Наталия Кузнецова - Дело о шаманском талисмане

 А Лешка вспомнила о ребятах из своего двора, вынужденных все лето дышать выхлопными газами, и сказала:

 — А некоторые вообще никуда не поехали, так и сидят в городе. Если нет ни дачи, ни денег, то что еще остается?

 — И много ты знаешь таких ребят?

 — Порядком. А вам это зачем?

 — Мы делаем передачу о детском летнем отдыхе.

 — Для телевидения? А когда смотреть? На каком канале? — затеребил женщину Ромка.

 — Сегодня на московском, в «Новостях», — ответила тележурналистка и, поблагодарив их, пошла навстречу другим подросткам, а друзья поспешили к «Художественному».

 — Ура! Нас сегодня по телику покажут! — как ребенок, подпрыгнул Ромка.

 Лешка с Артемом тоже радовались, что их покажут по телевизору, но проявляли свои чувства более сдержанно. Лешка снова посмотрелась в магазинную витрину, увидела свой новый талисман. Не он ли принес ей удачу?

 К кинотеатру они подошли задолго до двух, а Лиза появилась только в половина третьего. Ромка уже весь извелся, когда она показалась в дверях метро.

 — Здравствуйте. Вы давно ждете? Ой, я так боялась, что вы уйдете, звонила вам, но телефон в метро почему-то не сработал. Меня на пробах задержали.

 — Ничего страшного, — ужасно радуясь, что Лиза пришла, Ромка не спускал с нее восторженных глаз. Высокая, с длинными прямыми волосами, большими изумрудными глазами, она показалась ему еще красивее, чем прежде.  — Ну и как прошли пробы?

 — Не знаю еще, это будет известно позже, мне позвонят. — Лиза поправила волосы и остановила взгляд на Лешкином талисмане. — Какой у тебя симпатичный кулон! Впервые такой вижу. Можно взглянуть?

 — Пожалуйста.

 Лешка сняла с себя улыбчивое солнышко. Лиза его разглядела, потом надела и посмотрелась сначала в маленькое зеркальце, а потом, как и Лешка до того, в витрину магазина.

 — Класс! Подарил кто-нибудь?

 — Ромка нашел.

 — Красивая вещь, — отметила Лиза, а Ромка неожиданно схватил Лешку за руку, отвел в сторону и прошептал в самое ухо:

 — Ты помнишь, как я говорил, что даю его тебе с отдачей?

 — Ну, помню.

 — Вот и отдавай его теперь мне назад.

 — Но это же мой талисман!

 — Никакой он не твой и не талисман. — Ромка повернулся к Лизе, и на губах его появилась услужливая улыбка. — Тебе правда нравится эта штука?

 — Очень, — искренне ответила девочка.

 — Вот и бери ее себе.

 — Как это? Разве он Лешке не нужен?

 Ромка незаметно ущипнул сестру за бок и кинул на нее такой умоляющий взгляд, что она вздохнула:

 — Не нужен. Забирай и носи.

 Лиза понимающе взглянула на обоих.

 — Ладно, возьму, но не насовсем, а только поносить. А тебе на это время дам другой. Согласна?

 Лешка кивнула.

 — Вот и хорошо. — Лиза взяла ее под руку и обратилась к мальчишкам: — Может быть, не будем гулять? Я так сегодня устала на этих пробах, что никаких сил нет. Давайте лучше поедем ко мне домой.

 Все охотно согласились, особенно Ромка, который и не мечтал о таком счастье.

Лиза жила в центре Москвы, недалеко от Садового кольца, и у нее была своя большая и уютная комната с видом на бульвар. На стене висел ее портрет в полный рост — увеличенный кадр из фильма, в котором она снималась.

 Девчонки приготовили бутерброды, заварили чай, и все уселись перед телевизором смотреть кинокартину с Лизиным участием. Она играла капризную мамину дочку, и роль ее была хоть и второстепенной, но запоминающейся. Должно быть, потому ее и пригласила на новые пробы.

 А когда фильм закончился и все выразили Лизе свои искренние восторги, Ромка посмотрел на часы и засуетился.

 — Лиза, у тебя есть телепрограмма?

 — Где-то была. — Лиза вышла из комнаты и вернулась с «Антенной». — А зачем она тебе?

 — Узнать, во сколько сегодня «Новости» на московском канале.

 — Там же должны нас показывать! — вспомнила Лешка, рассказала подруге, как их сегодня снимали на Старом Арбате, и Лиза предложила сделать запись.

 «Новости» начались в шесть часов вечера. После ряда сообщений диктор сказал:

 — Лето в разгаре, а проблема отдыха наших детей по-прежнему актуальна. Предлагаем вам репортаж наших корреспондентов с московских улиц.

