Антон Иванов - Загадка домашнего привидения

Дальше Темыч не помнил.

— Хорошо начал, Мартынов, продолжай, — поторопил Роман Иванович.

Тема с мольбою глядел на класс. Тут Марат Ахметов шепотом подсказал:

Он градусник себе поставил

И лучше выдумать не мог.

Тема задумался. «Вообще-то, — вихрем пронеслось у него в голове, — если дядя заболел, то вполне логично, что он поставил градусник». Сам Темыч именно так бы и поступил. Вопрос заключался в другом: были ли во времена Пушкина градусники? Однако Роман уже явно нервничал. А других вариантов, кроме подсказанного Ахметовым, у Темыча все равно не было. И он отчетливо произнес:

Он градусник себе поставил И лучше выдумать не мог.

Класс разразился хохотом. Роман Иванович побагровел:

— Значит, говоришь, градусник себе поставил? — гаркнул он, заглушая хохот.

— А чего тут такого? — растерянно пробормотал Темыч. — За здоровьем нужно следить. Особенно, если температура.

— Поехали, — прошептала Катя на ухо Тане. — Наш Темочка даже «Онегинаг может в медицинскую энциклопедию превратить.

— Значит, Мартынов, ты утверждаешь, что дядя поставил себе градусник? — продолжал гудеть обиженным басом Роман Иванович.

Темыч тем временем вспомнил, что вроде бы дяде в романе поправляли подушки и давали лекарства.

— Ну, может, он не сам себе ставил градусник, — пошел он на небольшую уступку.

— Мартынов! — грянул учитель. — Кто же, по-твоему, градусник дяде ставил?

— Евгений Онегин, — жалобно отозвался Тема. — Он же его племянник.

Класс уже рыдал от смеха. Все понимали, что участь Темыча решена. Теперь было необходимо протянуть время до конца урока.

— Говоришь, племянник? — уже садился от ярости голос у Романа Ивановича. — Выходит, Пушкин создавал свое гениальное произведение, чтобы Онегин дяде поставил градусник?

— А ему правда не ставили градусник? — игриво спросила с места Моя Длина.

— Встань, Школьникова, когда с учителем разговариваешь! — заорал Роман Иванович.

— Пожалуйста, — поднялась из-за парты Моя Длина.

— Вы что, все сегодня с ума посходили? — свирепо воззрился на нее учитель. — Где вы нашли в «Онегине» градусник?

— Не в «Онегине», а у дяди, — заявил окончательно сбитый с толку Темыч.

Тут в среднем проходе, откуда ни возьмись, появился щенок. Толстый, неповоротливый, с широкими лапами, он степенно шествовал от батареи, под которой мирно проспал все начало урока.

— Щенок! — пришли в полный восторг девочки. — Какой симпатичный!

— Я его знаю! — весело крикнул Пашков. — Это Жучкин сын!

Жучка жила при школе. Недавно она и впрямь ощенилась.

— Не знаю уж, чей он сын, — посмотрел на щенка Роман Иванович, — но присутствовать на уроках посторонним животным не полагается.

Класс снова грохнул. А Катя в изнеможении проговорила:

— Интересно, кого он считает непосторонними животными на уроке?

— Наверное, нас, — тихо ответила Таня.

— Убрать собаку! — распорядился учитель.

— Не надо, Роман Иванович! — возразил Пашков. — Этот щенок очень литературу любит.

— Глупости, — нахмурился учитель. — Животные литературу не понимают.

— А вот смотрите, Роман Иванович! — не согласился Лешка. — Онегин! Ко мне! — посмотрел он на щенка.

Тот чуть помедлил и, пошатываясь, направился к Лешке.

— Может, он нам «Онегина» наизусть прочтет? — развеселился Марат Ахметов.

— Заткнись, — потряс кулаком Темыч, у которого с появлением щенка затеплилась надежда, что Роман забудет про двойку.

Щенок скрылся под партой Пашкова. Оттуда послышалось чавканье.

— Ты чем его кормишь? — забеспокоился Тема.

— Колбасой, — улыбнулся Лешка. — Докторской. Бабка с собой дала.

— Надо ему молока принести из буфета, — закричали девочки.

— Конечно. Он, наверное, голодный, — поддержал их хор мальчиков.

Роман Иванович рассерженным басом гудел:

— Прекратить безобразие! Убрать собаку!

— Как же ее убрать, если она голодная? — заспорила Моя Длина. — Вот покормим, тогда и уберем.

— Сейчас я ему сервелата дам, — полезла в портфель Наташа Ильина.

— Нельзя! — кинулся к ней Олег. — Он еще маленький. Щенков надо держать на особом рационе.

