Екатерина Вильмонт - Сыскное бюро «Квартет»

— Кто там? — почти беззвучно спросила я.

— Узкоплечий и Шапка, — одними губами ответила Мотька.

Мы застыли в ожидании.

Прошло, наверное, минут пятнадцать, но они показались нам вечностью. Наконец мы услыхали, что бандиты выходят, хлопают дверью и возятся с замком.

— Вот чертова девка! — донеслось до нас. — Из-за нее пришлось первый попавшийся замок врезать, а теперь ключ никак не поверну.

— Дай-ка я! Да на кой ты ее тут запирал? Блин, ничего не выходит, придется новый замок ставить!

— Зачем? Подточи ключ — и дело с концом!

— Подточи, подточи! Не припер бы ты сюда эту девку, все было бы в норме. А теперь не ключ подтачивать надо, а вообще место менять. Девка мусоров сюда навести может!

— Да ты что! Она небось рада-радехонька, что ноги унесла. А вчера тут ничего не было. Ну, скоро ты?

— Обожди, может, сейчас получится! Ой, е-мое! Ключ сломался. И где ты такой хреновый замок взял?

— Да где же ночью другой возьмешь? Какой был! Ладно, давай ты тут побудь, пригляди, а я пока за замком смотаюсь, здесь рядышком, на Цветном бульваре!

Это сколько же нам еще тут торчать?!

— Ладно, давай по-быстрому, а то мне этот подвал уже остобрыд. Обожди, оставь покурить-то!

Машина отъехала. Черт, даже словом перемолвиться нельзя. Я видела, что у Мотьки тоже в глазах тоска от невозможности обменяться впечатлениями. Совершенно ясно, что они здесь что-то прячут. Наверное, краденое. Теперь бы самое время идти в милицию, а мы должны ждать, пока это жулье отсюда свалит! Еще хорошо, если они нас не заметят!

И вдруг мы услыхали, что кто-то поднимается по ступенькам. Мы замерли от ужаса. Неслышно взлететь на следующий этаж невозможно, тем более с собакой. Но Узкоплечий, а судя по всему, это был именно он, поднялся только на один пролет. Интересно, что он там делает. И вдруг до нас донеслось журчание. Мы с Мотькой едва не разоржались. Когда будем спускаться, надо не забыть об этом, чтобы не поскользнуться, ведь через полчаса там будет уже лед, а что мы проторчим здесь еще не меньше часа, было совершенно очевидно.

Сделав свое нехитрое дело, он спустился и вышел на улицу.

— Вот свинья, — прошептала Мотька.

— Да уж!

— Слушай, у них там тайник, это ежу понятно! Чуяло мое сердце! Как только сможем выйти, бежим в милицию, теперь уже пора! Ты помнишь, как того дядечку звали, который тебя допрашивал?

— Николай Николаевич. А что?

— Вот к нему и обратимся, он вроде ничего мужик?

— Вроде да. А ты представляешь, как мальчишки на нас обидятся?

— Подумаешь, великое дело! И в этот момент подъехала машина. Мазурики вернулись к двери в подвал.

— Вот, глянь, подойдет?

— Дерьмо, отечественный!

— А ты хотел, чтобы на такую дверь в пустом доме я купил японский? Так что ли? Тут понезаметней надо!

— По-хорошему, не замок, а дверь поменять стоило бы!

— Не до того сейчас. Вот сбудем товар, бабки появятся серьезные, мы с тобой вообще офис снимем!

— На хрена нам офис, на хрена ты вообще этот товар брал? На хрена я с тобой связался, я вор, домушник, а ты меня во что втянул?

— Ладно, помалкивай!

— Нет, я тут покумекал, не хочу с наркотой вязаться, вот за картинки деньги получим, и я отвалю!

— Я те отвалю! Ты что, дурной совсем, да эти ребятки тебя враз замочат!

— Пусть еще найдут сперва!

— Да что тебя искать, вон малолетка какая-то тебя отследила.

— Ни хрена, это ты перетрухал!

— Да заткнись ты! А знаешь, что это за штукенцию мы в рояле нашли?

— Ну?

— Магнитофончик такой хитрый, с дистанционным управлением. Вот только пульт к нему такой же нужен, специальный. Бешеных денег, между прочим, стоит, им спецслужбы, говорят, пользуются.

— Блин! Так это небось КГБ, или как там теперь они называются?

— То ли ФСБ, то ли ФСК.

— Ну, мы и влипли! Если они эту штучку поставили, а мы ее скоммуниздили, ты ж понимаешь… Все, давай мои бабки, и я ложусь на дно! На хрена мне со спецслужбами вязаться, особенно теперь, когда ты меня в дела с наркотой втягиваешь, нет, нема дурных!

— Пока товар не уйдет, никаких бабок ты не получишь!

— Да подавись ты этими бабками, ты мне мое отдай, за картинки, как-никак я их взял!

— Да как я тебе их отдам, когда я на них товар купил? Я ж говорю, обожди, товар не сегодня-завтра уйдет, и рассчитаюсь я с тобой. А тогда вали куда хочешь, мне такого перебздельщика не надо.

— Так ты, сука позорная, сам бабки оприходовал? Решил меня надуть? Говори, тварюга, сколько тебе тот мазила отвалил? Колись, а то перышко схлопочешь.

