Валерий Роньшин - Ловушка для Буратино

Глава II Друзья ссорятся

— Значит, не можешь? — хмуро спросил Димка.

— Не могу.

— А почему?

— Нипочему. Просто не могу.

Ромке не хотелось врать, что-то выдумывать. Но и правду он сказать не мог. Димка бы его просто не понял.

Предпочесть какую-то там девчонку настоящему боевому дежурству?.. Нет, Димка явно бы его не понял.

— А ну смотри мне в глаза, — приказал вдруг Молодцов.

— Чего это я буду смотреть? — смутился Орешкин.

— Ишь глазки-то как бегают.

— Ничего и не бегают.

— Бегают, бегают. А ну давай колись, почему не можешь?!

— Бабушка заболела, — через силу соврал Ромка. — Придется к ней идти.

— Пускай Катька сходит. Катька была Ромкиной сестрой.

— У нее вечером бассейн. Димка остро прищурился.

— Бабуля, говоришь, заболела. А кто мне вчера сказал, что она на дачу уехала?

«Ах ты черт! — с досадой вспомнил Орешкин. — Действительно ведь говорил». Он невольно покраснел.

— Чего краснеешь? — сразу заметил Молодцов.

— Ничего и не краснею, — выкручивался Ромка. — Да, бабушка уехала на дачу, но почувствовала себя плохо и вернулась домой.

— Не могла она так быстро вернуться. Там автобус на станцию раз в сутки ходит. И у электричек «окно».

— Откуда ты знаешь?

— Я же был у вас на даче прошлым летом. Орешкин растерянно молчал.

— Вот что, Ромыч, — Димка похлопал друга по плечу, — не вешай мне лапшу на уши. Опытного сыщика не проведешь. Я тебя насквозь вижу.

— Ну и чего ты видишь?

— А то, что ты в новенькую втюрился. Сидели целую неделю, ворковали, как голубки. Противно было смотреть.

— Так не смотрел бы!

— Да мне тебя, Орех, жалко. Бегаешь за ней как собачка.

— Что ты сказал?!

— Что слышал! Небось на свидание к ней сегодня побежишь. Поэтому и на дежурство идти не хочешь.

Да, Молодцова не проведешь. В самую точку попал.

— Ну и побегу! — с вызовом ответил Ромка.

— Так бы сразу и говорил. А то — бабка заболела… — Димка покачал головой. — Эх ты, лучшего друга на девчонку променял.

— Брось, Димыч, — примирительно сказал Орешкин. — Ты и без меня прекрасно отдежуришь. А после все расскажешь.

Молодцов сердито засопел.

— Не буду я тебе ничего рассказывать. Иди встречайся со своей финтифлюшкой.

— Она не финтифлюшка, понятно?! — запальчиво воскликнул Ромка.

— Орешкин, Молодцов! — строго прикрикнула физичка. — Прекратите болтовню!

Друзья, бросив друг на друга сердитые взгляды, замолчали. Ромка отвернулся в одну сторону, Димка — в другую. Вот так, впервые за четырнадцать лет, они поссорились.

«Тоже мне, друг называется, — думал Димка, возвращаясь из школы домой. — Другой бы за счастье посчитал, если б ему предложили поучаствовать в рейде «Ударной группы по борьбе с бандитизмом». Вон как у Толстикова глаза загорелись, когда я ему сказал, что вечером иду на дежурство. А этот предатель с девчонкой попрется гулять. Ну и пожалуйста! Ну и катись!.. Была бы еще девчонка красивая. А то ни кожи ни рожи».

В общем, Молодцов был обижен до глубины души.

Придя домой, он заперся в своей комнате и плюхнулся на диван. Постепенно злость на Орешкина стала проходить. В принципе и сам Димка был не такой уж девчонконенавистник. Ему, к примеру, очень даже нравилась Ромкина сестра Катька.

Орешкин не звонил, и Димке из-за этого было как-то не по себе. Он понял, что Ромка первым не позвонит. И значит, придется звонить самому.

Димка набрал номер телефона, но в квартире Орешкиных трубку никто не снял. «Ладно, — решил Димка, — завтра в школе помирюсь».

Он пошел на кухню. Григорий Молодцов смазывал свой «ПМ». Мать мыла посуду.

— Готов, орел? — спросил Суперопер сына.

— Готов.

— А Ромка?

— Его мать не отпустила.

— И правильно сделала, — сказала Димки-на мама. — Разве это дело — детей на опасное дежурство брать?!

— Да какое там опасное? — Молодцов вставил в пистолет обойму. — Я же знаю статистику. Вчера преступлений было полным-полно. Значит, сегодня будет тихое дежурство.

— Все равно не дело, — упорствовала мать. — Ребенок должен уроки учить, а не носиться с тобой по городу.

— Я не ребенок, — сказал Димка.

