Лев Успенский - Мифы Древней Греции

Деревья мелькали одно за другим, ноги бегунов без устали двигались, едва касаясь земли.

Они пробежали лес, выбежали на большую поляну, снова пропали в лесу, появились на открытом поле и всё неслись и неслись — лань впереди, а Геракл за ней. Они пробежали мимо шестидесяти деревень и девяти городов; солнце встало, отбросив на землю две быстро бегущие тени. Оно высоко взобралось по небесному своду, обливая их золотыми лучами, а они всё неслись — лань впереди, а Геракл сзади.

Чем дальше они бежали, тем меньше становилось расстояние между ними, потому что Геракл бежал очень быстро. Но всё-таки он не мог поравняться с ланью. Изнемогая от солнечного зноя, Геракл на бегу сбросил с себя тяжёлую шкуру Немейского льва и повесил её на дубовую ветку. Потом он сбросил с себя и одежду, оставив только широкий пояс на бёдрах; потом он скинул сандалии, чтобы легче было бежать, — а лань всё неслась впереди, уводя Геракла всё дальше в горы.

Солнце стало клониться к западу, Геракл устал от стремительного бега, а медные копытца чудесной лани стучали всё так же ровно по твёрдой земле. Тогда Геракл собрал все свои силы и бросился вперёд с такой быстротой, что расстояние между ним и ланью совсем сократилось. Бежать было трудно, потому что путь шёл в гору. И всё-таки Геракл нагнал лань, но едва он успел протянуть руку, чтобы схватить её за блестящие рожки, как вдруг прямо перед ним разверзлась широкая и бездонная пропасть. Уверенный, что лань теперь никуда не уйдёт, Геракл чуть-чуть замедлил бег, а лань, точно пущенная из лука стрела, перелетела через ужасную бездну. Геракл резко остановился; задыхаясь от бега, он стоял на самом краю обрыва, а лань на той стороне мирно пощипывала траву, изредка взглядывая на Геракла, точно посмеиваясь над ним.

Огорчённый Геракл медленно пошёл по краю пропасти в обход, стараясь не упустить лань из виду. Он потратил много времени, несколько дней и ночей, для того чтобы обойти пропасть и снова выследить лань. Потом опять началась бесконечная погоня. Всякий раз, как Геракл настигал лань, она уходила от него, то прыгая в глубокие реки, то скрываясь в густых зарослях, то пропадая среди песчаных холмов.

Каждый раз после этого Гераклу приходилось разыскивать лань по следам. Так охотник и дичь уходили всё дальше и дальше.

Лань завела Геракла в студёную страну гипербореев, где жили люди с собачьими головами. Она привела его там к широкой реке Истру, в которой обитали прекрасные женщины с рыбьими хвостами. Теперь эту реку зовут Дунай. Но Гераклу некогда было взглянуть на псоглавцев или поговорить с водяными красавицами: слишком он торопился. Неутомимый охотник без остановки погнал лань назад, от реки Истра в Грецию, пока не вернулся в те места, откуда начал охоту. Здесь он остановился, лёг на землю и крепко заснул. Он бы ни за что не уснул, если бы богиня Афина, которой Зевс поручил помогать Гераклу, не наслала на него сон. Во сне Афина явилась к Гераклу и посоветовала ему поймать лань сетью.

Очнувшись, Геракл так и сделал. Он быстро сплёл из гибких веток и длинной осоки лёгкую сеть, расставил её на тропе, по которой звери ходят на водопой, и, выследив лань, погнал её прямо к сети. Выскочив на прогалину, лань понеслась по ней со всех ног и тотчас запуталась в сети рогами. Торжествующий Геракл схватил её, повалил, связал ей вместе тонкие ножки и на руках понёс к Эврисфею.

Но не успел он сделать и ста шагов, как вся окрестность зазвенела от собачьего лая. Целая свора косматых псов выскочила на тропинку и окружила героя, не пуская его дальше. Следом за ними вышла из-за кустов разгневанная богиня Диана. В короткой охотничьей одежде с золотым полумесяцем в волосах и с луком в руках стояла под ветвями миртов юная богиня охоты. Натянув смертоносный лук, от стрел которого не может уйти ни одно живое существо, Диана целилась прямо в сердце Геракла. Гневным голосом она потребовала, чтобы он немедленно выпустил лань, если не хочет умереть. Не желая сердить богиню, Геракл смиренно ответил, что он поймал лань не по своей доброй воле, а по приказанию великих богов. Он попросил позволения только показать лань Эврисфею с тем, чтобы сейчас же выпустить её.

Грозная богиня смягчилась и позволила Гераклу отнести лань в Аргос.