— Молчи, падла, чего разорался? Сейчас тут толпа соберется, тебе это надо? И не вздумай мне еще перышком грозить, я на тебя управу найду.

— Слушай, ты, давай мои бабки и адью! Ты параши не нюхал, вот и торчишь как потрох, а мне еще погулять охота! — сбавил тон Узкоплечий.

— Ну, скоро ты там? Возишься больно!

— Да дверь — труха одна!

Мы слушали, затаив дыхание. Вдруг Мотька толкнула меня в бок и молча показала на окно. Я глянула — на другой стороне улицы стояли Митя и Костя. Ох, только бы они не сунулись сюда! Но нет, кажется, они просто ждут, когда уйдут друзья-мазурики. Надо бы им дать знак, что мы тут, на всякий случай. Как-то приятнее знать, что рядом друзья. Я осторожно нагнулась, подняла кусок отбитой штукатурки, размахнулась и бросила в окно, стекол в нем, конечно, давно не было. Костя сразу поднял глаза и увидел нас. Я приложила палец к губам, он понимающе кивнул. Тут и Митя нас приметил. Оба они жестами показывали нам: мол, держитесь, мы с вами! Потом они разошлись в разные стороны, очевидно, чтобы не привлекать внимание. А внизу тем временем работа подходила к концу.

— Ну вот, и все дела!

— Ладно, сейчас разбежались, а в час ночи встретимся тут. Косой за товаром приедет, надо будет ему помочь погрузиться, он бабки отдаст, тогда и рассчитаюсь с тобой. Смотри не опоздай, а то потом я на Канарские острова отдыхать уеду.

— Я те уеду!

— Да не свиристи, сказал, рассчитаюсь, значит, рассчитаюсь. Пошли, подвезу до вокзалов!

— Погодь, сигаретку забычу!

— Ну, ты даешь!

— Посидишь с мое, каждую сигаретку до пальцев скуривать будешь.

— Типун тебе на язык! Ладно, пошли отсюда!

Слава Богу! Машина тронулась и отъехала. Мы еще выжидали. Но тут в подъезд ворвались наши мальчишки.

— Мотя, Ася! Вы где?

Мы быстренько спустились вниз, осторожно обойдя замерзшую лужу.

— Ребята, что мы узнали! Мы их накрыли! Они наши! Надо скорей в милицию!

— Погодите, не тараторьте! Зачем вы сюда приперлись после вчерашнего?

— А вы?

— Ой, не могу, ноги отваливаются! — простонала Матильда. — Пошли куда-нибудь погреемся, и мы все расскажем.

— Вы идите, а мы пока хотим в подвал заглянуть, что-то он нам подозрителен!

— Нечего там глядеть, мы уже все знаем. Ненормины картины купил Гриша! А тут в подвале у них наркотики!

— Да вы что?! Откуда знаете? Ни фига себе!

— Слышали! Мы там часа полтора проторчали, думали вообще на фиг замерзнем!

— Ладно, пошли куда-нибудь погреемся! В аптеку! Тут близко!

Мы со всех ног кинулись в аптеку, но она оказалась закрытой на учет.

— Знаю! — сказал Митя. — Тут рядом, на Делегатской, овощной и кулинария, и там и там есть кафетерий, можно выпить кофе или чаю, согреетесь сразу.

Действительно, мы привязали Лорда у дверей магазина и влетели в кафетерий, где кроме нас, сидела в углу какая-то парочка. Они на нас и внимания не обратили. Мы с Мотькой плюхнулись за столик поближе к батареям, а Митя с Костей направились к стойке и скоро принесли нам горячий кофе и булочки. Мы с жадностью на них накинулись.

— Вы что, есть сюда пришли? — возмутился Костя. — Выкладывайте все по порядку.

Мы рассказали им о том, что слышали.

— Так, — сказал Костя, — значит, я все же был прав!

— Насчет чего?

— Насчет Гриши. Ведь этот, как вы его называете, Шапка сказал, что продал картины мазиле. Мазила — это художник, а кто у нас Гриша? Художник! Что и требовалось доказать! А наркотики — дело серьезное, тут самодеятельность не годится! Надо идти в милицию! И тогда в час ночи они смогут взять их всех, что называется, с поличным! Согрелись? Тогда пошли, отделение тут близко, за уголком Дурова!

— Нет, Костя, — вдруг очень решительно начал Митя, — мы с тобой в милицию не пойдем. Девочки пойдут одни.

— Это почему? — несказанно удивился Костя.

— Потому что все это они раскрыли, а мы тут ни при чем.

— Как это ни при чем?

— Да йот так! Мы за кем охотились? За воришками! А они банду обнаружили, да не какую-нибудь! Наркотики, сам говоришь, дело серьезное, и нам их лавры ни к чему.

— Ребята, вы что, рехнулись? Какие лавры? Что мы раскрыли? Нам просто подфартило, мы услыхали их разговор, только и всего! А на след мы вместе напали! — возмутились мы. — Идемте все!

— Да нет, пожалуй, Митяй прав. Идите одни, а мы вас на бульваре подождем! — А ты представляешь, сколько это может продолжаться? — спросила я.