— А тебя никто не спрашивает. — Она снова посмотрела на мужа. — У Димы совсем нет детства. То ты его с аквалангом плавать учишь, то машину водить, то на охоту с собой берешь и таскаешь целый день по лесу; не забывай, Гриша, мальчику еще четырнадцать лет.

— Уже четырнадцать лет, — поправил же- ну Молодцов. — Пора взрослеть. Я в его годы ого-го каким был. Помню, помог милиции в Пскове банду Комбинезонова взять. Такая заварушка со стрельбой была — приятно вспомнить…

— Тогда время другое было.

— Время всегда одно, — философски ответил Суперопер и, засунув пистолет в плечевую кобуру, надел потертую кожаную куртку. — Пошли, сынок.

— Димка, чтоб никуда там не лез, — наставительно сказала мать. — Узнаю — уши оборву.

— Ладно, — ответил Димка.

Они вышли на улицу. Идти было сравнительно недалеко. Молодцовы жили в Озерном переулке, а Следственное управление, где базировалась «Ударная группа по борьбе с бандитизмом», располагалось на Захарьевской улице, рядом с питерским ФСБ. Им надо было только дойти до Литейного проспекта и свернуть направо.

— Пап, — спросил Димка, — а ты мне пушку-то дашь?

— А как же, — хмыкнул Молодцов-старший.

Они вошли во внутренний дворик Следственного управления. Здесь их ждала ударная группа. Димка был знаком со всеми оперативниками. Вот Миша Сорокин по прозвищу Малыш, гигант под два метра ростом; он мог играючи согнуть пальцами толстый гвоздь. Вот Гена Зотов по прозвищу Зоркий Глаз; это прозвище он получил за меткую стрельбу. Димка сам видел, как Гена в тире сажал пулю в пулю. Вот бывший автогонщик Семеныч, ас-водитель, умеющий запросто вести машину на двух колесах. А вот его «верный конь» — «уазик» — со множеством пулевых отверстий на ветровом стекле и дверцах.

Оперативники, щурясь на солнышке, смотрели, как к ним подходят оба Молодцова. Отец и сын.

— Принимайте пополнение, — сказал Григорий, кивнув на Димку.

— Теперь-то мы живо с бандитами управимся, — раскатисто засмеялся Миша Малыш.

Суперопер достал из кармана портсигар, на крышке которого была выгравирована надпись: «Григорию Молодцову — мастеру силового задержания».

— Закуривайте, мужики, — протянул он раскрытый портсигар оперативникам.

Те взяли по сигаретке и разом задымили.

— Ну как дела? — спросил Молодцов.

— Пока тишь да гладь, Григорий Евграфыч, — ответил Гена Зоркий Глаз.

Не успел он это сказать, как в кабине «уазика» заработала рация.

— «Первый», «Первый», я — «Пятый». Прием.

Семеныч залез в кабину и взял микрофон.

— «Первый» слушает.

— Немедленно бурум-дурум-дурум-бу-рум, — неразборчиво проговорила рация. Как и «уазик», рация была старая и регулярно откалывала подобные номера.

— Чего, чего? — переспросил Семеныч. — Повторите.

— Бурум-дурум-дурум-бурум, — повторила рация.

На этот раз Семеныч все понял.

— Гриша, — повернулся он к Молодцову, — на Сенной братва разборку устроила. Палят друг в друга из автоматов.

— Заводи колымагу, — приказал Суперопер. — Едем.

Оперативники быстро заскочили в «уазик», Семеныч дал по газам, и машина, выехав из ворот Следственного управления, понеслась в сторону Сенной площади.

«Тихое» дежурство началось.

Ромка и Лика медленно брели по дорожкам Таврического сада.

«Что б такое сказать?» — мучительно соображал Ромка.

Если в школе он худо-бедно находил темы для разговоров с Ликой, то сейчас прямо как отрезало. Он совсем не знал, о чем с ней говорить.

Уже минут десять они молчали.

— Хорошая сегодня погодка, — наконец выдавил Орешкин.

— Да, — ответила Лика, — неплохая. Они снова замолчали.

— Лето скоро, — сказал Ромка шагов через тридцать.

— Угу, — согласилась Соломатина. — Скоро.

Тут Ромка понял, о чем можно поговорить.

— А ты на каникулах куда поедешь? — спросил он.

— Еще не знаю, — пожала плечами Лика. — Мы с родителями пока не решили. Но скорее всего — на Канарские острова.

Ромка подумал, что Лика шутит, и тоже пошутил:

— Что хорошего на этих Канарских? Езжайте лучше на Багамские.

— Ой, нет, — поморщилась Лика. — На Багамах мы были в прошлом году. Мне там дико не понравилось. Мне вообще Штаты не нравятся.

Орешкин понял, что Лика не шутит.

— Ты была на Багамских островах?

— Да. Мы каждый год за границей отдыхаем.

— И в Париже была?

— Конечно.

— А в Австралии?