В стране монстров - Влодавец Леонид Игоревич

Лаптев дунул, бузиновые шарики вылетели, но Бриганда даже не поморщилась. Толька дунул еще раз, уже одним воздухом, просто от отчаяния, ни на что не надеясь, и зажмурил глаза от страха…

Однако вместо обычного «ф-фу!» бузиновая трубочка неожиданно издала громкий, трубный звук боевого рога:

— Ту-ру-ру-ру-у!

Ведьма так и отпрянула назад, — видать, этот звук ей пришелся не по душе. А еще через несколько секунд над вершиной горы застрекотали сотни стрекозиных крылышек. Множество эльфов, на спинах которых сидели дварфы и гоблины, с разных сторон, бесстрашно проскакивая над огненной стеной, пылавшей вокруг горы, ринулись на выручку своему полководцу. Десятки стрел, дротиков и метательных секир полетели в колдунью. Казалось, будто от этого стального ливня ей придется плохо, но не тут-то было.

Бриганда мигом окружила себя облаком из уже знакомых Тольке розовых шаров-пузырей. Конечно, ведьма соврала: когда копья, стрелы или топоры маленьких воинов попадали в шары, эти огромные пузыри лопались, но ничего особо страшного не происходило. Ни Дракон не оживал, ни гидры, ни грифоны, ни прочая нечисть.

Осмелевший Толька, набив полный рот бузины, стал вовсю плеваться по пузырям. Но ни он, ни все дварфско-эльфско-гоблинское войско ничем не могли повредить Бриганде. На месте лопнувших шаров появлялись новые, а запасы метательных снарядов из бузины подходили к концу. Что-то будет, если они вовсе иссякнут?

Правда, часть эльфов, отстрелявшись, отправлялась за новыми стрелами. Кроме того, некоторые эльфы привезли с собой гоблинов, державших в руках охапки какой-то необычной, голубовато-зеленой тины. Эту тину гоблины стали бросать туда, где полыхало адское пламя, и там, куда она падала, пламя мгновенно угасало. Постепенно огонь совсем исчез, но пока это был единственный заметный успех в битве с Бригандой.

Внезапно Толька услышал откуда-то сзади, со стороны реки, тяжкий топот — аж земля дрожала! Сразу подумалось, не оживила ли подлая ведьма троллей, но это было не так. Обернувшись, Лаптев увидел, что через заливные луга огромными скачками несется Быкоподобный Великан с огромной сосновой дубиной в правой руке. Левой рукой Великан придерживал под мышкой Говорящего Вепря, который в сравнении с приятелем казался совсем небольшим поросенком.

— Мы идем на помощь, сэр Анатолий! — зычно заорал Вепрь в тот момент, когда Великан перепрыгивал через Синюю реку. — Долг платежом красен! Вы помогли нам — мы поможем вам!

Перескочив на другой берег, Великан взял Вепря обеими руками, дотянулся до площадки на вершине горы и поставил туда пятитонное чудище так же легко, как обычный человек ставит на шкаф фарфоровую свинку-копилку. А сам Быкоподобный решил принять участие в битве, не поднимаясь на гору. Он уже занес свою огромную дубину, намереваясь обрушить ее на скопище розовых пузырей. Конечно, эльфы вместе со своими седоками дварфами и гоблинами поспешно разлетелись врассыпную, чтоб случайно не угодить под ее удар. На некоторое время стрельба по пузырям прекратилась.

Увы, Бриганда тут же этим воспользовалась.

Через какую-то щель в промежутке между защитными шарами высунулся ее страшный посох со змеиной головой вместо набалдашника. Пасть головы-набалдашника разинулась, светящиеся глаза на мгновение вспыхнули красным светом вместо зеленого, и струя какой-то ядовитой жидкости с большой силой полетела прямо в бычьи ноздри Великана.

Быкоподобный хрипло замычал, с грохотом уронил дубину, а затем бессильно осел наземь. Похоже, ведьмино зелье его парализовало.

— Будь ты проклята, старая карга! — взревел Вепрь. — Но ты за это поплатишься! Мой друг Быкоподобный отдал мне всю свою силу, и теперь тебе не поздоровится!

Толька едва успел шарахнуться в сторону, как Говорящий выставил вперед свои клыки — размером со слоновьи бивни! — и ринулся в атаку на скопление пузырей. При этом со спины у него кубарем скатился маленький Поросенок, который до этого момента, должно быть, прятался где-то в густой щетине. Это был тот самый, тринадцатый сын Говорящего Вепря, которого Толька спас из проволочного силка.

