Мария Некрасова - Толстый на кладбище дикарей

– Димон, а ты не доверишь ли мне свой байк?

Димон, видимо, этого ждал. Он молча слез, молча снял с шеи Тонкого бинокль (имеет право человек видеть погоню, раз к участию не допущен) и пошел в скверик составить компанию Сержу.

Тонкий быстро перелез на его место и поехал, объезжая машины, к «жигулю». Догонять пришлось, а как же: он потерял почти минуту, пока стоял у сквера и рассматривал в бинокль машинки. Газ, скорость, газ, и вот уже впереди маячит знакомый номер тетиного «жигуля». Самой тети рядом не наблюдалось. «Прячься, дурак!» – крикнул Тонкий себе (а кто еще услышит-то?) и нырнул за высокий «Фольксваген».

Машины ехали тесно и медленно. Так тесно и медленно, что у Тонкого появилась возможность подумать. Ну не так чтобы, но мысль кое-какая возникла. Емкая такая, но простая и лаконичная мысль: «Дальше что?».

И сразу увидел, что дальше. «Жигуль» не по правилам обогнала несерьезная красная «копейка» и, нагло подрезав «Фольксваген», заняла левую полосу. Почти такая же «копейка» обогнала «жигуль» справа и встала прямо перед ним. Бомжик гуднул, выругался, но тут подъехали к светофору, и все встали, как миленькие… Кроме «жигуля»! Сбавив было скорость, он рванул с места, проскочив перед носом машин, выезжающих наперерез. Одна «копейка» газанула было за ним, но не успела.

Машины ехали. Светофор горел. Тонкий подумал, что это на «Жигулях» правила нарушать тяжело, а он маленький и верткий, на мотоцикле-то. Он выехал на тротуар и по травке, под вопли окрестных старушек обошел впередиидущие машины и выскочил на перпендикулярную дорогу.

Наперерез ему мчался огромный джип. Рассуждать было некогда: вперед или назад, встанешь – задавят. Тонкий газанул, обозвал себя дураком и камикадзе, газанул еще и чуть не влетел в багажник тетиному «жигулю».

Лицо бомжа удивленно вытянулось в зеркале заднего вида, а Тонкий уже ничего не соображал. После гонок на выживание с джипами становишься таким отчаянным придурком, что сам себе удивляешься. Он объехал «жигуль» справа и заглянул: как там Ленка? Ленка сидела на пассажирском сиденье, неоригинально примотанная скотчем. От скотча было неудобно и жарко, Ленка корчила рожи в открытое окно и ругалась:

– Ну где ты катаешься, брат, мне тут эпиляцию делают!

Бомж выругался еще хуже и газанул вперед. Тонкий только заметил, будто с майки его что-то упало. Серенькое такое, пушистое. А бомжик дурак, окна надо закрывать. А Толстого на дороге нет, значит, он у сестры в машине. И еще: бомж правда боится открывать стрельбу в городе…

«Жигуль» взвизгнул тормозами и свернул во дворы. Тонкий – за ним. Узкий керченский дворик с бабульками, детьми и собаками, если бы он знал, зачем эти два придурка играют здесь в догонялки! А бомжик, похоже, ориентировался в этих местах хорошо. На полном ходу он проскочил дворик, выехал в другой, третий… Тонкий периодически оборачивался: сзади не наблюдалось ни одной машины. Неужели погоня их потеряла, и они остались один на один?

Из водительского окошка «жигуля» высунулась рука. С пистолетом. А что: дворик тихий, здесь вообще никого, даже собачников. Только дикие яблони за низеньким заборчиком. Тонкий вывернул руль и влетел передним колесом прямо в этот заборчик. Сам перелетел через руль и упал на землю. Рядом шмякнулся кто-то еще: Ленка!

«Жигуль» тормозил, обниматься и радоваться было некогда. Тонкий, ничтоже сумняшеся, пополз на карачках, утягивая Ленку в кусты. Только кусты-то жиденькие, это вам не лес, а всего лишь маленький садик перед жилым домом. Зато в доме есть чудное подвальное окошко.

– Давай сюда! – Ленка послушно нырнула в подвал, а Тонкий обернулся: бомжик заводил «жигуль»!

Ну уж нет!

Сидя в кустах и отсчитывая секунды, Тонкий дождался, пока Семеныч выедет со двора, оседлал мотоцикл и рванул за ним. Если погоня отстала, погоней будет Тонкий. Ничего, Сашка проводит его до первого поста ГАИ.

Он догнал «жигуль» за минуту, и они выскочили на проезжую часть. Параллельная улица… Ничего, погоня догадается, не маленькие. А пока проводим, спрячемся вот за тем «Фольксвагеном»… да, «Фольцваген» был знакомый. Номеров Сашка не запомнил, а вот царапина на борту – это да. Водитель знакомого «Фольцвагена» делал Тонкому отчаянные знаки. Весьма отчаянные. Если бы Тонкий был в школе на втором этаже, где классы задиристых первоклашек, он бы точно сказал, что эти знаки обозначают. Но здесь на дороге от взрослого водителя… На всякий случай, Тонкий вильнул в сторону.

