Происшествие в курятнике. Дело расследует Хилмар Кукарексон - Карина Вестберг

Мой план провалился. Шагая к туалету, я слегка повернул голову. Они двигались следом за мной. Тогда я распахнул дверь и выскочил в узкий переулок. На город опустился туман, да такой, что собственного клюва не разглядишь, но прямо возле двери ярко светил фонарь. Заметив пару мусорных баков, я юркнул за них. Здесь нестерпимо воняло тухлой рыбой, и я зажал клюв.

Вскоре в переулке послышались голоса. Я выглянул из-за бака.

Прямо под фонарём стоял Отчайка.

— Когда вскроете ему глотку, я доклюю то, что останется. Даже если мясо у него жёсткое — не беда! Люблю пожевать подольше.

Двое головорезов заухмылялись.

— Далеко ему не уйти! — заявил один.

Они принялись озираться, а я затаил дыхание. Наконец они двинулись дальше. На мусорные баки даже не посмотрели — решили, видно, что я чересчур крупный и за ними не умещусь.

Вот только мне-то куда податься? Может, дойти до порта и попроситься на корабль? Или залезть тайком в какой-нибудь выезжающий из города грузовик? Стиснув клюв, я двинулся было вдоль баков, но нечаянно задел крышку одного из них. Та свалилась на землю с таким шумом, будто я расколотил одновременно сотню пустых бутылок. Я выругался — моя старая матушка-наседка небось и не подозревала, что я знаю такие словечки! — и бросился наутёк.

— Эй, кривой клюв! — заверещал Отчайка. — Вернись! Стой, подушка ты драная!

Я выскочил на тротуар. Свернул в переулок. Взобрался по пожарной лестнице. Спустился по водосточному жёлобу. Может, летать я и не умею, но район этот знаю как свои пять когтей.

А Отчайка верещал:

— Во-он он! Пюи-и-и-и! Быстрее! Пюи-и-и-и!

Надо сказать, цели он достиг: всего за пару секунд вокруг нарисовалось штук двадцать птиц, одна страшнее другой. Но тут на помощь мне пришли темнота и туман.

Возле клуба, где сегодня собиралась выступить поп-звезда Леди Гагара, я приметил толпу малолетних кур. Среди этих цыплят громилам Эдгара было не спрятаться, а вот я быстро протолкался через стаю вопящих малолеток, которые возбуждённо махали крыльями. От перьев и пуха я едва не задохнулся.

В конце концов я добрался до подворотни и остановился перевести дух. Рядом просматривалась оживлённая улица. Уж тут-то несложно затеряться в толпе!

Но я ошибался. Внезапно кто-то стальной хваткой сдавил мне шею и назвал по имени. В следующую секунду ноги мои оторвались от земли, и я затрепыхался в воздухе.

— Не вздумай пискнуть, Хилмар, — прошипели мне в ухо, — а то хлопот не оберёшься.

Я не сомневался, что сейчас увижу клюв хищной птицы. Похоже, пришёл мой последний час. Но голос показался мне смутно знакомым. Я обернулся и увидел усы и очки. Уф-ф!

— Майк, старик! — обрадовался я. — Ты чего тут делаешь?

— Тш-ш! — прошипел Майк. — За углом на тебя засада. Прячься здесь. — На нём было просторное пальто, под которым я и укрылся. — Моя машина поблизости.

Майк донёс меня до машины и выпустил, лишь захлопнув дверцу. Трость он бросил на заднее сиденье, а машину поспешно запер.

— Так чего ты тут делаешь-то? — спросил я. — Ты же терпеть не можешь Пернатов-стан.

— Я тебя искал, — ответил он. — На ферме работёнка имеется. Если ты всё ещё сыщик. И если у тебя найдётся время.

Я выглянул в окно. На крыше сидели две вороны — Отчайкины дружки. И уставились они прямо на меня. Через секунду рядом с ними опустилась ещё одна ворона. И ещё одна. Оглядевшись, я насчитал вокруг штук сорок ворон. И все не сводили с меня глаз.

— Пожить в деревне мне было бы полезно. Петушиные бои и городские цыпочки что-то поднадоели, — заметил я. — В общем, поехали.

Майк завёл машину, и мы тронулись.

Когда мы выехали с парковки, я не сдержался, опустил стекло и, высунув наружу клюв, прокукарекал:

— Бывайте здоровы, суповой набор!

⁂

Майка я знаю со времён моего цыплячьего детства. Он занимается керамикой, и недалеко от морского побережья у него есть своя мастерская. Вдобавок у них с Марго — так его жену зовут — ещё и ферма там имеется. Раньше Майк гонял на мотоцикле, но потом свалился с обрыва, поэтому сейчас ходит с тростью. Когда он перебрался за город и решил разводить кур, то, разумеется, выбрал лучшую породу — сибирских бойцовых.

Вскоре мы уже выехали на шоссе и мчались в сторону фермы.

— Жизнь у тебя интересная, Хилмар. А вот видок потрёпанный. Клюв ломал, да? — Майк нахмурился. — Ты же знаешь, на петушиных боях зарабатывают лишь те, кто их организует.

— Смотри на дорогу, — буркнул я, — или мне за руль сесть? Сможешь смело всем рассказывать, что у тебя водитель — чудо в перьях.

— Очень смешно, Хилмар. За словом в карман не лезешь.

Мы замолчали. За окном сгущались сумерки. Майк был прав: городская жизнь меня измотала. Мне уже исполнилось восемь лет, и пора думать, как провести старость.

— Давай выкладывай, что у тебя там за работёнка, — предложил я. — У вас что, кто-то яблоки повадился таскать?

Майк серьёзно посмотрел на меня.

— Скоро узнаешь. Речь идёт об убийстве.

⁂

Спустя час мы добрались до фермы. К этому времени совсем стемнело. На большом каштане во дворе ворковала голубка. Где-то недалеко, будто тысячи перьев, шумело море.

К нам вышла Марго, поздоровалась и обняла меня.

Курятник располагался в глубине фермы. Там было по-вечернему тихо, но когда Майк вошёл в общий домик для птиц и включил свет, жильцы встрепенулись.

В домике обнаружились и мои старые знакомые, и те, с кем я ещё не был знаком. В углу в одиночестве сидела Абелона — медлительная старая курица, поумнее многих. Правда, с возрастом она совсем ослепла.

— Ой, кто это к нам пожаловал?! — воскликнула Ловиса.

Мне она всегда нравилась. Вот и теперь она ласково клюнула меня в щёку.

— Мы уж заждались, сладенький наш Хилмар, — нежно проворковала она.

Этот замечательный курятник был со всех сторон обнесён специальной сеткой, а внутри также находилась гончарная мастерская Майка. У здешних обитателей имелись корыто с водой, ящики для несушек и большая открытая площадка с подогревом и здоровенными кучами песка, в которых так чудесно повозиться. А в самом домике ещё был насест.

Я заметил, что возле корыта с водой перешёптывались две молоденькие цыпочки.

— Это Агда и Магда, — пояснил Майк, — близняшки.