Фиона Келли - Тайна необитаемого острова

Возле фермы велосипедов не было. Однако Холли и Белинды не оказалось и на вершине утеса. Трейси несколько минут походила туда-сюда, громко окликая подруг. Ветер с моря усилился, стало холодно. Что же теперь делать? Спуститься вниз, в бухточку, и сделать несколько снимков там или лучше еще немного подождать здесь?

Перспектива отправиться одной в закрытую бухточку казалась Трейси малопривлекательной. Там можно снова наткнуться на Йэна Клафа, а это ей совсем не улыбалось, особенно если Томас, как обещал, уже поговорил с братом о смятом крыле «Лендровера». Йэна это не приведет в восторг.

Подумав, Трейси вернулась на ферму и постучала в дверь. Открыла та же женщина, которую она видела раньше.

— Добрый день, вы меня помните? — проговорила девочка в своей обычной раскованно-дружелюбной манере. — Мы виделись сегодня утром, когда я тут бегала.

— Ну, — неохотно буркнула женщина.

— Мои подруги собирались осмотреть ферму. Они здесь уже побывали? Мы договорились встретиться на косе.

Хозяйка фермы покачала головой.

— Не видела я никого. Да и все равно не стала бы им ничего показывать. Цирк вам тут, что ли? — раздраженно проговорила женщина. И, считая разговор законченным, захлопнула дверь.

Такого Трейси не ожидала и потому вспыхнула, как от пощечины. Не желая больше иметь дела с грубиянкой, она повернулась было, чтобы уйти, но вдруг остановилась как вкопанная. Ее внимание привлек ярко-красный прямоугольничек у края дорожки. «Что бы это могло быть?» — подумала девочка, вглядываясь в странный предмет. Наполовину спрятанный в растущих по краю дорожки цветах, перед ней лежал… дневник Детективного клуба!

Значит, они все-таки были здесь! А эта женщина наврала…

Оглянувшись, Трейси быстро нагнулась и незаметно сунула записную книжку под футболку. Потом как ни в чем не бывало прошагала к садовой калитке и вышла на дорогу. В голове роились тревожные мысли, а ноги как-то сами собой повернули к пляжу.

Проходя мимо двора фермы, Трейси краешком глаза уловила какое-то легкое движение. Из сарая вышел какой-то мужчина и вскоре снова скрылся в тени постройки. Он мелькнул лишь на мгновение, но этого было достаточно, чтобы заметить протянувшийся через всю щеку уродливый шрам.

Трейси заставила себя идти дальше, словно ничего не было, но мозг ее отчаянно работал. Что делает Толстяк со шрамом на ферме? Узнал ли он ее? Кусая губы, она пыталась представить, что же случилось с Холли и Белиндой. Может быть, они увидели Толстяка и решили немедленно приступить к расследованию? А может, сами попали в ловушку?

Холли никогда бы по доброй воле не рассталась с этой книжкой, размышляла Трейси. И просто выронить ее она тоже не могла. Значит, они в западне. Как там было в той гадкой анонимке? «ЭТО БЫЛО ТОЛЬКО НАЧАЛО. СЛЕДУЮЩАЯ — ТЫ».

«Теперь все зависит от меня, — подумала Трейси. — И медлить нельзя!»

Дойдя до места, где дорога терялась в колючей траве и низких песчаных дюнах, она направилась прямо к пристани. Потом, прячась в кустах, пригибаясь за рядами живой изгороди и постоянно оглядываясь через плечо, нет ли за ней «хвоста», вернулась обратно. Никто как будто за ней не увязался. Может быть, эта грубиянка-тетка и Толстяк решили, что она поверила их байкам? Она бы действительно поверила, если бы не эта красная записная книжка.

Наконец Трейси вновь оказалась у фермы. Здесь было не так просто с прятаться, как около Фрэмли-Грейндж. Ну да ничего, справимся, решила она. Участок, принадлежавший ферме, не был огорожен стеной или забором, только колючая проволока на столбах, натянутая в три ряда вокруг двора и дома, да двустворчатые железные ворота, ведущие к выгону. Не было ничего, за чем можно спрятаться, но, с другой стороны, и перелезать через забор не надо. А пролезть между проволокой — это для нее пара пустяков.

Трейси посчитала дворовые постройки: два больших амбара, одно длинное одноэтажное строение, где, как она догадалась, доят коров, и пара сараев поменьше, которые могут использоваться для чего угодно. Всего пять. И, конечно, сам дом. Может быть, их держат где-то в доме? Но там же находятся по крайней мере еще два человека, встречи с которыми ей пришлось бы избегать.

И все же она должна что-то предпринять. Холли и Белинда надеются на нее, ждут, что она что-нибудь придумает. Трейси с силой сжала пальцы в кулак.

