Жорж Байяр - Мишель и затонувшее сокровище

— Как же вы доставили сюда этот прибор? Когда мы садились в лодку, я его не видел.

Браконьер подмигнул с выражением, в котором было больше добродушной насмешки, чем плутовства. Он показал Мишелю деревянную рамку; стекло в ней держалось на оконной замазке.

— Утром, пока вы не встали, я сходил к лодке и привязал эту штуку за кормой, — признался он. — А шутка-то получилась славная, верно?

— Славная, ничего не скажешь, — кивнул Мишель. — Но не то ли это стекло, что я привез из Морен-ле-Фрон для разбитого окна? А замазка?

Селестен Пуа помрачнел.

— А что ему сделалось? — буркнул он слегка раздраженно. — Да я вам новое куплю, если на то пошло.

Вообще-то Мишель своим выпадом надеялся добиться совсем другого: он рассчитывал, что браконьер отдаст ему стекло. В конце концов он наблюдал за ним сегодня, ничего такого не увидел, должен бы успокоиться… Ан нет, как бы не так! Хитрющий, как лис, Пуа, заявив, что купит новое стекло, дал понять, что намерен и дальше следить за «своим водолазом». Впрочем, дальше он высказался еще яснее:

— Славная штука, ей-богу! Положишь на воду— и все видно, до крошечки, как будто ты сам там на дне. Рыбачить с ней, наверно, здорово!

— А вы уже когда-нибудь видели такое? — удивился Мишель.

Селестен опять лукаво подмигнул:

— Ну, не здесь, ясное дело! Я по свету-то не шатался, все больше сидел сиднем в Морен-ле-Фрон, но в армии когда-то служил. В Марселе. Ну вот, по воскресеньям гуляешь, глазеешь по сторонам… Понравились мне эти штуки у рыбаков — они ловили этих… как же называются… черные такие, круглые, с колючками?

— Морские ежи?

— Во-во… морские ежи… Не понимаю я только, на кой их ловить, там и есть-то нечего… какие-то желтые икринки, на один глоток! Нет, уж куда лучше хорошая форель, розовая, нежная!..

Мишель слушал вполуха и размышлял. Итак, браконьер им не доверяет. Но он не скажет об этом прямо — боится, как бы мальчики не отказались работать. Будет хитрить, ловчить… Это совершенно очевидно, тем более что Селестен теперь скрывал свое нетерпение: в первый раз за эти дни он не засыпал Мишеля вопросами о том, как подвигаются дела.

Правда, помолчав, он все-таки спросил как бы между прочим:

— Ну так что?.. Завтра-то вы уж достанете мою кубышку?..

— Наверное, во всяком случае, надеюсь, — ответил Мишель.

— Будьте спокойны, за мной не пропадет, — заверил браконьер. — Селестен Пуа умеет платить долги. Каждый получит, что ему причитается, и Таву тоже, к нему-то у меня другой должок… Да уж, что заслужил, то и получит, пусть мне придется ждать год, два, десять, но я с ним расквитаюсь, не сомневайтесь!

Лодка причалила к мосткам. На этот раз Селестен оставил акваланг мальчикам.

— Пусть будет у вас, хотите — проверьте его еще разок к завтрему!

Однако стекло в раме браконьер унес с собой…

— Ну? — спросил Артур, когда он ушел. — Что мы имеем? Что ты собираешься теперь предпринять, Мишель?

— Прежде всего переодеться, — ответил Мишель. — Потом позавтракать. И, конечно, подумать, что можно сделать, чтобы наши усилия не пропали впустую!

За завтраком все наперебой строили планы — как достать со дна клад, вернуть его законным владельцам и при этом неопровержимо доказать всем невиновность Дяди Антонима?

Не приходилось сомневаться, что и завтра Селестен увяжется с ними на озеро, и это сильно осложняло задачу.

— Есть один способ избежать зорких глаз мсье Пуа, — задумчиво сказал Артур. — Если у него не будет стекла…

— А как это сделать? — возразил Мишель. — Не силой же отнимать… И с него станется «позаимствовать» у нас еще одно стекло!

— Да нет, старина! Представь себе: завтра, когда будем садиться в лодку… я задеваю раму локтем, она падает… и готово дело!

— Верно, — согласилась Мартина. — Мсье Пуа так не терпится заполучить сокровище, что он не станет терять времени на то, чтобы вставить новое стекло!

— Да нет, это все детали, — покачал головой Мишель. — Должен быть какой-то другой выход.

Другой выход… Все четверо усиленно размышляли, наморщив лбы, но все было тщетно.

И вдруг Мишель вскочил. Радостное возбуждение переполняло его; он не мог тотчас же не поделиться с друзьями своей идеей.

