Ирина Медведева - Гел-Мэлси в Сингапуре

Две очаровательные юные крыски подали нам седло косули, добытое в соседнем ресторане после юбилейного ужина общества анонимных алкоголиков, и бутылку контрабандного коньяка. По достоинству оценив нежнейшее восхитительно благоухающее мясо, я решил, что настало время обсудить с Чангом мое предложение, и перешел к делу.

— Буду с вами откровенен, — начал я. — Мне необходима ваша помощь, и она будет щедро оплачена. Никакому риску при этом вы подвергаться не будете, так что сотрудничество окажется выгодным для нас обоих.

Чанг прищурил глаза и благосклонно кивнул головой.

— Продолжайте. Я вас внимательно слушаю, — сказал он и покатал во рту капельку коньяка, отдавая должное великолепному букету.

— Мне потребуется определенная информация о деятельности "Общества Черных Драконов", которому принадлежит холдинг-компания "Фрукты и Бриллианты", — объяснил я. — Ваши крысы имеют свободный доступ в вентиляционную систему небоскреба, принадлежащего фирме, и смогут без труда разместить в кабинете президента фирмы подслушивающую и записывающую аппаратуру. За необходимую мне информацию я готов заплатить грузовиком риса и грузовиком бисквитов или любыми другими продуктами по вашему усмотрению.

Крысиный босс усмехнулся и прикрыл глаза. Он помолчал некоторое время, вертя в лапах прозрачную крышечку от шампуня, наполненную коньяком. Я понимал, что он уже принял решение и теперь намеренно тянет время, надеясь выторговать для себя побольше.

— Грузовик риса и грузовик бисквитов? — презрительно сощурился Чанг. — Только из уважения к вам я не сочту это предложение оскорблением. Вы представляете, чем занимается "Общество Черного дракона"? Полный спектр преступной деятельности — наркобизнес, пиратство, контроль над игорным бизнесом и публичными домами, промышленный шпионаж, киднепинг, незаконные банковские операции и еще черт знает что. За такую информацию ЦРУ выложит миллионы, а вы предлагаете мне жалкий грузовик риса и бисквитов.

Чанг, чрезвычайно довольный своей речью, снова замолчал.

— С каких это пор канализационные крысы сотрудничают с ЦРУ? — ехидно осведомился я. — Только обратитесь в это ведомство, и они, вместо того, чтобы тратить на вас миллионы, вживят вам в мозг электроды и под треск электрических разрядов станут задавать интересующие их вопросы. Тут даже общество защиты животных окажется бессильным. Ни одно животное в здравом рассудке не станет связываться с человеческими спецслужбами. Достаточно вспомнить, как собак обвязывали гранатами и посылали погибать под танки, а к дельфинам цепляли торпеды и отправляли взрывать корабли.

Чанг резко отставил коньяк в сторону.

— Три грузовика риса, три грузовика бисквитов и центнер конфет "Кошки-мышки", — сказал он.

— По два грузовика риса и бисквитов и 50 кг конфет, — предложил я.

— По лапам, — воскликнул крысиный босс и дружески хлопнул меня по плечу. — Но половина оплаты вперед.

— У меня есть еще одна проблема, уважаемый Чанг, — сказал я. — В данный момент все мое состояние вложено в бриллианты. На меня работают двое мужчин, русских. Они абсолютно надежны, но, к сожалению, не профессионалы. Вы наверняка знаете, к кому в Сингапуре можно обратиться, чтобы превратить драгоценности в деньги? Тогда мы немедленно выплатим вам аванс.

Крысиный босс с интересом воззрился на меня.

— И много у вас бриллиантов?

— Более чем достаточно.

Чанг с сомнением покачал головой.

— Двое иностранцев-непрофессионалов не смогут продать в Сингапуре бриллианты на сумму больше сотни долларов и остаться при этом в живых. Не забывай, что ты в Азии. Здесь платят за товар только в одном случае — если нет возможности его украсть, а убить продавца либо не могут, либо боятся. Уверен, что твои люди не могут реализовать бриллианты официально, объяснив, откуда они их взяли. Я прав?

— Так и есть, — подтвердил я. — Если вы нам не поможете, у меня не будет денег, чтобы купить вам рис, бисквиты и конфеты. Пусть ваше содействие в продаже бриллиантов станет актом доброй воли в преддверии долгого и плодотворного сотрудничества.

Я с невозмутимым видом взглянул на крысиного босса, мысленно восхищаясь своим талантом проведения переговоров на высшем уровне. Чанг слегка склонил голову и прикрыл глаза, делая вид, что снова погрузился в раздумья. Я понимал, что ему эта беседа доставляет такое же удовольствие, как и мне, и он старается это удовольствие максимально продлить.

