Екатерина Вильмонт - Секрет консервной банки

– Слушаю вас! – проговорила Анна Вадимовна, искоса поглядывая на стоящие на прилавке баночки. – Ах, я, кажется, понимаю, в чем дело! – не выдержала она. – Бракованная партия, вы уже не первая приходите, пустые банки, да?

– По-видимому! Открывать я не стала, а то как потом докажешь, что ты не съела шпроты. Сейчас люди на всякие ухищрения идут…

– Ваша правда, ваша правда, – вздохнула Анна Вадимовна. – Вы не волнуйтесь, я сию же минуту вам все заменю. Неужели все восемь оказались бракованные?

– Да нет, я купила десять баночек и еще соседка моя пять, из пятнадцати семь были легкие, а остальные вполне нормальные. Мы одну баночку съели, очень хорошие шпроты…

Анна Вадимовна схватила банки и унесла в подсобку, через минуту она вернулась с новыми банками.

– Вот, прошу вас! Или, может, вы хотите получить обратно деньги?

– Да нет, я хочу шпроты!

– Ну и отлично! Спасибо вам большое!

– Помилуйте, за что? Это вам спасибо, что заменили без звука.

– Ну что вы! Мы же дорожим репутацией нашего магазина! И еще… Вот!

Она сняла с витрины большую коробку шоколадных конфет.

– Это вам!

– Мне? – поразилась тетя Витя.

– Ну как же, в возмещение, так сказать, морального ущерба!

– Да что вы, какой ущерб!

– Очень вас прошу, возьмите! И у меня к вам просьба…

– Слушаю вас!

– Если вдруг кто-то из ваших знакомых или соседей тоже купил бракованные банки, скажите им, чтобы непременно вернули в магазин. Партия, правда, была маленькая, но все же…

– Непременно, – пообещала тетя Витя. – Дайте мне, пожалуйста, вот тот кусочек сыру и две коробки сметаны!

Анна Вадимовна с восторгом обслужила тетю Витю, и они распрощались как добрые знакомые.

Тетя Витя не спеша направилась домой.

…Анна Вадимовна скрылась в подсобке. Протиснувшись в тесную клетушку, служившую ей кабинетом, она упала на стул и платком вытерла вспотевший лоб. Потом дрожащей рукой схватила телефонную трубку.

– Маша, это я! Представляешь, мне сейчас вернули семь банок!

– Шутишь?

– Какие шутки! Пришла эта старуха и принесла, свои и соседкины!

– Слава богу, уже полегче! Но там все чисто?

– Да, конечно! Старуха добродушная, ей ничего и в голову не вскочило, говорит, одну банку вскрыла, очень вкусные шпроты!

– Но где же еще одна банка, Аня?

– Бог даст, еще всплывет…

– А что, если нет?

– Тогда плохо… Но все же лучше, чем могло быть.

– Ты кого-нибудь послала за старухой проследить, куда пойдет, что и как?

– Конечно. Хотя я уверена, тут все чисто.

– Надо надеяться! Да, Аня, если недостающую банку принесут открытую, отнекивайся! Говори, что знать ничего не знаешь, впервые видишь, можешь даже ментов вызвать, вот, мол, тебе что-то подкинуть хотят, а я через час заеду, заберу… Поняла? Если, конечно, принесут закрытую… тогда бери без звука.

– Маш, у меня к тебе просьба.

– Ну?

– Подкинь несколько пустых, совсем пустых баночек. На всякий пожарный случай, ладно?

– Поняла. Сделаю!

Анна Вадимовна, облегченно вздохнув, повесила трубку.

Минут через пятнадцать в кабинет заглянул молодой парень.

– Анна Вадимовна!

– Ну что, Толик?

– Ничего. Прямиком пошла домой, только в булочной три батона купила.

– Спасибо, Толик. Все в порядке.

Дома был только Стас. Когда тетя Витя вернулась из магазина, он уже не находил себе места от беспокойства.

– Ну что? – кинулся он к ней.

– Все в полном порядке. Стасик, успокойся.

– Там ничего не заподозрили?

– Абсолютно. Просто решили, что я такая добродушная старая дура.

И тут же в дверь позвонили. Это примчались Елизавета Григорьевна с Ириной Дмитриевной. Тетя Витя подробно передала им свой разговор с Анной Вадимовной.

– Ну и слава богу! – перекрестилась Елизавета Григорьевна. – Теперь можно вздохнуть спокойно.

– Я бы на твоем месте не торопилась, – довольно зловеще произнесла Ирина Дмитриевна. – Мы можем быть спокойны, только если они успокоятся. А они просто по определению не смогут успокоиться, пока не найдут еще одну банку.

– Но мы ведь ее открыли! Кстати, ты и открыла!

– Если бы я ее не открыла, нас всех могли бы уже замочить! – фыркнула Ирина Дмитриевна.

– У вас есть какое-то предложение? – быстро спросил Стас.

– Да, есть!

– И какое же?

– Я предлагаю… Одним словом, я хочу пойти туда и отдать им эту банку. Но, в отличие от Виталии Андреевны, я явлюсь туда со скандалом!

