Галина Гордиенко - Не хочу быть ведьмой!

– Вот сейчас мы ваше колечко и проверим, – прервала их грезы деревенская колдунья. – Давайте его сюда.

Степанида Илларионовна требовательно протянула руку. Илья вздрогнул, приходя в себя.

Расслабленное состояние внезапно исчезло. Он покраснел и резко отпрянул в сторону от костра. Вдруг расхотелось отдавать кольцо! Почему-то вспомнилось, что оно принадлежит не чужому человеку, а родной прабабке. РОДНОЙ! Это же что-то значит? Да и имеет ли смысл бросать кольцо в огонь? Металл не горит, любой ребенок знает. Лишь закоптится, и камешек потускнеет. Точно, глупости какие-то!

Как сквозь вату мальчик услышал озабоченный голос Степаниды Илларионовны:

– Мальчишка-то – правнук, что ли?

– Кажется, – неуверенно отозвался Игорь.

– Ну надо же, – в сердцах воскликнула женщина, – нащупала все-таки! Ах, ведьма проклятая! С другой стороны, кровь – не водица…

Встревоженный Илья тем временем отходил все дальше и дальше от огня. Ему казалось: на улице неожиданно потемнело. Даже солнце Илья сейчас видел сквозь какую-то странную дымку. Свет костра причинял ему боль. Физическую. У Ильи ломило виски, от запаха дыма перехватывало дыхание. И сердце колотилось почти у самого горла. Почему-то Илье страшно хотелось вернуться домой. Сейчас же. Не медля ни секунды.

Он тоскливо подумал: «И зачем я отнял у Тайки кольцо? Мне ли вмешиваться в дела, в которых ничего не понимаю…»

Илья смутно видел: эта почти незнакомая женщина, от которой так неприятно пахнет костром, шепчется с Игорем. Поднимет голову, посмотрит на него, Илью, и снова начинает убеждать Савченко. «В чем, а?!»

Игорь лишь ошеломленно глаза таращил. Они у него, Илья видел, растерянные и даже испуганные. Савченко забавно мотал головой, не решаясь на что-то согласиться.

– Иначе и парнишка погибнет, – вдруг громко воскликнула Степанида Илларионовна. – Пойми, ТАКОГО не прощают!

Игорь поник и неохотно кивнул. Спрятал руку за спину и медленно направился к Илье. Лицо у него почему-то виноватое. И вид пришибленный.

Илья внезапно почувствовал смутную угрозу и попятился. Его недавний друг искательно улыбнулся и фальшиво забормотал:

– Это же я, Савченко. Ты что, не узнаешь меня, что ли? Я это, я.

– Стой, где стоишь! – визгливо выкрикнул Илья. И мучительно скривился, у него вдруг заболела голова. – Что тебе надо? Говори!

Игорь остановился. Нерешительно оглянулся на костер. Дурным голосом заорала коза. Степанида Илларионовна смотрела мрачно.

Игорь нервно вздрогнул и неуверенно пролепетал:

– Да ничего. Просто подумал – может, домой поедем? Что нам тут ловить, раз ты передумал палить кольцо…

Илья широко раскрыл глаза и лихорадочно шепнул:

– Точно! Домой. К Тайке.

И почти побежал к тропинке. Он понял – это правильное решение. Единственно верное. И нужно спешить. Очень спешить! А женщина у костра – враг. Жаль, нельзя вернуться и уничтожить ее. Некогда!

За спиной Илья услышал шелест шагов догоняющего его Игоря, но не обернулся. В голове звенела, все перебивая, единственная связная мысль – домой. К Тайке!

И вдруг все оборвалось. Словно рядом снаряд разорвался. Перед глазами закружились в бешеном хороводе березы, знакомый голос прошептал: «Извини», и Илья как подрубленный упал в траву.

Игорь с нескрываемым ужасом посмотрел на потерявшего сознание друга и выбросил обмотанное пестрой рубашкой топорище. Степанида Илларионовна пронзительно закричала:

– Не тяни! Ведьма сейчас очухается! Она пока просто не поняла, что случилось! Забирай кольцо! Кольцо, слышишь? Да шевелись же ты!

Игорь нервно вздрогнул, склонился над другом и осторожно вытащил из кармана его рубашки знакомую льняную тряпочку. Ту самую, выстиранную в специальных травах.

Илья застонал, будто почувствовал, что лишился кольца. Его пальцы бессильно заскребли землю. Он с трудом поднял веки, и перепуганный Игорь увидел мутные, без единой мысли глаза.

– Отдай, – прохрипел чужим голосом ближайший друг и попытался подняться. – Отдай мое кольцо! Отдай, иначе пожалеешь.

Илья, как раздавленный, огромный жук, пополз к Игорю. Страшный, растрепанный, с залитым кровью лицом – снова открылись все его ранки – цепляясь скрюченными судорогой пальцами за пожухлую траву.

