Виктор Жигунов - Шпион Витя

Рядом находилась комната побольше, с табличкой «Бухгалтерия». Оттуда время от времени появлялся толстый гражданин в расстёгнутом сером пиджаке и в очках без оправы. Он пальцем считал наполненные коробки. Вернувшись к себе, он составлял ведомости на широких листах: сколько бильярдов готово, сколько деталей осталось и сколько надо заплатить рабочему, бухгалтеру и прочим.

Ведомости у него забирала красивая секретарша в белой блузке. Она перепечатывала их на машинке и относила директору.

Директор сидел в самой большой комнате. Один только его стол был таких размеров, что не поместился бы в цехе. Как положено начальнику, директор был в синем костюме, при галстуке. Он расписывался в ведомостях и тяжело отдувался.

Все выглядели очень занятыми и не обращали внимания на Витю. Ему уже стало казаться, что он здесь ничего не сможет разузнать. Но тут он увидел табличку «Главный инженер». Вот кто ответит на технические вопросы!

Главный инженер в рубашке с закатанными рукавами стоял у окна и грыз карандаш.

Некоторые люди, когда думают, любят грызть карандаши. Например, когда что-нибудь конструируют. В помощь им выпускаются карандаши «Конструктор» из особо вкусной древесины. На них ставятся буквы Т, что означает «твёрдый», или М — «мягкий». Чем труднее задача, тем дольше надо грызть карандаш — значит, он должен быть твёрже. Инженеры, чтобы успешнее справляться с задачами, иногда вставляют себе металлические зубы.

Увидев Витю, главный инженер сразу сказал:

— Вы купили наш пистолет.

— Откуда вы знаете? — испугался Витя. Он подумал, что его сейчас разоблачат как шпиона.

— У вас на лбу шишка.

— А-а, — успокоился Витя.

Главный инженер объяснил:

— Пробка должна быть привязана к пистолету бечёвкой. Но нам в тот день не привезли бечёвок. Зато у нас были резинки, которые в моделях самолётов служат мотором. Пришлось привязать резинками.

— А для самолётов хватило резинок?

— Не хватило. К самолётам мы потом привязывали бечёвки.

— Но ведь бечёвки не заводятся! Пропеллеры не будут крутиться!

— Не будут. Но игрушки и надо делать неправильно. Пусть ребёнок сам подумает, в чём дело, и заменит бечёвку резинкой.

— И зачем такое издевательство над ребёнком?

— Не издевательство, а воспитание. Может, он, когда вырастет, станет лётчиком. А что если у него не заведётся мотор? Или в бою мотор пробьют снарядом? Человек, который с детства умеет чинить самолёты, мгновенно устранит поломку.

Витя понял, что узнал важный военный секрет. Вот как воспитываются непобедимые лётчики! А танкисты, мотострелки?

— Танки вы тоже так делаете? — осторожно спросил он.

— Тоже. Мы заботимся о том, чтобы каждая игрушка быстро ломалась. Кроме того, мы выпускаем игрушечных зверей, не похожих на настоящих. Например, зелёных, синих и красных слонов из пластмассы. Об одном нашем изделии все спорят, понять не могут, корова это или волк. Дети, у которых такие игрушки, потом не испугаются никаких чудовищ.

«Вот как воспитывается бесстрашие», — подумал Витя.

— К сожалению, не всё у нас получается, — вздохнул главный инженер. — Сейчас мы заняты бильярдами. Шарики нам привезли круглые, а не какие-нибудь мятые. Ножки у столиков не отваливаются. Палки прямые. Что тут испортить, ума не приложу. Стою, думаю…

Он снова отвернулся к окну и стал грызть карандаш.

Шпион решил, что узнал достаточно секретов. Не желая мешать мыслям главного инженера, он тихонько покинул кабинет.

Только уйдя уже далеко от фабрики, Витя вспомнил: он не задал главного вопроса — кто сконструировал пистолет?

Однако сразу вернуться он не мог. Надо ведь и в конторе бывать не по одной минуте в день, а то скажут — бездельник. В конторах можно ничего не делать, но присутствие обязательно.

Едва он вошёл в кабинет, Петуния Самойловна спросила:

— Где вы ходите? Заглядывал ваш старичок.

— Больше не заглянет? — огорчился Витя.

— Он где-то тут, в конторе.

— Нет его. Я искал.

— Пойду сама поищу.

Толстая тётя принялась вставать. При этом у неё сначала отъехал назад стул и упёрся в шкаф. Потом вперёд, к Вите, подался стол. Наконец зашатался шкаф. Распихав мебель, Петуния Самойловна постояла, махая на себя платочком, и величественно выплыла за дверь.

