Анна Данилова - Где ночуют зебры?

– Но оно находится довольно далеко от того гаража, к которому Макс носит сумки.

– Откуда ты можешь знать, какого размера и куда ведет овощехранилище? – возразила Маша. – А вот отец Кирилла, Атаев-старший, наверняка знает. И пользуется этим…

Ребята переглянулись. Страшная догадка повисла в воздухе. Затем они заговорили, перебивая друг друга:

– В магазин нас никто не пустит. Это исключено.

– Надо постараться пробраться в гараж, усыпив собаку «Антидогом».

– Может, кинуть в эту самую вентиляционную трубу дымовую шашку и всех выкурить оттуда?

– Там могут прятаться террористы…

– А что, если там склад с гексогеном? Сергей, ты должен рассказать обо всем своему отцу.

– Да нет, там работают мясники, которые готовят фарш из чего попало…

– Тогда зачем им опилки? Глина? Проволока?

– Не знаю, при чем здесь вообще опилки, но зачем им так много еды? Ведь они варят каждый день, словно под землей целый взвод солдат.

Так и не договорившись ни до чего, ребята решили дождаться вечера, чтобы всем вместе, включая главную фигуру этого расследования – Никиту, первым обратившего внимание на мистический зоопарк, – проследить, что происходит во дворе глубокой ночью и каким образом связано появление возле песочницы экзотических животных с останками той же зебры, которые Макс выбросил в мусорный бак.

Условились встретиться без четверти двенадцать во дворе, за старым дубом, в шалаше, построенном дворовыми детьми еще в начале июня. Потому что лучшего места для подобной операции и придумать просто невозможно.

– Хорошо, а теперь пусть кто-нибудь проводит меня к той даме, хозяйке Сильвы, – попросила Маша. – Сдается мне, что с ее помощью нам удастся узнать о пропавших чучельниках куда больше, чем если мы сами попытаемся выйти на них путем объявлений…

– Да мы все можем поехать с тобой. Возьмем такси – и вперед, – предложил Сергей. – Пока ты будешь с ней разговаривать, подождем возле дома. Одну мы тебя больше никуда не отпустим.

– Тогда поехали.

Хозяйку погибшей кошки по кличке Сильва звали Светлана. Это была совсем юная девушка с длинными белыми волосами. «Как у Мэрилин Монро», – подумала Маша, мысленно перекрасив и свои волосы в совершенно белый цвет.

– Ведь это вы звонили мне? – спросила Светлана и в ответ на утвердительный кивок Маши заметила: – Вы же еще совсем девочка… Навряд ли у вас будет столько денег. ОНИ очень дорого дерут. И если бы не мой муж, бизнесмен, я бы нипочем не смогла оплатить такую сложную и почти ювелирную работу. Но взгляните сами!

Маша, чувствуя себя не совсем уверенно в чужой квартире, робко шагнула за хозяйкой в комнату, где в кресле увидела свернувшуюся клубочком пушистую рыжую кошку с ярко-желтыми, светящимися глазами.

И она тотчас вспомнила то, что не давало ей покоя весь сегодняшний день. Ну конечно: ведь она уже видела нечто подобное на даче Атаевых! Белая пушистая кошечка. Мертвая. Твердая. И холодная на ощупь.

– Ну, как? Правда, словно живая? – Светлана, подхватив чучело кошки, прижала его к себе и даже поцеловала в маленький розовый носик.

У Маши от отвращения закружилась голова. До того все было странно, дико, что она даже не находила слов, чтобы выразить это. Но она сюда пришла не за тем, чтобы выражать свои эмоции.

– Скажите, а где находится эта мастерская?

– Понятия не имею. Я не видела самого мастера и даже не знаю его имени.

– А как же вы передали ему вашу кошку?

– Дело в том, что Сильва моя болела. Я знала, что она скоро погибнет, а потому ОНИ взяли у меня ее еще живую. Усыпили и сделали… дали ей вторую жизнь.

– Но где-то вы с этими людьми встретились?

– Да. У памятника Пушкину. Я пришла туда, как мы и договорились по телефону, уже с корзинкой, в которой была Сильва. Меня встретила приветливая, приятной наружности женщина, она взяла корзинку и сказала, что через полтора месяца я смогу забрать ее назад… И если мне работа не понравится, то я могу Сильву не брать. Ее купят другие люди.

– И они позвонили вам через полтора месяца?

– Нет, гораздо раньше. Работа мне понравилась, я наревелась, увидев мою бедняжечку, но потом успокоилась… Все мы когда-нибудь умрем. Я заплатила за работу пять тысяч долларов, и вот теперь мы с Сильвой никогда не расстаемся.

Маша отвернулась, чтобы не видеть очередного поцелуя, которым Светлана одарила безмолвную Сильву.