— В данном случае информация — это жизнь, — изрек, наконец, крысиный босс. — Жизнь — это время. Время — это деньги. Следовательно, за информацию надо платить. Я перестал бы себя уважать, если бы вот так, безвозмездно, начал рассказывать первому встречному, как и кому продавать бриллианты в Сингапуре.

— Мы готовы заплатить, — сказал я. — Но в данный момент денег у нас немного, поэтому я надеюсь, что вы не будете требовать гонорар, превышающий наши возможности.

— Деньги меня не интересуют, — с презрением ответил крысиный босс. — Что меня действительно интересует, — тут он вздохнул и облизнулся, — так это голубки. Свежие, тёплые, благоухающие голубки. Пожалуй, для начала хватит сотни килограммов…

— Голубки? — ужаснулся я. — Свежие тёплые голубки? Вы что, за убийц нас считаете? Я, между прочим, буддист и пацифист.

Чанг посмотрел на меня с недоумением.

— Кто же говорит о живых голубках? — возмутился он. — Сразу видно, что ты ни разу не был в Испании. Многие из моих крыс, в том числе и я сам — потомки корабельных крыс, прибывших сюда на испанских галеонах и пиратских кораблях, и мы пользуемся многими словами из их лексикона. Испанцы называют голубками воздушную кукурузу. Она такая лёгкая и белоснежная, что напоминает белую голубку в полёте. Согласись, это гораздо выразительнее, чем примитивное и вульгарное название — воздушная кукуруза.

Я согласился, подумав, что у Чанга очень поэтичная и в тоже время необычайно практичная душа.

— Так вот, — продолжил крысиный босс. — Вы поедете в Джуронг Таун, в район Фишери. Там в конце Портовой улицы вы увидите три пальмы, одна из которых почти засохла. Сразу за пальмами находится люк заброшенной канализационной шахты. Через два дня ночью твои люди должны засыпать в эту шахту центнер воздушной кукурузы. Место довольно пустынное, и на вас никто не обратит внимания. После этого ты можешь прийти ко мне, и я научу тебя, как продать бриллианты.

Я уже уходил, когда Чанг крикнул мне вдогонку:

— Погоди! Хочу дать тебе один совет. В Сингапуре имеют уши не только стены, но и деревья, камни и даже трава. Предупреди своих друзей, чтобы не болтали на улице о Чёрных Драконах, драгоценностях и не задавали лишних вопросов. Я бы не хотел лишиться своего гонорара.

— Не беспокойся, — сказал я. — Мы будем предельно осторожны.

Так закончилась моя беседа с боссом канализационных крыс.

Вивекасвати замолчал и обвел взглядом впечатленных его рассказом детективов. Гел-Мэлси встала и беспокойно прошлась по комнате.

— Чанг прав, — сказала она. — Мы ни на минуту не должны забывать о конспирации. Хорошо, что мы говорили между собой только по-русски. Даже если кто-то нас услышал, то вряд ли смог понять.

Убийца Джексон потянулся за пультом дистанционного управления, включил телевизор и, с одобрением взглянув на смуглых красоток, в экстазе бьющих по барабанам, прибавил звук.

— Так нас труднее будет подслушать, — объяснил он. — В шпионских фильмах во время важных переговоров всегда включают музыку или воду. Никто не должен узнать, что наши животные способны разговаривать. Постараемся избегать нездоровых сенсаций.

Понизив голоса, друзья продолжили обсуждение своих планов.

Капли буйного тропического ливня заколотили по стеклу, словно рой ос, запертых в тыквенную калебасу.

Стремительно обрушиваясь на сверкающие огнями улицы вечернего города, они сливались в бурные потоки, несущиеся по улицам, как миниатюрные горные реки.

Вся компания, за исключением Вивекасвати, пресытившегося тропическими ливнями еще в Мадрасе, прилипла к оконному стеклу, с восторгом наблюдая за разгулявшейся стихией. Гел-Мэлси и барсук выскочили на балкон и, мгновенно промокнув до последней шерстинки, принялись прыгать и возиться, как щенки.

Мавр наблюдал за их возней с неодобрением: он считал, что служебная собака экстракласса должна вести себя с достоинством, соответствующим её положению, но он слишком хорошо относился к сестре, чтобы портить ей удовольствие своими замечаниями. В конце концов, свойственное всем черным терьерам любопытство, заставило и его высунуть нос на улицу и слизнуть упавшие на него капли.

"А у нас в России дождь вкуснее", — подумал Мавр, с детства хорошо усвоивший уроки политического и идеологического воспитания.