— Папа! Папа! — заверещал Поросенок. — Осторожней!

Но Вепря было уже не остановить. Прежде чем змеиная голова успела повернуться в его сторону, он успел сбоку подскочить к посоху и, ухватив посох зубами, вырвал его из лап ведьмы, прятавшейся где-то за пузырями. Он даже успел его подтащить на несколько метров ближе к Тольке, но тут посох неожиданно превратился в настоящую змею, которая сумела, изогнувшись, укусить Вепря за пятак, не защищенный щетиной и толстой кожей.

— О боги! — взвизгнул Поросенок. — Папочка!

Вепрь бросил змею на землю и буквально растоптал в порошок огромными копытами, потому что после того, как он раздавил гадине голову, она тут же превратилась в трухлявую суковатую палку. Потом Говорящий, уже заметно пошатываясь, сделал несколько шагов в сторону Тольки, упал на бок и прохрипел:

— Отдаю всю свою силу и силу, перешедшую мне от Быкоподобного, вам, сэр Анатолий! Отомстите за нас! Беритесь за меч и разите ведьму без пощады! Быстрее, милорд, пока она не опомнилась и не сумела вновь обессилить вас своей магией! Да помогут вам Айбиэм и Майкрософт!

Толька ухватился за «Серебристого Принца» и вырвал его из земли. Да, силы прибыло, но все же меч показался Тольке тяжеловатым. Орудовать им с прежним успехом Лаптев явно не сумел бы. Хорошо еще, что эльфы, дварфы и гоблины возобновили налеты на скопище пузырей, и Бриганда не решалась оттуда высунуться.

Вепрь уже лежал неподвижно, а Поросенок, повиливая хвостиком, бегал вокруг него, тыкался пятачком и жалобно повизгивал:

— Папа! Папочка! Очнись!

И вдруг он прекратил свое бесполезное занятие, подскочил к Тольке и, задрав голову, самоотверженно прохрюкал:

— Возьмите и мою силу, сэр Анатолий! Конечно, ее совсем мало, но, может, она вам все-таки пригодится! Да помогут вам Айбиэм и Майкрософт!

С этими словами Поросенок повалился на бок и затих рядом с телом Говорящего Вепря.

Меч сразу показался Тольке очень легким. Неизвестно, то ли от той силы, что отдал своему спасителю маленький Поросенок (он, как известно, был всего лишь размером с болонку!), то ли от каких-то других причин. Возможно, от той ярости и ненависти к злодейке Бриганде, которая обуяла Лаптева при взгляде на павшего Поросенка.

— Я с вами, милорд! — воскликнул «Серебристый Принц». — Сила вернулась к вам, и я готов служить вам верой и правдой!

Толька взмахнул мечом и обрушил его на скопище пузырей. Едва «Серебристый Принц» коснулся ближайшего розового пузыря, как тот лопнул с необычно громким треском. Сразу после этого уже безо всякого прикосновения лопнули два ближайших к первому шара, потом еще четыре, затем — восемь, шестнадцать, тридцать два и так далее, в геометрической прогрессии. Получилось нечто вроде цепной реакции, о которой Тольке рассказывал папа, объясняя, как устроена ядерная бомба и чем она отличается от обычной.

Бриганда, конечно, попыталась восполнить лопнувшие пузыри, целая туча их вспорхнула в воздух, но «цепная реакция» не остановилась, и все равно количество лопнувших пузырей стало превышать количество вновь возникших. Треск от лопающихся шаров слился в гулкий грохот, к которому через некоторое время примешался истошный, нечеловеческий рев или вой. Несомненно, это выла от ярости гнусная ведьма, ощущая приближение своей погибели. От этого воя не то что мурашки по спине бегали, а целые тараканы, наверное. Но Лаптев не только не поддавался страху, а наоборот, продолжал махать мечом, уничтожая защитные пузыри.

Наконец последние пузыри лопнули. Толька на несколько мгновений увидел страшные очертания Бриганды и Черной Жабы, сидевшей на осклизлом троне, а затем их окутало облако какого-то необычного зеленого тумана.

Через минуту или даже меньше туман рассеялся, и Лаптев на какое-то время остолбенел от изумления. Ни чудища, в которое превратилась Бриганда, ни Черной Жабы, в которую превратилась принцесса Астра, на площадке не было. Вместо них обнаружились ДВЕ одинаковые принцессы, спящие в двух одинаковых позолоченных креслах.