Вовремя. «Фольцваген» взвизгнул и вырулил «жигулю» наперерез. С другой стороны путь ему перекрыла оранжевая «копейка», сзади – другая. Далеко справа Тонкий увидел подъезжающую тетю Музу на мотоцикле.

Сзади бибикнули, и Тонкий съехал на тротуар, чтобы не мешать движению машин. Остальное он наблюдал, уже сидя на травке рядом с мотоциклом.

Семеныч уже стоял, положив руки на капот, когда под гудки и ругательства подрулила тетя Муза:

– Где Ленка?!

– Сбежала твоя ненормальная! – огрызался бомж. – Крысой скотч перегрызла и сбежала. Крыса в машине, – на всякий случай добавил он.

Тетя кивнула, невозмутимо открыла дверцу, достала Толстого и посадила на плечо.

Двое в штатском обыскивали Семеныча. Еще двое стояли, наблюдая действо, еще один записывал. Тетя достала из кармана паспорт бомжика и визитницу, протянула тому, кто наблюдал, и долго что-то говорила. Ясное дело, вещи из рук не задержанного, а постороннего, фигня, а не улика. Впрочем, судя по найденному у бомжа пистолету, спичечному коробку с травой (во дурак!) и наручникам, которые на него надели, улик хватало и так. Потом из «Фольксвагена» вышел еще один в штатском и с лабрадором. Лабрадор быстро нашел авоську бомжа в багажнике (нет ничего, просто пахала дымом), долго обнюхивал «жигуль», чихал, морщился, но в конце концов проводник решил, что наркотиков в машине нет. «Жигуль» тетя отогнала к обочине, бомжа погрузили и увезли, как будто ничего и не было. Тете сказали: «Мы вас вызовем», не утруждаясь объяснениями, как это будет. Они же здесь дикарями: ни адреса, ни телефона, мобильник – и тот не заряжен.

– Заряжен мобильник, не волнуйся. – Тетя подошла к Тонкому и сразу ответила на незаданный вопрос. – Мне Иван вчера зарядил. И Елене. И тебе. Пока ты ночью по городу шлялся, он нам телефоны привез. Держи.

Тонкий хотел сказать, что у него нет мобильника, но, увидев эту серебристую коробочку с надписью, прикусил язык. На коробочке было выгравировано: Сыщику Александру Уткину от Доктора Ливси.

Тонкий покраснел:

– Спасибо. Только я вслух его так не называл…

– Это тебе кажется. Его многие так называют, причем сами не замечают этого. Думаешь, ты первый?

Тонкому почему-то стало стыдно. Но приятно, что ни говори: не каждый день получаешь такие подарки от таких людей.

На той стороне дороги стояла Ленка. Она махала рукой, облепленной огрызками скотча, визжала и прыгала. Тетя погрозила ей пальцем, и Ленка, как воспитанная, сперва дождалась зеленого, потом осторожно перешла дорогу и прыгнула тете на шею!

– Ну я и перепугалась же, блин! – Тонкий ждал душещипательного рассказа о нелегком существовании заложника в бандитской машине, а услышал ерунду:

– Сидишь, никого не трогаешь, а на тебя прыгает крыса! Умереть же недолго с перепугу! Теть Муз, давайте уже Сашку в больницу отвезем, а то болезнь на голову перекинется.

Тонкий потрогал больную коленку. Кто здесь ненормальный, конечно, вопрос, но с больницей идея хорошая. Да и поспать неплохо бы.

Перелома врач не нашел, а вот вывих вправил, чем вызвал у Тонкого бурю отрицательных эмоций. Давно так больно не было, правда. К тому же велел лежать и не носиться на мотоциклах, ну кто это вытерпит?!

Тонкий валялся на пляже и чертил прутиком. Федька скакал вокруг и делился впечатлениями от допроса:

– Прикинь, он спросил меня, сколько народу работало на Семеныча за все время?! Я, что ли, секу? Я сколько у меня братьев не всегда помню, а он «Сколько народу», – обхохочешься, Сань! – Федька упал на спину и картинно покатился от хохота. – А тебя как допрашивали?

Тонкий честно признался, что спрашивали его только фамилия-имя-датарождения-где-живешь, а все остальное время он просто сидел и рассказывал историю про саблезубого гоминида. А потом рассказывала Ленка. А тетя рассказывала уже раза три, и сегодня опять поехала…

– Повезло. – Оценил Федька. – А наших всех замучили вопросами: «Где живешь», «Как живешь», «Зачем живешь»…

Тонкому до сих пор было не по себе. Федька маленький, его отпустили, как отпустили всех его «товарищей по цеху». Даже Петруху. Этот балбес-переросток на поверку оказался младше Тонкого. Все равно паршиво. Устроил несовершеннолетним недобровольную экскурсию в отделение милиции. Несовершеннолетний знает, кому обязан этим счастьем, а все равно скачет и смеется вместе с экскурсоводом, как будто ничего не было. Нет, вроде Тонкий все правильно сделал. Когда дети работают на плантации с марихуаной – это что-то из ряда вон.