Ей стало грустно. Маша надеялась на то, что Светлана назовет адрес, по которому они смогли бы найти «фирму», а вместо этого лишь потеряла время.

– Можно, я еще раз взгляну на вашу Сильву?

Подавляя в себе отвращение, Маша взяла в руки непривычно жесткую рыжую кошку и принялась внимательно осматривать ее.

– Красивая, жалко ее, конечно… Извините, а вы не могли бы принести мне попить?

– Конечно! Извините, что я спрашиваю… Что это с вами? У вас все ноги перебинтованы… Вы попали в автокатастрофу, и ваша кошка находится при смерти?

– Да, почти… Но мне не хотелось бы об этом говорить.

– О, как я понимаю вас! – воскликнула весьма эмоциональная Светлана и выпорхнула из комнаты. «Она явно не в себе», – подумала Маша и, пользуясь тем, что хозяйка отсутствует, попыталась еще более тщательно осмотреть чучело. Она искала знак мастера, какой-нибудь характерный вензель или едва заметную бирку с указанием его фамилии, но все было безрезультатно.

И тогда Маша задала себе вопрос: а что предприняла бы она на месте мастера, чтоб сообщить о себе? Ведь чучельников собрали где-то в одном месте и заставляют работать, это наверняка. Но они же не могут работать не покладая рук, не думая о своих близких и о возможности спасения. Однако способов заявить о себе у них не так уж много. И один из них – это с помощью уже готовых чучел сообщить о своем местонахождении. Маша дотронулась до желтого глаза кошки, и ей показалось, что он сейчас провалится. И все же она нажала на него… Он провалился, а у Маши оборвалось сердце… Светлана уже возвращалась. Она слышала ее шаги.

Просунув палец в отверстие, Маша поняла, что глаз держится на пружинке, и он, если она вынет палец, тотчас встанет на место. А потому, рискуя быть застигнутой врасплох, она надавила и на второй глаз, засунула два пальца в глазницы и, почувствовав, что они уперлись во что-то твердое, зацепила этот предмет и с большим трудом вытащила наружу. Зажала в ладони. Глаза «вернулись» на свои места. Они смотрели на мир равнодушно, как смотрят только куклы…

Светлана протянула ей стакан с минеральной водой. Сделав несколько глотков, Маша поблагодарила ее, распрощалась и быстро покинула квартиру.

В подъезде она разжала ладонь. Кусок пластиковой трубки для коктейля, какими пользуются в ресторанах «Макдоналдс», был чем-то заполнен. Маша извлекла оттуда свернутую записку, развернула ее и прочла: «МЫ – ТАКСИДЕРМИСТЫ. НАС ДЕРЖАТ ПОД ЗЕМЛЕЙ В ПОДВАЛЕ. СПАСИТЕ НАС. МОНАСТЫРСКАЯ. ПОЛУШКИНА. РОДИОНОВА. БОБРОВА. СМОЛКИНА. СТОРОЖЕВА».

Маша тут же вспомнила, с каким легкомыслием ребята отнеслись к обрывку точно такой же записки, которую Сергей выудил из мусорного бака. И сколько же таких сообщений самыми разными способами узницы-таксидермисты (именно так называют специалистов, делающих чучела) пытались переправить на волю? И с мусором, и в самих чучелах…

Когда она вышла из подъезда на свежий воздух, у нее снова закружилась голова. Уж слишком много впечатлений за последние пару дней.

– Медлить нельзя, – сказала Маша, обращаясь к окружившим ее ребятам. – Таксидермисты скорее всего находятся в овощехранилище, под нашим двором…

И она протянула им записку.

Когда они вернулись во двор, уже смеркалось.

– Как ты думаешь, – спросил Дронов Сергея, – твой отец поверит тому, что мы собираемся ему рассказать?

– Мой отец поверит только собственным глазам, – ответил Горностаев. – Но помочь ему в этом сможем только мы.

– Значит, ночное дежурство не отменяется? – спросил Никитка.

Он один чувствовал себя обманутым. Вся его теория о готовящейся катастрофе, после которой более совершенная цивилизация оставила бы в живых лишь избранных, да представителей флоры и фауны, рухнула в тот момент, когда он собственными глазами увидел в Машиных руках записку от исчезнувших таксидермистов. Круг замкнулся. Животные, которых он видел ночью в своем дворе, были, скорее всего, уже готовыми изделиями, предназначенными для отправки заказчикам. Их осторожно вынесли из подземелья и поставили в безопасное место для того, чтобы впоследствии поместить в какой-нибудь фургон, в котором чучела доставляли на место. Сначала это было чучело крокодила, потом – зебры, а вчера – фламинго. И с этими фактами пришлось смириться.

– Дежурство не отменяется, безусловно. Но до ночи еще далеко, а у меня из головы не идут бедные женщины, которые сейчас находятся где-то у нас под ногами, – сказал Сергей.