Андрей Анисимов - Полет в бездну

– Опять приревновал Сашу? – спросил банкир и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Работа предстоит тяжелая и грязная. – Водитель Суров машинально взглянул на свои наручные часы. – Время для нашего дела значения не имеет. Мы уходим под землю, а там вечный мрак, – успокоил Рафик Михайлович двоих подчиненных. – Сейчас я переоденусь, и вперед.

Банкир жил на Кутузовском проспекте. По ночной Москве до Лихова переулка они добрались за десять минут. Санитарная «Волга» отличалась от обычных машин только красным крестом на крыше. Внутри это была обычная легковая машина, и лишь затемненные стекла несколько выделяли ее из сотен таких же «Волг». Омоновцы, дежурившие в холле банка «Недра», не спали. Обычно в это время охрана подремывала. Но недавнее ограбление не забылось, и стражи несли свою службу по всем правилам. Директор и его троица спустились в подвал. В коридоре хранилища горела дежурная лампочка. Рафик Михайлович отомкнул замок первой решетки. Следы взлома заметны были лишь по дыре в стене. Пол работники банка тщательно подмели. Перед самим хранилищем, поскольку лаз в стенах следователи расчистили и просили сохранить, дежурили четыре охранника. Банкир со своими людьми подошел к пробитому взломщиками лазу.

– Готовьте фонари и вперед, – приказал он Грубову и его напарникам. Кряхтя и сопя троица втиснулась в узкий проход. Банкир последовал за ними. Его спортивный костюм через несколько шагов покрылся пылью. Рафик Михайлович на это внимания не обращал. Когда начался подземный коридор, он обогнал Грубова, Дутова и Сурова: – Идите за мной и изучайте каждый сантиметр. Не верю, что наши сыщики не оставили ни одной улики грабителей без внимания. Меня интересует все, кроме следов на грунте. Следы давно затоптали. Может, попадется обрывок бумаги, пуговица или какой огрызок.

Мрак подземных коридоров зашевелился тенями. Четыре мощных фонаря кругами света шарили по сочащим влагой стенам, обследовали небольшие тупики с ржавыми трубами, высвечивали трещины и заломы. Масса труб, всяких проводов и кабелей то сходились в тугие пучки, то паутиной разбегались в стороны. Минут через сорок банкир и компания достигли колодца. Здесь и закончили свой земной путь грабители. Самаев подумал о своем двоюродном брате: «Легкая смерть. Додик упал в темноту и свернул себе шею».

На дне колодца осталось множество следов, в том числе и собачьих. Овчарок извлекли вместе с трупами. Собаки остались живы, но одна сломала переднюю лапу. Это банкир знал из разговоров омоновцев. На дне колодца осталась лишь ржавая лестница. Поднимать ее не сочли нужным.

– Спускайтесь вниз и поднимите лестницу сюда! – приказал банкир своим людям.

Грубов извлек из сумки несколько веревок. Дутов и Суров получили по мотку и начали обвязываться. Прикрутив страховку за трубу, троица поплыла вниз.

Банкир уселся на узел коммуникаций, продолжая оглядывать окружающее пространство. Фонари компании Грубова лучами света уходили в глубину колодца. Прошло не меньше часа, пока, наконец, ржавая лестница не появилась возле банкира. Вчетвером ее установили над колодцем. Рафик Михайлович приказал всем троим держать лестницу как можно крепче, а сам, поплевав на руки, полез наверх. С непривычки банкира мучила одышка. Он ругал себя за слабость к сладкому. Шоколадный торт создавал тяжесть в животе и лишал легкости движений. Когда он одолел половину перекладин-ступеней, лесенка стала прогибаться. Рафик Михайлович посветил вниз. Луч фонаря расплывался в глубине колодца мутью тумана.

«Рухну вниз, и встреча с двоюродным братом обеспечена…» – подумал Самаев и криво улыбнулся.

Поднимаясь вверх ступень за ступенью, банкир ощупывал фонарем стену. Осталось всего несколько перекладин, но ничего интересного банкир не обнаружил. Он уже собрался спускаться. До свода потолка с каплями грязной воды было рукой подать. И, наконец, ему улыбнулась удача. Луч света выхватил небольшой лаз. Лаз начинался за два метра от свода. В молодости Рафик Михайлович увлекался альпинизмом, но с тех пор прошло много лет, и теперь, засовывая свою тушку в узкий лаз, Самаев не верил, что когда-то без страховки ползал по горным кручам. Ниша едва вмещала банкира, и, уткнувшись головой в пол, он медленно пополз по проходу. Фонарь тут казался неудобным и громоздким предметом. Через несколько метров ствол начал расширяться, и Рафик Михайлович смог встать на четвереньки. Осветив проход фонарем, он заметил впереди что-то блестящее. Сердце забилось. Очертания блестящего предмета волновали и тревожили банкира. Он, словно зверь, побежал вперед на четвереньках и схватил добычу.