«Держитесь, девчонки, — сказала она про себя. — Я уже иду…»

Когда Толстяк со шрамом вошел в гостиную дома Уэтербай и увидел Белинду и Холли, его рот растянулся в злорадной ухмылке.

— Я всегда знал, что вы этим кончите, — сказал он. — Да-да, именно так — «этим кончите».

Его слова были достаточно красноречивы и в пояснениях не нуждались.

— По дурости своей вы сказали миссис Уэтербай, что пришли от агента по продаже, — продолжил он. — И, к несчастью для вас, она решила, что вы говорите о «Бингли и Хар».

— Она не миссис Уэтербай, — презрительно бросила Холли. — Иначе бы она знала, что продажей фермы теперь занимается моя тетя.

— Допустим, что так, она не миссис Уэтербай, — согласился Толстяк. — Но на время и такая сойдет. Назовем ее «миссис Уэтербай номер два», — предположил он и довольно хохотнул, гордясь собственным остроумием.

— На время? И сколько времени, по-вашему, вы сможете обманывать людей? — возмутилась Холли.

— Столько, сколько нужно. Миссис Уэтербай собирается продать ферму нам — за сходную цену… — Он помолчал. — Да, за вполне приемлемую цену. Приемлемую для нас, разумеется. Думаю, такого оборота ты не ожидала. Мартин Хар уже и контракт подготовил. Но только подпишет его вот эта миссис Уэтербай, ясно?

— А что вы будете делать, когда настоящая миссис Уэтербай узнает о вашем обмане? — спросила Холли.

Толстяк пожал плечами:

— Старуха сейчас в полном маразме — ничего не соображает. Она и не вспомнит, что подписывала, а чего не подписывала.

Холли попыталась свести все к шутке.

— Ну ладно, вы выиграли, — натянуто улыбнулась она. — Пойдем, Белинда.

— Ошибаешься, голубушка, никуда вы теперь не пойдете, — осклабился Толстяк.

Неожиданно быстро и бесшумно для его комплекции он пересек комнату и, перекрывая выход, встал у двери с ножом в руке.

Девочки остолбенели.

— Вот так-то лучше. Найди веревку и свяжи их покрепче, — приказал он женщине.

Мнимая миссис Уэтербай вышла, а Толстяк плюхнулся на подлокотник стоящего около двери кресла, бесцеремонно закинув ногу на гобеленовую обивку. Затем принялся не торопясь чистить ногти ножом, вытирая грязь о брюки.

Холли в уме перебирала варианты, пытаясь найти путь к спасению. Нужно было действовать осторожнее после того, что сказала им Трейси, упрекала она себя. Трейси — вот кто им поможет! Она всегда была палочкой-выручалочкой. Наверное, она уже ищет их. Трейси, конечно, увидит велосипеды и поймет, что подруги здесь. Если только она сама тоже не попала в ловушку…

Холли бросила на Белинду многозначительный взгляд.

— Трейси, — одними губами проговорила она.

Белинда покосилась на Толстяка, все еще занятого ковырянием ногтей. Кивнув ей, она скрестила пальцы рук.

Вернулась лжемиссис Уэтербай с куском веревки. Она со знанием дела принялась связывать девочек, и вскоре они оказались скрученными но рукам и ногам, с кляпами во рту, чтоб и шелохнуться не могли.

— Убери велосипеды, — приказал Толстяк. — Поставь их пока в коровник.

— Ас ними что будем делать? — спросила женщина, кивнув в сторону пленниц.

— На сегодня запрем на чердаке. А завтра, может быть, совершим небольшую прогулку на лодке. — Он злобно расхохотался. — Несчастный случай на воде — дело обычное. Одним больше — одним меньше…

В горле у Холли пересохло, повязка врезалась в уголки губ. Как-то вдруг стало не хватать воздуха. Неужели он их убьет?!

Через окно Холли увидела сообщницу Толстяка — она уводила их велосипеды из сада во двор фермы. Один велосипед по дороге упал на цветочную клумбу, и женщина громко выругалась. Потом она скрылась из виду.

У Холли аж сердце упало. Без велосипедов как Трейси узнает, что они здесь? Она даже не поймет, что они вообще здесь были. Должен же быть какой-то выход. Но где он?

Когда женщина вернулась, оба тюремщика, ослабив пленницам ножные путы, тычками и пинками заставили их подняться по лестнице и пройти по узкому коридору с дверями по обе стороны. Спальни, подумала Холли, стараясь запомнить направление, куда их ведут. Им нужно точно знать, где фасад дома, а где задние комнаты. Возможно, от этого будет зависеть их жизнь.

Когда они проходили мимо одной из дверей, чей-то слабый голос позвал:

— Фрэнк? Фрэнк, это ты?

Толстяк цепко схватил Холли, приставил нож, к горлу:

— Попробуй пикни! — прошипел он. — Сейчас-сейчас, миссис Уэтербай. Одну минутку!