Савченко всхлипнул. У него неожиданно ослабли ноги, к мгновенно взмокшей спине прилипла рубашка. От костра что-то кричала Степанида Илларионовна, но оцепеневший Игорь не понимал ни слова. Звуки доносились до него еле-еле, смысла он не улавливал.

Отрезвила Игоря боль. Проклятая ворона так располосовала ему спину, что пот начал огнем жечь свежие, еще кровоточащие царапины. И мальчик побежал. Побежал с такой скоростью, с какой в жизни не бегал. Обессиленно опустился на землю у ног Степаниды Илларионовны и протянул ей руку со своей добычей. А услышав жуткий вопль, в котором не осталось ничего человеческого, обернулся и чуть не закричал сам. От нестерпимого ужаса.

К ним на подгибающихся ногах, шатаясь из стороны в сторону, из последних сил ковылял Илья. И глаза у него были бешеными. По-прежнему без единой мысли. Одна ненависть. Только ненависть и желание убивать. Немедленно!

– Поздно, голубушка, – торжествующе прошептала за спиной Игоря травница и бросила сверток в костер.

Яркая вспышка, почти взрыв, отбросила Игоря далеко в сторону. Как чуть позже выяснилось, у него даже волосы на голове опалило.

Пронзительно вопила коза. Чему-то звонко смеялась Степанида Илларионовна. Илья, находившийся от них уже в двух шагах, вдруг задрожал, изо рта у него показалась желтоватая пена, и он рухнул как подкошенный.

Окутавшая старый бревенчатый дом и маленький двор тишина показалась потрясенному Игорю полной, все звуки словно умерли. Даже ветер стих и не играл больше редкими листьями высоченного старого тополя…

– Что с ним? – Игорь с некоторым страхом посматривал на лежащего в кровати друга.

– Теперь ничего страшного, – успокаивающе отозвалась травница. – Я его напоила лечебным отваром, Илья спит. Не волнуйся, через пару часов встанет, все будет хорошо.

Игорь гулко вздохнул. Он чувствовал себя виноватым. Не представлял, как объяснит другу свой подлый удар в спину. Да еще тяжелым топорищем.

– Вот только…

Степанида Илларионовна опустилась на стул и пальцем поманила мальчика к себе. Игорь послушно сел рядом.

– Вот только помнить твой дружок немногое будет.

– Память потерял? – с ужасом воскликнул Игорь.

– Да нет же, – отмахнулась Степанида Илларионовна. – Какую там память! Просто о последних событиях Илья знать ничего не знает. Ну, о том, что бабка вмешалась. – Травница немного подумала и осторожно сказала: – И лучше будет, если ты ему об этом не скажешь. – Она вздохнула. – Ощущать себя куклой в чужих руках приятного мало, понимаешь? Так что лучше помалкивай.

– А спросит? – прошептал Игорь.

– Ну и спросит, – улыбнулась женщина, – ничего страшного. Скажешь – на солнце сомлел. Вон раны какие, сколько крови потерял…

– А шишка на голове?!

– Падал, да о корягу какую-то ударился. Их у тропы полно. – Степанида Илларионовна бросила быстрый взгляд на спящего мальчика и добавила: – И с кровью – правда. Не будь ран, ведьма, может, до него и не добралась бы. А так… Ослаблен же! И воля ослаблена. – Она помолчала и задумчиво протянула: – Вообще-то крепкий парнишка. Сильный. И сестра у него, судя по вашим рассказам, такая же. Надо же, сколько времени смогла противиться прабабке! Не каждый взрослый сумел бы.

– Они все упрямые, – с неожиданной гордостью отметил Игорь. – Все Романовы.

– Одного упрямства, милый мой, тут маловато, – насмешливо возразила травница. – Тут нечто другое.

– Что? – непонимающе поднял на нее глаза мальчик.

Ранки, бережно обработанные Степанидой Илларионовной, практически перестали его тревожить, и Игорь чувствовал себя превосходно. На солидную, рваную рану Ильи – та тянулась через всю правую щеку – он посматривал с нескрываемым интересом: она быстро затягивалась. Безобразные, опухшие края вдруг подсохли, стянулись и все больше напоминали обычную царапину, пусть большую. И кровь уже не сочилась.

– Что? – усмехнулась женщина. – Как тебе сказать поточнее? Дух… Душа… Нет, воля, наверное, по-вашему! Ну да, очень сильную волю, милок, необходимо иметь, чтобы противиться. Ведь прабабка сломать их пыталась. Особенно девчонку. Как ваша Тайка не сдалась, ума не приложу. Кольцо-то у нее давненько уже.

Степанида Илларионовна подошла к Илье и опять смазала его царапины странной вязкой желтоватой жидкостью.

Глядя, как она легко переворачивает друга, Игорь осторожно поинтересовался:

– А Тайка, как проснется, болеть больше не будет?

– Правильный вопрос, милый. И сложный.

Она напоила спящего Илью теплым пахучим отваром и вернулась на скамью. Игорь с любопытством заглянул в лицо товарища, но тот даже не шелохнулся. Зато дышал ровно, и на его щеки потихоньку возвращался обычный румянец.