— Я знаю, что я сделаю! — воскликнул он. — То есть что мы сделаем! Слушайте внимательно, потом скажете, как вам мой план…

Мишель был так доволен, что едва не запрыгал от радости, но сдержался и снова сел. Успокоившись немного, он объяснил друзьям, что пришло ему в голову. Те, слушая его, кивали, вставляли замечания, уточняли отдельные детали… Не прошло и получаса, как план был продуман до мелочей, и никто уже не сомневался в успехе.

— Только надо действовать осторожно, — заключил Мишель. — Главное — чтобы Селестен ничего не заметил и ни о чем не догадался. А во избежание новых сюрпризов будем по очереди следить за нашим «патроном». Если что, насвистывайте…

— …арию тореадора из «Кармен»! — предложил Артур. — Самый подходящий мотив. — И он пропел на мелодию Визе: — Эй, приготовьтесь, Селестен идет!..

— Но я не умею свистеть! — жалобно протянула Мартина.

— Будешь напевать… надеюсь, не так фальшиво, как это получается у Артура!

Друзья не мешкая приступили к выполнению плана. Даниель на сей раз без единого слова протеста отправился в деревню за покупками к обеду. Но не только за покупками…

Зайдя в лавку, купив хлеб и прочие продукты, он нанес несколько визитов, поговорил с людьми. Мальчик объяснял, доказывал, убеждал — и в конце концов заручился согласием всех своих собеседников. Кое-кто из них, в том числе мэр, даже позвонил в его присутствии по телефону, и разговоры были весьма интересными.

На ферму Даниель возвращался как на крыльях, весело напевая арию тореадора.

«Классно мы все провернули! — повторял он про себя. — Нет; что ни говори, Мишель — это голова!»

На следующее утро лодка, как обычно, на рассвете отчалила от мостков. Стекло Селестена Пуа осталось невредимо: Артур не стал задевать его локтем.

«Храните свое стеклышко бережно, милейший, — думал он. — Только это у вас и останется на память…»

Мишель сидел насупившись — он старался скрыть переполнявшее его ликование. Еще немного— и он у цели! Задача решена!

Мальчик не спеша затянул на плечах ремни акваланга и, не удержавшись, заговорщицки подмигнул Артуру, сидевшему с Селестеном на веслах.

Между тем Даниель и Мартина, дождавшись, когда отчалит лодка, куда-то ушли из дома; при этом они держались подальше, от озера, чтобы их не увидели гребцы.

Примерно в этот же час в дверь гостиницы «Белый заяц» постучали. Хозяева открыли, готовые отчитать нахала, посмевшего разбудить их в такую рань, но, увидев, какие гости к ним пожаловали, даже Марсьяль прикусил язык, не говоря уже о Луи.

Группа из десятка человек молча последовала за Даниелем, который жестами поторапливал своих спутников.

Мишель нырнул.

Вокруг было тихо, и берега озера казались пустынными, как всегда в этот ранней час.

Лодка покачивалась на воде над затопленным поселком, то есть метрах в двухстах от западного берега и в трехстах от противоположного.

Время от времени Артур взмахом весла заставлял ее податься то чуть вперед, то чуть назад, но — странное дело! — стоило Селестену уставиться в свое стекло, как лодка понемногу приближалась к западному берегу.

Браконьер, занятый наблюдением и слишком возбужденный в предвкушении вожделенной «кубышки», которую он надеялся получить с минуты на минуту, ничего не замечал.

Тем временем на тропе между деревьями появилась фигурка в светлом платье, с красным платком на голове. Она стояла неподвижно; красное пятно выделялось на фоне зелени, как огонек маяка — именно эту роль Мишель и отвел в своем плане Мартине.

У Артура, несмотря на все его хладнокровие и уверенность в успехе, бешено заколотилось сердце. Трудно было предугадать, какова будет реакция Селестена, когда он узнает, что его одурачили…

«А я-то в первом ряду партера!»— подумал он. Оставалось только надеяться на ловкость друзей: когда браконьер поймет, что стал жертвой заговора, будет уже слишком поздно. Но в противном случае Артуру могло не поздоровиться…

Вдруг над поверхностью показалась голова Мишеля. Он смотрел на берег… Мартина заметила его и тотчас скрылась в зарослях.

Селестен не видел ничего вокруг: он не отрывался от стекла.

— Ко мне, скорее! — крикнул Мишель. — Тяжело!..

— Тысяча чертей! — проревел Селестен, растерянно озираясь. — Что стряслось? Он тонет?

— Мы сейчас! — отозвался Артур и энергично заработал веслом… но лодка почему-то только кружилась на одном месте.

Мишель плыл к берегу, нарочно поднимая тучи брызг; в руках у него был большой сверток, и он держал его так, чтобы видел Селестен.