А вдруг и вправду найдёт? Тогда надо будет узнать у старичка, где он скрывался. Шпиону очень нужны всякие тайные места.

Через несколько минут в кабинет действительно влетел старичок в очках.

— Где вы прятались? — удивился Витя.

А старичок с порога выпалил:

— Где погремушка?

Они поглядели друг на друга, не зная, кому говорить первым, и опять одновременно сказали:

— Где вы прятались?

— Где погремушка?

И снова оба не расслышали друг друга. Витя решил молчать: пусть старичок первым задаст свой вопрос. Но, очевидно, старичок решил так же. Они долго терпели и не выдержали:

— Где вы прятались?

— Где погремушка?

Тогда шпион без слов выложил на стол ромашку-гранату. Старичок тоже без слов взял её. Выходя, он поклонился — спасибо. В его лысине Витя увидел отражение окна и различил даже себя самого.

Через какое-то время вернулась Петуния Самойловна.

— Поговорили? — спросила она.

— Поговорили, — мрачно ответил Витя.

Петуния Самойловна села за стол, воткнув в ухо провод. Наверно, стала слушать музыку. Согласно научным исследованиям, бодрая музыка помогает бодро работать. Неизвестно, правда, зачем было исследовать, когда это и так понятно.

Хорошая музыка полезна всем. Даже растениям, например. Если в теплице заводить мелодичные песни, то помидоров вырастает больше. Если же врубить какие-нибудь пляски-тряски, урожай уменьшится. Может быть, помидоры пытаются плясать и дёргают корнями. А какой же урожай, когда корни выдернуты?

Вот что любопытно бы исследовать: раз у растений есть музыкальный слух и они махают ветками, то нельзя ли их приспособить к игре на разных инструментах? А то дети мучаются, когда их заставляют пиликать на скрипках или барабанить на фортепьяно. Куда лучше, если бы виртуозы вырастали на грядках!

Возможно, когда-нибудь так и будет. В концертном зале консерватории соберётся публика в вечерних платьях и строгих костюмах. Дамы в драгоценностях. Померкнет люстра, а на залитую светом сцену выйдет ведущая в грязных сапогах и с корзиной. Она только что вернулась из деревни, куда ездила за свеженькими виртуозами. Вывалив их из корзины, она объявит:

— Композитор Прокофьев. Увертюра к опере «Любовь к трём апельсинам». Исполняет симфонический оркестр помидоров сорта Козельский поздний. Дирижирует заслуженный артист огорода бабы Дуни огурец Пупырчатый.

Или такие овощи будут называться иначе — музырцы и музидоры?

А герань в горшке на подоконнике пусть тренькает на балалайке. Выйдешь в поле — там две неубранных свёклины растягивают гармошку: одна играет на одном конце, другая на другом. Картошка зимует в погребе и, дрожа от холода, хором поёт в мешке, как замерзал ямщик.

Шпион размечтался и чуть не забыл спросить тётю, где она отыскала старичка. В конце концов, долго ли она будет слушать музыку, как помидор?

Запись, видимо, не нравилась Петунии Самойловне. Тётя ворчала под нос и недовольно пыхтела. Потом выдернула провод из уха и сердито поглядела на Витю, точно это он сочинил плохую музыку.

— Где вы нашли старичка? — не вытерпел шпион.

— Он по коридору шёл.

Понятно. Петуния Самойловна не знает тайного места.

Снова распихав мебель, она принялась топтаться и кружиться у двери. Вите показалось, что она танцует. Но нет, Петуния Самойловна одевалась. Сунув одну руку в рукав плаща, она никак не могла поймать второй рукав за спиной и вертелась, гоняясь за ним. Витя вскочил, помог женщине, и она ушла.

Витя решил тоже уйти домой, раз всё равно никто не видит, на работе ли он.

На улице он вспомнил соседа сверху, который на улицу не выходит. Жалко человека. Чем бы его заинтересовать, чтобы он зажил по-настоящему? Вчера Витя предложил ему бананов. Не купить ли их сейчас?

Шпион заглянул в магазин. Там толпилось столько народу, что он едва пробился посмотреть, за чем давка, — за импортными консервами «Акула в томате».

В другом магазине лежал лук, но было написано почему-то «Репка». В ящике валялись оторванные от лука листья, и стоял ценник «Перо». Шпион поудивлялся и пошёл дальше.

Наверно, он не отыскал бы бананов, если бы не увидел на асфальте банановую шкурку. Оглядевшись, он заметил подальше ещё одну. Потом ещё. По шкуркам он добрался до уличного лотка с бананами.