В руках Рафика Михайловича оказался запакованный кирпич сторублевых купюр. Самаев трогал упаковку и ощущал приятное щекотание от прикосновений к деньгам. Деньги банкир любил больше всего на свете. Больше женщин, хотя знал в них толк; больше друзей, хотя считался хорошим другом; больше родственников; и даже больше вкусной еды. Самаев сидел в грязном низком проходе и, сжав упаковку банкнот, блаженно улыбался. Так прошло несколько минут. Постепенно лицо банкира, освещенное снизу, перестало улыбаться и приняло зловещее выражение. Кто-то из грабителей остался жив и унес его деньги. Теперь банкир не успокоится, пока не отыщет обидчика. Неважно где. Если тот удерет за границу – и там Самаев его отыщет. Главное – понять, откуда этот четвертый взялся.

Рафик Михайлович, засунув пачку за пазуху, двинулся дальше и вскоре увидел свет. Он добрался до сточной решетки, через которую вылез на улицу Антон. Свет уличной рекламы проникал сквозь решетку. Банкир попробовал решетку приподнять, но она не поддалась.

Обратный путь по лазу не занял столько времени, и окрыленный находкой Самаев довольно быстро вернулся. Приказав Грубову и его людям крепче держать лестницу, банкир спустился гораздо проворнее, чем поднимался наверх, хотя скалолазы знают, что спуск может оказаться опаснее и труднее подъема.

Не сказав ни слова о своей находке, банкир приказал везти его домой. Выходя из санитарной «Волги», он не стал прощаться, а велел троице помыться, переодеться и через два часа быть у него. Открыв парадное специальной кодовой картой, Рафик Михайлович поднялся в квартиру и брезгливо стянул с себя запачканный спортивный костюм. Запихнув вещи в целлофановый мешок, он оставил их возле вешалки. Голый, с заметным брюшком и пачкой денег в руках, банкир прошествовал в ванную и принял контрастный душ. После этого наполнил водой джакузи и погрузил уставшее от непривычных трудов тело в бушующую стихию современного ванного комфорта. Полеживая в бурлящих потоках, он смотрел на упакованные в целлофан банкноты и размышлял, с чего начать поиск злоумышленника.

Вика обиделась и, немного помолчав, сказала:

Я, наверное, пойду, – и, опустив голову, направилась к двери.

– Антон! Проводи девочку, – крикнул Олег Николаевич, совершенно сбитый с толку происходящим.

Хмурый Антон вышел и, не говоря ни слова, открыл перед Викой дверь. Вика не стала ждать лифта, а быстро застучала каблучками по ступенькам. Петрищев еле успевал за ней.

– Не беги, я сейчас поймаю тебе такси, – сказал Антон и, выйдя на улицу, поднял руку.

Шикарная иномарка вишневого цвета с визгом притормозила, и Петрищев открыл дверцу. Вика, поджав губки, уселась рядом с водителем. Антон протянул шоферу сто рублей.

– Отвезите девушку в Лихов переулок, – попросил он.

– Денег не надо. Ты мне оплатил три рейса, а я сделал только два, – услышал Антон и узнал в водителе иномарки седого мужчину с голубыми глазами.

Седой усмехнулся и рванул с места. Вика сидела обиженная и водителя не узнала. Машина неслась по вечерней Москве. Когда они подъехали к светящемуся от реклам зданию, девушка не сразу поняла, что ей открыли дверцу.

– Прошу вас, барышня, – в галантном поклоне склонился Седой.

– Это не мой дом, – с изумлением поглядев на казино, проговорила Вика.

Седой продолжал с поклоном придерживать открытую дверь.

– Крутанем рулетку. Сегодня ночь твоего семнадцатилетия – нам бешено должно фартить.

Вика внимательно посмотрела на водителя и узнала вчерашнего обладателя черного зонта.

– Это опять вы?

– Ты не довольна встречей? – оскалился в улыбке Седой.

– А чему радоваться? – вздохнула Вика.

– Ты странное дитя. Я исполнил твою просьбу, теперь твоя очередь.

– Какую просьбу? – не поняла девушка.

– Ты хотела из обыкновенного зануды получить исключительного парня. Теперь твой Петрищев уникум. Такого на свете больше нет, – сощурив голубые глаза, заявил Седой. – Пошли, поставим на зеро. Ты читала Достоевского?

Достоевского Вика не читала, но и идти домой ей тоже очень не хотелось. Она тряхнула челкой и вышла из машины.

– Играть так играть. Но денег у меня нет.

– Кто же с барышень берет деньги?! – засмеялся ее попутчик. – Я сегодня между делом сшиб сто тысяч. Вот их мы и разыграем.