— Всем сесть! — уже топал ногами Роман Иванович. — Собаку убрать!

Не успел он это произнести, как щенок, насытившись Лешкиными подношениями, снова вышел в проход и сделал большую лужу. У Романа Ивановича от гнева перехватило дыхание.

— Вон! — закричал литератор.

Щенок кинул на него недоуменный взгляд и с большим чувством собственного достоинства удалился под батарею.

— Достать и уволить из класса! — крикнул Роман Иванович. — То есть, я имел в виду, унести! Верней, увести! А точнее, выгнать! — наконец нашел он нужное слово.

В это время дверь открылась. В класс вошел Арсений Владимирович:

— Извините, Роман Иванович, что прерываю урок, — сказал он. — Но я Джека ищу.

— Какого Джека? — повернулся к нему Роман Иванович.

— Щенка, — объяснил заместитель директора по хозяйственной части. — Он у нас вообще-то живет в канцелярии. А тут куда-то исчез. Вот я и боюсь, как бы он не попал в опасную зону. Сами знаете, здание-то у нас почти аварийное.

— Здесь ваш щенок, — ответил Роман Иванович. — Заберите.

Щенок, несмотря на юный возраст, по-видимому, Арсения Владимировича уже знал. Во всяком случае, услыхав его голос, тут же двинулся ему навстречу.

— Пошли, Джек, — позвал заместитель директора по хозяйственной части. Щенок сделал еще одну лужу.

— Нехорошо получилось, — виновато взглянул на Романа Ивановича заместитель директора.

— Ничего. Мы уберем! — пылко заверил Тема.

Из коридора послышался звонок. Роман Иванович взял со стола журнал.

— Опрос по первой главе «Онегина» проведем на следующем уроке, — сурово произнес он и удалился из класса. Поставить двойку Теме он так и забыл.

— Ну, Темыч! — подбежали к нему ребята. — Теперь ты Джеку-Онегину должен каждый день колбасу носить.

— Буду! — пообещал тот.

— Удачный сегодня день, — заулыбался Пашков. — Если еще вам у Тимофея так же повезет…

— Не сглазь! — замахал на него руками Олег.

Но Лешка уже куда-то исчез.

Весь остаток учебного дня Пашков колебался, не стоит ли ему нарушить запрет родителей. Узнав об ошеломительных результатах второго сеанса, он, конечно же, всей душой жаждал попасть на третий. Ведь если им повезет, то именно сегодня дух Тимофея Егоровича раскроет тайну. «А если не раскроет? — охватывали сомнения Лешку. — Тогда придется работать дальше. И в таком случае лучше мне подождать». Дело в том, что Пашков-старший поставил братьям очень жесткие условия. Если они продержатся до выходных и больше ничего не натворят, срок домашнего ареста и прочих ограничений в субботу утром прекращается. Учитывая, что завтра суббота, рисковать не стоило. Расследование к этому времени должно войти в наиболее острую фазу. И свободный, как ветер, Лешка тут же ринется с головою в работу. А возможно, и сам обезвредит преступника.

Вот почему, еще немного поколебавшись и совершенно изведя во время перемен своими сомнениями Компанию с Большой Спасской, Лешка в конце учебного дня сказал:

— Все-таки я сегодня останусь дома. Но уж если вам буду нужен вот так, — провел он ладонью по шее, — тогда звоните, и я сбегу.

На том и порешили. К предложению Лешки юные детективы в данном случае отнеслись совершенно серьезно. Никто не знал, что им сегодня откроется. Вполне вероятно, ситуация возникнет такая, что они будут рады любой помощи. Каждый из пятерых друзей понимал: тайна связана с очень крупным бизнесменом, а значит, и преступление готовится серьезное.

После уроков ребята, едва выгуляв Вульфа, созвонились с Тимофеем.

— Вот хорошо! — закричал тот в трубку. — Бегите скорей! Никого, кроме Юрика, дома нет. Мать в гостях у подруги. Домработница тоже ушла часа на три. В общем, жду!

— Пошевеливайтесь, — сказал Олег, положив трубку.

— Моя Длина уже сбегала домой за магическими аксессуарами, пока остальные гуляли с Вульфом. Все понимали, что нужно спешить. Конечно, в случае неудачи с сеансом, у них еще останется время до отлета отца Тимофея в Париж. Но кто знает, какие их ждут неожиданности и препятствия?

Юрик встретил ребят в передней. Однако на сей раз проявил к ним почти полное равнодушие. Видимо, одной проверки ему было вполне достаточно.

— Давайте, давайте, ребята! — едва увидав их, сказал Тимофей.

Он явно волновался. И выглядел так, будто минувшей ночью плохо спал. Впрочем, в такой ситуации это было вполне естественно.