– И что? – заинтересовался Стас.

– Я буду говорить, что мне неизвестно что подсунули, а я заплатила за это свои трудовые копейки, и если мне не поменяют эту дрянь на нормальные шпроты, я обращусь в общество защиты потребителя!

Стас рассмеялся.

– Именно в это общество, понятно, не в милицию же мне с такой мурой обращаться, и все в таком роде. Они возьмут эту пакость и тогда уж точно успокоятся.

Женщины задумались. А Стасу эта идея понравилась.

– Пожалуй, в этом что-то есть. Тем более вас тут никто не знает…

– Стасик, а может, стоило бы посоветоваться с ребятами, а? – нерешительно начала тетя Витя.

– Знаете, тетя Витя, честно вам скажу, куда лучше будет избавиться от этой гадости, а то в их буйные головы могут взбрести самые неожиданные идеи по использованию наркотиков.

– Стасик, бог с тобой! – замахала на него тетя Витя.

– Вы меня не поняли, я не говорю, что они обязательно начнут их нюхать или колоться, нет, хотя возраст у них опасный…

– Стасик прав, – кивнула Елизавета Григорьевна.

– Да и вообще, даже в доме держать это опасно…

– Значит, вы не возражаете против моей идеи? – обрадовалась Ирина Дмитриевна.

– А вы не вскрывали полиэтилен? – поинтересовался Стас.

– Бог миловал!

– Тогда можете смело идти!

– Ируся, ты не боишься?

– Нет, чего тут бояться? По-моему, гораздо страшнее держать это у себя.

– Знаете, Ирочка, вы только оттуда ни в коем случае не возвращайтесь сюда.

– Почему? – воскликнула Елизавета Григорьевна.

– Понимаете, мне показалось, что за мной от магазина кто-то шел, я не видела, но ощущение такое было. Возможно, эта заведующая решила проследить, не пойду ли я прямиком в милицию.

– Поняла. Я оттуда поеду домой и вам позвоню.

– Но как же твоя работа?

– А Стас привезет мне все! Правда, Стасик?

– Конечно! Только ближе к вечеру, у меня еще сегодня лекции.

– Прекрасно, значит, я сегодня побездельничаю денек. Ничего страшного.

– А не подстраховать ли мне вас?

– Нет, милый, не стоит. Я вполне справлюсь. Я только, пожалуй, немного изменю внешность, – сказала Ирина Дмитриевна.

– Как это ты изменишь внешность? – ахнула Елизавета Григорьевна.

– Надену очки и волосы уберу под шапку. И меня никто не узнает! Я сейчас!

Она побежала в квартиру Мелешиных и вскоре вернулась. Ее и в самом деле нелегко было узнать.

– Фу, какая-то ты… – поморщилась Елизавета Григорьевна.

– Какая? – не без кокетства осведомилась Ирина Дмитриевна.

– Мымра!

Все расхохотались.

– И хорошо! Пусть я мымра! Пусть они меня запомнят мымрой! Я сейчас соберу свои вещи, чтобы тебе не возиться, а Стасик их привезет!

– Послушайте, а вы уверены, что они возьмут открытую банку? – спросила вдруг тетя Витя.

– А почему бы и нет?

– А потому что они могут испугаться… Одно дело – запечатанные банки, и совсем другое – открытая…

– Черт, я об этом не подумал! – почесал в затылке Стас. – Тетя Витя права, скорее всего они откажутся, а вам может грозить опасность…

– Ничего подобного! Пусть только попробуют не взять…

– Они попробуют! Будьте уверены! – сказала тетя Витя.

– Не страшно, – лихо улыбнулась Ирина Дмитриевна, – я тогда со злости швырну им в рожу эту банку и уйду, глубоко оскорбленная! А они ее возьмут, не сомневайтесь! Должны же мы от нее избавиться!

– Ируся, я тебя умоляю!

– Не надо меня умолять! Если за мной будет «хвост», я уж сумею от него избавиться, можете мне поверить!

– Что это с тобой? – удивилась вконец растерянная Елизавета Григорьевна.

– Не знаю, наверное, заразилась от ребятни, – засмеялась Ирина Дмитриевна. – И не спорьте со мной!

– А может, вы и правы, – неуверенно проговорила тетя Витя. – Вы даже представить не можете, как мне полегчало, когда я избавилась от этих банок.

– Вот видите, Лиза, давай мне сюда эту гадость! – потребовала Ирина Дмитриевна.

Елизавета Григорьевна принесла открытую банку.

– Но, Ируся, я заклинаю тебя, сразу езжай домой и немедленно позвони мне, иначе я сойду с ума.

– Ладно, обещаю!

И она решительно шагнула к двери. Елизавета Григорьевна ее перекрестила.

Подойдя к магазинчику, Ирина Дмитриевна мгновение помедлила, собралась с духом и открыла дверь. У прилавка стоял какой-то пожилой мужчина и уже расплачивался. Едва он отошел от прилавка, продавщица вопросительно взглянула на Ирину Дмитриевну. Та сделала вид, будто изучает витрину. Но как только мужчина вышел, она решилась: