Иоанна Хмелевская - Сокровища

— Ты прав! — подхватила сестра. — Может, рискнем, попросим его прочитать? Вроде человек хороший, а по-арабски должен уметь читать.

И протянув господину Хакиму две бумажки с арабскими червячками, девочка попросила:

— Будьте добры, переведите, что тут написано. Ведь это по-арабски, правда?

Полицейский с любопытством рассматривал надписи.

— «Лампа масляная емкостью в двенадцать унций,медленно стал он читать.Изготовлена в мастерской Ахмеда Хаммани в Алжире.» А на этой бумажке то же самое, только лампа немного больше, на тринадцать унций горючего. И сделана в той же мастерской Ахмеда Хаммани в городе Алжире. Такие надписи должны быть вот на этих ваших лампах. А что?

— Да ничего,ответил Павлик после очень продолжительного молчания.Просто нам хотелось узнать, что на этих лампах написано.

Прощаясь с детьми, господин Хаким по собственному почину торжественно пообещал никому об их разговоре не говорить. Будет хранить тайну до гробовой доски, сказал он. Вы оказали нам такую неоценимую помощь, сказал он, что я для вас хоть это сделаю...

Пани Кавалькевич явилась к Хабровичам сразу же на следующий вечер после своего приезда. За собой она тащила за руку упирающегося робкого пана Кавалькевича.

— Послушайте, мои дорогие, что это у вас такое подозрительное бегает по забору? — громко и сурово вопросила она.

У Хабровичей все были заняты своими будничными делами. Пани Кристина после ужина мыла посуду в кухне, пан Роман вставлял новую пленку в фотоаппарат, Яночка раскладывала на тахте мотки шерсти, подбирая нужную цветовую гамму, Павлик заикаясь читал вслух французский комикс. Неожиданное нашествие Кавалькевичей заставило всех прервать свои занятия.

— Ну, что молчите? — голосом громким, как иерихонская труба, повторила пани Кавальке-вич.Вас спрашиваю, что у вас по забору бегает?

— По какому забору? — не понял пан Роман.

— По глинобитной стене, что разделяет наши владения!

— Сначала сядьте и скажите, чем вас угостить, — крикнула из кухни пани Кристина. — Я сейчас заканчиваю. Кофе, чай, вино?

— Подай вина! — еще более громким голосом крикнула пани Кавалькевич, но не позволила сбить себя с толку. — Хоть и говорят, что в доме врага нельзя вкушать пищи, я вкушу. То есть выпью! А ты садись и не думай, что удастся сбежать!

И она толкнула своего робкого тщедушного мужа в кресло, совершенно заглушив его попытки что-то объяснить.

— Виолеточка! — лепетал несчастный. — Ну как ты можешь? Ну что ты несешь? Перестань же...

— Не перестану до тех пор, пока не узнаю, что же такое у них бегало по стене! — упорствовала воинственно настроенная супруга. — Не позволю делать из себя идиотку! До всего дознаюсь!

— Ничего не понимаю, — растерянно сказал пан Роман и отложил в сторону фотоаппарат, поняв, что все равно не дадут заправить пленку. — Что могло бегать по стене? Какой враг? О чем нужно дознаваться? Да скажите наконец толком, что случилось!

До Яночки вроде что-то дошло. Девочка поспешно сгребла свою шерсть с тахты и вытащила Павлика за руку из комнаты. Не докончив мыть посуду, пани Кристина появилась с подносом, на котором стояли бутылка вина, бутылка минералки, бокалы и лежал штопор.

— Мужчины, откройте вино, — попросила она и обратилась к гостье: — В самом деле, что произошло? О чем ты говоришь?

— Ничего по стене не бегает,заявил пан Роман, на всякий случай выглянув в окно.Дети, вы ничего не видели? Дети... Куда они делись?

— Да не сейчас! — крикнула пани Кавалькевич. — Сейчас я и сама вижу, что ничего не бегает. Раньше бегало, мой благоверный утверждает.

— А что бегало? — заинтересовалась пани Кристина.

— Это я вас спрашиваю, что тут у вас бегало! — совсем разбушевалась пани Кавалькевич. — Вот это мое недоразумение утверждает, что однажды вечером он вышел во двор и увидел, что у вас по стене что-то вроде огонька бежало! И он потом полез посмотреть, что там такое. Вот я и желаю знать, бегало или не бегало?

— Виолеточка, да перестань же! — робко уговаривал супруг. — Ну что ты людей с толку сбиваешь?

— А ты помолчи! — набросилась на него супруга. — Не успела я приехать, как соседи уже все уши мне прожужжали, как вот этот тихоня за тобой ухлестывает. Да, да, за тобой!

И она ткнула пальцем в пани Кристину. Та так изумилась, что не нашлась что ответить, лишь переводила взгляд с грозной супруги на тихого супруга.

— Меня? — наконец растерянно переспросила она. — Почему же я ничего об этом не знаю?

— А тебе совсем не обязательно знать, главное, они знают! И сразу же сообщили мне, что в мое отсутствие вот эта моя тихоня ненаглядная ничем иным не занималась, как только за тобой подглядывала через забор! По стене лазает, прямо настоящий роман! Подставляет табуретку и через забор на свою ненаглядную пялится. Я его спрашиваю, заглядывал через забор, так он даже не отрицает, заглядывал, говорит. А зачем заглядывал? Вот он и придумал, что у вас по забору что-то светленькое бегало, он и полез посмотреть, что там такое. Поэтому честно признавайтесь, было или не было?

В комнату вернулись успевшие наскоро сговориться дети. Павлик опять взял в руки свой комикс, Яночка спокойно занялась мотками шерсти. Пан Кавалькевич тяжело вздыхал в кресле, пан Роман, подумав, принялся откупоривать бутылку. Искоса взглянув на соседа, он спросил:

— Ты и в самом деле залезал на стенку?

— Залезал,тихонько признался пан Кавалькевич.Ну не совсем залезал, встал на табуретку и с нее осмотрел верхнюю часть стены.

— Вот, что я говорила! — загремела его жена. — А тут уже все наше землячество ни о чем другом не говорит! Все знают, что он изо дня в день через стенку к вам во двор лазает. Взбирается по лестнице, специально приспособил, и со стены спрыгивает в ваш двор! На свидание с Хабровичовой! У них жуткая любовь, со мной разводится. Хотелось бы знать мнение Хабровича.

Ойкнув, пан Хабрович рухнул на диван. Пани Хабровичова очень разгневалась.

— Что за глупости! Скажи, ради Бога, зачем нелегкая понесла тебя на стену! Ты что, не мог, как все люди, в калитку пройти?

— Да не лазал я на стенку! — прошелестел совсем павший духом пан Кавалькевич.

— Тогда зачем было на табуретку становиться? — опять загремела жена.Я ему то же самое говорю! И никак не могу получить членораздельный ответ, зачем он на эту проклятую стену лез! Если не хотите разбить нашу семью, немедленно отвечайте, что у вас по стене бегает!

— Да всего один раз-то и бегало, — простонал пан Кавалькевич.

— Что бегало? — сурово поинтересовалась пани Кристина.

Пан Роман взял себя в руки и разлил вино по бокалам.

— Я решительно возражаю против того, чтобы за моей женой подглядывали, — сказал он. — И намерен вызвать тебя на дуэль. Но прежде, чем погибну на поединке, хотел бы знать, что же такое по нашей стене бегало. Зверюшка какая-то?

— Отвечай же, горе ты мое! — тормошила пани Кавалькевич мужа.

— Не знаю, — робко признался тот. — Вроде бы огонь какой...

Яночка с Павликом переглянулись. Может, пора бежать из дому, не дожидаясь дальнейшего развития событий? На всякий случай дети подтянулись поближе к двери и напряженно следили за разговором с безопасного расстояния. Пани Кавалькевич казалась им страшнее даже землетрясения. Вон как разбушевалась!

А на ее мужа теперь еще насели и супруги Хабровичи, заставляя признаться. Бедняга не вынес натиска и с трудом выдавил из себя, что по стене бегал вроде бы огонек. Дело было вечером, уже стемнело, он вышел из дома и увидел этот огонек...

— А зачем ты по ночам шастаешь? — перебила грозная супруга. — Куда намылился? Признавайся!

— К Рогалинскому, — прошептал муж. — Все к нему намылились...

— Вы тоже? — обратилась к Хабровичам жена.

— Конечно, — ответила пани Кристина. — Значит, ты имеешь в виду тот день, когда Рогалинский праздновал именины?

— Ну да...

— И в самом деле, Кавалькевич пришел последним. Мы уже все были в сборе, — подтвердил пан Роман.

— И сразу принялся расспрашивать, где Венцковский, — вспомнила пани Кристина.

— Камеру я хотел у него одолжить, — оправдывался пан Кавалькевич.

— Привезла я тебе камеры! Не отвлекайся! — перебила жена. — О деле говори! И что дальше?

— Ну вышел я вечером во двор и увидел. По стене огонек бежал в разные стороны. По самому верху. Небольшой такой огонек и очень весело бежал. В обе стороны... На следующий день, еще засветло, захотел посмотреть, что же там такое, вот и влез на табуретку, ведь стена высокая.

— И что же ты увидел? — с интересом спросил пан Роман.

— Ничего. Ничего там не было...

— Вот, пожалуйста! Ничего не было, а он полез! Нет, недаром люди говорят, к твоей жене полез! И советую вам, соседи, вспомнить, хорошенько подумать о своей стене. Вспомните, что там такое могло бегать? Ваше здоровье!

— И ваше! — тоже подняла бокал пани Кристина. — Я все равно понятия не имею, что там бегало, но ты мне толком вот что скажи: выходит, кто-то увидел его на табуретке и сразу сплетни распустил?