– Здравия желаю, – ответил он, все еще румяный от смущения. – Как жизнь? Привет вашему бате.

Тут уж Алешка тему повел:

– А что же вы не заходите? Папа о вас часто спрашивает: «Что-то, – говорит, – наш бравый участковый нас совсем забыл?»

Участковый приосанился и гордо объяснил:

– Справляюсь с делами – вот и не захожу.

– А вы бы просто так зашли. На чай. Или на борщ. У нас иногда борщ бывает. На Восьмое марта.

– Зайду, как же, спасибо.

– А папа как раз спрашивал: как там Саша Князев поживает?

– Князек-то? Нормально. Ни в чем предосудительном не замечен. Работает.

– Продавцом работает?

– Зачем продавцом? Механиком. В ремонтной мастерской. Стал на путь исправления.

– Ну ладно, – сказал Алешка. – Нам пора. – И на чай второго приглашения участковому не сделал.

Все получилось здорово! Гладко. А ремонтная мастерская – совсем рядом, прямо за нашей школой. Двор в двор.

Правда, мы этого Князька и в глаза-то не видели.

– Разберемся, – сказал Алешка. – Без проблем. Ты здорово врать научился.

– Учитель хороший, – съязвил я.

Алешка гордо улыбнулся.

Возле мастерской мы болтались не очень долго. Довольно быстро выяснили все, что нужно.

Князев здесь работал. Во втором боксе. Сегодня была его смена. До двадцати часов. Мы даже посмотрели на него издалека. Когда механики вышли покурить на свежем воздухе.

– Князек, – сказал, похоже, бригадир и шлепнул его по плечу, – задержись сегодня после смены. На белом «мерсе» резину надо поменять.

– Без проблем, командир.

Этот Князек был невысок росточком и хил в плечах. Справимся. Без проблем.

Сентябрь был еще по-летнему теплым. Осень чувствовалась только потому, что рано стемнело.

– Вы куда? – спросила мама.

– Князька навестить. – Алешка сказал правду. Он часто так делает. Иногда это лучше, чем соврать.

– Отнесите ему косточек, – сказала мама и сложила их в пакет. Она была уверена, что Князек – это одна из Алешкиных бродячих собак. Его в нашей округе знают и любят все бездомные собаки. И домашние тоже. Даже больше, чем своих хозяев.