Евгений Шерстобитов - Акваланги на дне

— Я из госбезопасности, — насмешливо сказал Алексеев, — так что не заставляйте себя ждать.

— Я говорил… я говорил, — завопил Лева, — зачем впутались…

— Заткнись! — хмуро оборвал его мордастый.

Одежду незнакомца и лохматого забрали чекисты.

— Идите, — приказал «ковбоям» Алексеев, — прямо к машине.

Они пошли гуськом, смешно держа свои вещи, растерянные, ошеломленные, перепуганные. Лева вдруг остановился.

— А руки? — жалобно спросил он.

— Что руки? — не понял Алексеев.

— Ну, руки вверх?

Алексеев даже рассмеялся.

— Детский сад какой-то! — и прикрикнул грозно: — Идите, идите!

Все это видел незнакомец, болтаясь в волнах прибоя у самой кромки берега. Видел и думал о том, что все-таки интуиция не обманывала его. И тогда на дороге, когда проводили внимательными взглядами промчавшуюся киношную машину местные мальчишки. И в Москве, на стадионе, когда явно кто-то разглядывал его в упор, и, наконец, в аэропорту, когда столкнулись с ним те знакомые по пляжу мальчишки. Значит, кто-то настойчиво, детально занимался им. От такой мысли мурашки пробегали по спине и холодело в затылке.

И в который раз чувство реально возникшей опасности мобилизует волю и ум, отбрасывает сомнения и противоречивые решения, нацеливает на действия точные и решительные. Когда третьего не дано — ум работает с поразительной изобретательностью, а инстинкт самосохранения ведет на самую грань, но довериться ему можно и нужно.

Он потрогал плавки. Небольшой, со спичечную коробку, пакет в нейлоновой упаковке был на месте. Значит, еще не все потеряно. Он сам жив, на месте и почта. Еще есть за что бороться, ради чего выжить. У него есть и чем бороться — небольшой складной стилет в пластмассовых ножнах, тоже запрятанный в плавках. Еще он попытается остаться в живых.

Незнакомец выполз на берег и, раскинув руки, уткнувшись носом в песок, остался так лежать. Не станут же они в поисках исчезнувшего переворачивать всех пляжников. Главное, теперь отдохнуть, накопить силы, обдумать все и выбрать самый неожиданный, самый безопасный вариант действия.

— Не скажете, который час? — спросил у сидящих неподалеку девчат.

Одна из них порылась а сумочке, достала часы, сдунула песок и раздельно сказала:

— Час… пять минут второго…

Ничего, у него еще есть время. Там, в море, его будут ждать целые сутки.

В это самое время, в час, в пять минут второго, киношный автобус подкатил к Ромкиному дому. Навстречу от калитки уже спешили и Ромка и Оксана.

— Оксана, — предупредила девочку выскочившая из машины Людмила Васильевна, — Егор Андреевич сказал, что все равно ты только на берегу будешь… На катамаран тебя не пустят — подводные съемки не баловство.

— И пусть, — упрямо ответила девочка, — пусть только на берегу… Я его теперь одного никуда не отпущу… Он же опять что-нибудь натворит.

Ромка косится на девочку, но не сердито, не осуждающе, а тепло и радостно.

— Болтуша, — мягко говорит Людмила Васильевна и пропускает ребят в автобус. — Поехали, — махнув рукой, забирается в машину сама.

Автобус отходит.

Незнакомец уже час лежал на песке. Он не спешил, понимая, что теперь первая же ошибка будет последней.

Прямо перед ним лежали чьи-то темные очки. Вот бы ему сейчас такие… А взять нельзя — вдруг владелец где-то рядом, еще шум поднимет. Нет, рисковать нельзя, нельзя, чтобы на него обратили внимание.

Мимо проходили две девушки, одна из них еле тащила большой рюкзак.

— Разрешите помочь? — поднялся он.

— Валяйте, — сказала она, — а то наши ребята вон уже где вышагивают.

— Всегда так, — ворчала новая знакомая, — забудут, а потом тащи, догоняй.

Он нес рюкзак и очень радовался такому случаю.

Так прошли они, весело разговаривая, мимо того места, где час назад остановились они, откуда пошли в море и где только что были задержаны дружки-«ковбои».

— Пошли быстрее, — сказала высокая, — наши уже вон где, еще потеряемся.

— Ерунда, — ответил он, — со мной не потеряетесь.

Так он прибился к студентам, вместе с ними орал и пел в гроте и не отказался разделить с ними их «скромную трапезу». Подкрепившись, он предложил студентам продолжать путешествие по тропинке дальше и выйти к Голубой бухте.

Студенты посовещались, пошумели и решили возвращаться назад.