Увидев героя с Киренейской ланью на руках, Эврисфей задрожал от гнева и зависти к его великой удаче. Ведь и так о Геракле говорила вся Греция. О Геракле, а не о нём! Царь сейчас же принёс жертву гневной богине Гере и по её совету послал Геракла в Стимфальский лес. Он потребовал, чтобы Геракл выгнал из этого леса и перебил знаменитых Стимфальских птиц которых там водилось великое множество.

Решив, что этот подвиг легче всех остальных, Геракл охотно отправился в город Стимфал, а оттуда в дремучий лес, где жили чудесные птицы.

Ещё не дойдя до леса, он увидел целые тучи огромных Стимфальских птиц. Они кружились в воздухе, прыгали по земле, сидели на деревьях и клекотали так громко, что у Геракла зазвенело в ушах. Когда они поднимались стаями в воздух, стоял такой лязг и звон, что Геракл подумал: «Уж не медные ли перья у этих птиц?» Так оно и было! Острые страшные клювы Стимфальских птиц, их крючковатые когти и перья были из чистой меди.

Разглядев птиц получше, Геракл понял, что он жестоко ошибался и что этот подвиг ничуть не легче других. Но не успел он ещё сообразить, что же делать, как целая стая хищников налетела на него сверху. Воздух гудел от их медных крыльев. Одна за другой птицы пронеслись над Гераклом. Вдруг большая стрела ударила прямо в львиную пасть, зацепив волосы героя. Не понимая, откуда падают стрелы, Геракл поднял голову и увидел, что Стимфальские птицы, кружась над его головой, стряхивают остроконечные сверкающие перья прямо со своих крыльев. Каждое такое перо было вдвое острее и тяжелее обыкновенной стрелы: оно могло пробить человека насквозь.

Хорошо, что Геракл, отправляясь в Стимфальский лес, разыскал в дубовой роще шкуру Немейского льва, которую сбросил, гоняясь за ланью. Он воткнул свою дубину в рыхлую землю и, накинув на неё львиную шкуру, присел на корточки в этой каменной крепости. Потом он стал пускать в птиц одну за другой золотые стрелы, подарок солнечного Аполлона. Одна за другой падали на землю и птицы, но ведь их было бесконечное множество, а у Геракла только двенадцать золотых стрел. Расстреляв их все до последней, Геракл стал пускать из лука медные птичьи перья, поражая Стимфальских птиц их же оружием. Но на место каждой убитой птицы слетались целые стаи других, и как метко ни стрелял Геракл, он скоро понял, что уничтожить всех медных хищников невозможно.

Тогда он прекратил свою охоту и, утомлённый долгой стрельбой из лука, скоро уснул под шкурой Немейского льва. И, снова явившись ему во сне, богиня Афина посоветовала герою смастерить как можно больше деревянных трещоток, вроде маленьких крылатых ветряных мельниц, какие делают ребятишки.

Геракл так и поступил. В ближайшей деревне с помощью жителей он изготовил такое множество этих трещоток, что, когда подул ветер и все они начали кружиться и трещать, люди глохли от шума.

На другую ночь Геракл отнёс трещотки в Стимфальский лес и расставил их там как раз под птичьими гнёздами.

Поднялся ветер, трещотки закрутились и загрохотали, наполнив лес невыносимым стуком. Перепуганные птицы поднялись со своих гнёзд и с печальными криками улетели прочь с насиженных мест, в далёкие страны, к берегам Евксинского Понта.

Подобрав несколько медных птиц, подстреленных им накануне, Геракл связал их лапами вместе и отнёс к Эврисфею.

Весело пировал Геракл во дворце Эврисфея, а молва о его удивительных подвигах катилась из царства в царство, из города в город, до самого края земли. Люди и боги везде прославляли героя. Но чем больше они говорили о нём, тем сильнее завидовал ему Эврисфей. Злой царёк видел, что сын Зевса не боится никаких подвигов. Мало того, он чувствовал, как презирает могучий слуга своего трусливого хозяина. И он окончательно решил извести Геракла непосильной работой.

Мрачный и злой, Эврисфей целыми днями шагал из угла в угол, придумывая, куда бы послать героя, как бы его опозорить перед всеми людьми. Каждую ночь Эврисфей выпивал по целой чаше снотворного зелья, чтобы поскорее увидеть во сне коварную Геру.

Но богиня сама не могла ничего придумать, и царю Эврисфею вместо неё снились разные глупые сны. От этого он просыпался ещё злее, чем был вечером, и с утра начинал колотить своим посохом всех придворных.

Наконец Гера отправилась за советом к хитроумному богу торговцев — Гермесу. Сын Зевса, Гермес любил своего брата Геракла, но ещё больше любил он придумывать для людей и богов всякие хитрые задачи, которые никак невозможно решить.