 И на экране один за другим стали появляться подростки, причем тележурналистка отобрала тех, кто по разным причинам не смог никуда поехать и был вынужден остаться в пыльном городе, и только Лешка, Ромка и Артем в том репортаже были исключением. Должно быть, потому, что Лешка упомянула о ребятах со своего двора, также проводящих лето в Москве. Ее и показывали дольше всех, все больше крупным планом, и на экране особенно выделялись ее синие сияющие глаза и похожий на солнышко Ромкии кулон, красиво контрастирующий с замшевой жилеткой.

 Как только репортаж закончился, Ромка вернул запись к началу, и все с удовольствием просмотрели ее еще раз. А Лиза побежала за своими украшениями. Она протащила огромную шкатулку, в два раза больше Лешкиной, и вывалила все ее содержимое на диван.

 — Выбирай, что тебе больше нравится. Ты поносишь мое, я твое, а потом обменяемся снова.

 Лешка выбрала большое пластмассовое сердечко почти такого же светло-желтого цвета на почти таком же шнурке и сразу же надела его на себя.

 Домой Лешка, Ромка и Артем возвращались в приподнятом настроении. Больше всех был доволен Ромка, так как при расставании Лиза сказала, что если не похолодает, то через пару дней она обязательно приедет в Медовку.

Друзья сошли с электрички и почти сразу столкнулись с двумя приятелями: Коляном и Сашкой Ведерниковым.

 — А мы вас сегодня по телику видели! — завопил Колян.

 — Точно, — закивал Сашка. — Домой ко мне случайно забежали, а телик был включен, а там — вы. Ну ты, Лешка, прям как одна артистка, не помню, как ее зовут, но такая же красивая. И как вы туда попали?

 Лешка зарделась. Ей было приятно, что Сашка сравнил ее с артисткой.

 — Это случайно вышло. Мы шли по Старому Арбату, нас увидела журналистка и попросила ответить на вопросы.

 — А где именно? — уточнил Колян.

 — Хотите туда поехать? Думаете, вас там ждут? Хотя чем черт не шутит, — пожал плечами Ромка и принялся в деталях расписывать их встречу с телевизионщиками.

 Все пятеро стояли на спуске с платформы, а дорожка была узкой, и по ней непрерывным потоком двигались люди. Одни только что сошли с поезда, другие спешили к встречной электричке, и друзья всем мешали. Какой-то дядька больно ударил Лешку по ноге своей огромной сумкой, а его спутница пихнула Ромку локтем и пробурчала:

 — Нашли место для разговоров.

 Пришлось разойтись. Колян с Сашкой поднялись на платформу — они пришли встречать Сашкину сестру Машку, которая должна была приехать на следующей электричке, — а трое друзей заспешили домой.

 По дороге Лешке впился в шею комар, она прихлопнула его, провела рукой по шее и почувствовала, что чего-то там недостает. И тут же догадалась, чего именно. На ней не было Лизиного кулона. Она остановилась как вкопанная. Куда же он мог деться? В Москве был, в электричке — тоже. Когда они стояли в тамбуре, собираясь выйти, она посмотрелась на себя в дверное стекло. Значит, Лизино сердечко потерялось где-то здесь.

 Не сказав ни слова, Лешка побежала назад. Людской поток давно иссяк, и она осмотрела все: и дорожку, и траву, и кусты. Сердечка нигде не было.

 — Лешк, ну чего ты там застряла? — окликнул ее брат.

 — Ты что-то потеряла? — спросил, подбежав к ней, Артем.

 Лешка огорченно кивнула:

 — Угу. Лизин кулон.

 Друзья еще раз осмотрели место, где они стояли с Сашкой и Коляном, поднялись на платформу, но пластмассового сердечка так и не нашли.

 — Подумаешь, потеря, — хмыкнул Ромка. — Оставишь Лизе свой, то есть мой, навсегда, только и всего.

 — Придется, — вздохнула Лешка.

У калитки друзей встретили Нина Сергеевна и соскучившийся по Лешке Дик. Как Лешка его ни воспитывала, пес так и не научился сдерживать свою радость, и едва она вошла во двор, повел себя так, будто не видел ее по меньшей мере года три: вскочил лапами ей на плечи и чуть не сбил с ног. Поэтому Лешка не сразу заметила людей, сидящих за столом на ярко освещенной веранде.

 — Кто это? — отделавшись от собаки, с удивлением спросила она.

 — Мои новые подруги, — с плохо скрываемой гордостью сообщила Нина Сергеевна. — Все они тоже увлекаются цветоводством, ну, вот мы и собрались поговорить, чайку попить. Вы там ужинайте сами, а я пойду.

 И она резво припустилась к веранде, а вскоре оттуда донесся чей-то восторженный голос:

 — Но левкои, левкои у вас... Ну просто изумительные. А дельфиниумы! Нет слов.

 — Махровые, особый сорт, а на дальней клумбе — вербены и сцеволы, — приподнятым голосом отвечала Нина Сергеевна, и Лешка от души за нее порадовалась.