Это его совсем не устраивало, но идти дальше одному могло показаться подозрительным.

Студенты решили идти в обход пляжа, поэтому с тропинки не спустились, а прямо по ней пошли в сторону от моря, вверх по склону, и вскоре вышли на дорогу. Тут он вынужден был с ними распрощаться — они держали путь в Прибрежное и здесь же, на дороге, стали надевать майки и шаровары.

— Послушайте, — сказал он, прощаясь, знакомой девушке, — подарите мне что-нибудь!

— Вот еще, — удивилась она, — зачем?

— На память! Ну что вам стоит какой-нибудь пустяк, а мне будет очень приятно…

Она смущенно покосилась на подруг, улыбнулась.

— А что подарить? У меня же нечего…

— Ну хотя бы очки, — сказал он, — буду смотреть на мир вашими глазами.

Она вспыхнула, пожала плечами.

— Ну, если вам надо…

— Очень, — горячо сказал он, — вы не думайте, это не для шуток… Это очень, очень серьезно.

— Майка, — кричали ей ребята, — опять отстанешь!

— Держите, — она подала очки и поспешила вслед за спутниками, еле волоча свой тяжелый рюкзак. — До свидания!

Он помахал рукой и торопливо надел очки.

И тут повезло — притормозил рядом автобус с надписью над ветровыми стеклами «Экскурсионный». Из него высыпала толпа. Последней вышла элегантно одетая черноволосая девушка в очках — экскурсовод.

Она подвела группу к краю дороги и, повернувшись в сторону грота, которого, конечно, не видно было отсюда, стала рассказывать, когда, в каком году бывал здесь великий певец, кому пел и что говорил в эти исторические минуты.

Экскурсанты ахали, переспрашивали и, вытягивая шеи, пытались увидеть внизу хоть что-нибудь.

— Едемте дальше! — сурово сказала девушка, и экскурсанты торопливо полезли в автобус. Среди них оказался и незнакомец. Узнав, что автобус идет в Голубую бухту, он очень обрадовался. Там, он знал, стоит лагерь спортсменов-подводников, и он надеялся найти какого-нибудь растяпу, стянуть у которого акваланг не составит большого труда. Иного выхода все равно не было.

Экскурсионный автобус, крутясь по узкой горной дороге, неожиданно въехал на просторную площадку.

— Это еще не Голубая бухта, товарищи, — сказала девица, — но я хотела бы обратить ваше внимание на еще одну достопримечательность нашего побережья. Вот это место уже снято, наверное, в нескольких десятках кинофильмов. А здесь, внизу, всегда снимаются все подводные съемки. Да вот и сейчас обратите внимание на плоты на воде. Видите? Видите, там люди, акваланги, приборы, видите? Значит, и сегодня там подводные съемки…

Подождав несколько минут, девица так же строго сказала:

— Садитесь, товарищи, садитесь… будем продолжать экскурсию. Товарищ, — это уже относилось к оставшемуся на краю площадки незнакомцу, — мы уезжаем.

— Я же не ваш! — отозвался тот. — Я просто попутчик.

— А, не наш… поехали, Сережа…

Автобус отъехал.

Незнакомец стал спускаться вниз по обрывистому каменистому склону. Он решил просто: если его ищут по побережью, то уж на дороге-то ему появляться не следует.

Он правильно рассудил.

Автобус уже въезжал в поселок Голубой бухты, когда его остановил пограничный наряд. Старший наряда заглянул внутрь, внимательно осмотрел каждого и обратился к девушке:

— В машине только ваши?

— Да, да, — так же торопливо ответила она, — только наши из санатория «Колос».

Старший наряда сказал «извините», захлопнул дверцу и перешел на другую сторону к шоферу.

— По дороге не попадался ли вам человек среднего роста, черноволосый, в одних плавках?

— Как же! — вскричала экскурсовод. — Он же ехал с нами! Мы его оставили там…

— Где?

— На площадке отдыха, — сказал шофер, — здесь, выше, за вторым поворотом.

— Спасибо, — ответил старший наряда и, кивнув солдатам, подошел к открытым дверцам автобуса. — Извините нас, товарищи, — сказал он, — но вам придется выйти и подождать автобус здесь… не больше десяти минут. — И обратился к шоферу: — Не откажи нам, друг, в просьбе — подвези на то место.

Ромка лежал на катамаране, раскинув руки и ноги, зажмурив глаза: он отдыхал. Только что пришлось три раза нырять и под водой хватать за ноги артиста, который дублировал Саврасова. Егор Андреевич сейчас на берегу выясняет какие-то подробности у консультантов, а рядом тяжело дышит оператор. Он снял маску, откинул загубник и с удовольствием вдыхает воздух.