Валентин Головин - Сто затей двух друзей. Приятели-изобрететели

— Ну, а если будут другие вопросы и другие ответы?

— Тогда замени на приборе таблицы и переложи внутри него по-другому длинную, главную трубку, соединяющую весь прибор в одно целое, — пояснила Катя. И тут же не удержалась, чтоб не отметить: — Как видишь, и девочки могут кое-что изобрести…

— Хорошенькое «кое-что»! Да ты знаешь, что твой экзаменатор— золото? Хотя и стоит он копейки…

— Так, значит, мне за него отметка «пять», а тебе за неверие — двойка!

Увы, так оно и было. Может, Ромашкин и сам бы придумал не электрический экзаменатор, но в последнее время он был сильно занят.

После пришкольного катка, который Мишка соорудил вместе с ребятами, ему захотелось для малышей-первоклашек сделать ледяную горку с виражом. С такой горки санки съезжали вниз, тут же поднимались на полукруглый пригорок и затем, как бумеранг, сами поворачивали обратно. На этой горке после уроков с удовольствием катались не только младшие ребята.

Увидев несложное устройство Катиного водяного экзаменатора, Мишка одновременно обрадовался и опечалился.

Теперь им было что показать на районной выставке наглядных пособий. Огорчало его лишь то, что сам он пока ничего не изобрел. А ведь оказалось, что экзаменатор может обходиться без электродеталей.

— Как же ты додумалась до такой хитрой штуки? — восхищался Ромашкин.

— Я много-много раз, зажмурив глаза, воображала одну картину, как я отвечаю такому автомату-экзаменатору. Выбираю среди других правильный ответ и нажимаю или двигаю рычажок. Этот рычажок чем-то связан со шкалой указателя отметок. Ну, а потом я вспомнила ваш бутылочный барометр, и все… — скромно объяснила изобретательница.

И снова пронзительный школьный звонок развел друзей по классам.

Теперь пришел черед Ромашкину «заболеть» экзаменатором. Он не мог допустить, чтобы его, мальчишку, по выдумке обставила девочка. Он тоже стал поминутно представлять, что его прибор уже готов, и он, Михаил Ромашкин, лихо работает рычажками, разумеется, отвечая на вопросы только на пятерки. А может, работает не рычажками, а кнопками? Нет, рычажками! Кнопки — это электроначинка. И его экзаменатор тоже должен быть независим от электросети, от батарей.

Итак, рычажки — указатели. Их можно крутить вокруг осей или передвигать вдоль прорезей. А чем передать движение на шкалу отметок? Ну, это просто — ниткой. Она должна соединить все вместе и верные ответы и шкалу отметок.

Так Мишка вслед за Катей изобрел свой не электрический, не водяной, а механический автомат-экзаменатор. И через два-три дня и он радостно объяснял Кате, как действует его собственное устройство по оценке знаний. В этом приборе длинная нитка проходила через маленькие и большие блоки и шла на большое суммирующее колесо с отметками 2, 3, 4, 5. И блоки внутри прибора и указатели ответов снаружи его Ромашкин сделал из разных пуговиц. Указатели ответов перемещались вдоль прорезей.

Стоило двинуть нужный указатель, как колесо со шкалой отметок повертывалось от пружины и показывало в круглом окне отметку. От другого правильного указателя оно могло повернуться снова и увеличить оценку. Ну, а если отвечающий двигал ложный указатель, шкала отметок была недвижима. Свой нитяной экзаменатор Ромашкин назвал гордо «УМ-1». Это означало — и «Умный механизм», и «Учетчик Михаила», и «Учитель механический». Пришла очередь и Кате поздравить Ромашкина.

— Теперь мы оба — отличники! А чей же контролер оценок лучше? — спросила она. — Мой или твой? По-моему, водяной оценщик лучше твоего нитяного. В нем ничего не вращается, не вытягивается, не может соскочить с блоков.

— Как бы не так. Твои резиновые и стеклянные трубки надо еще поискать, а мои пуговки и нитки везде есть, — возразил ей Мишка.

Их пререкания, как не раз бывало в таких случаях, закончились у Александра Ивановича. Физик был главным судьей таких споров. Он внимательно ознакомился с контролерами знаний Терентьевой и Ромашкина и произнес свой приговор:

— Ну что ж, друзья! Поздравляю вас с двумя маленькими изобретениями. Хотя подобные аппараты не блещут новизной, но вы не огорчайтесь. Я видел немало учебных счетно-решающих устройств с электро- и радиосхемами. Но ваши имеют перед ними некоторое преимущество. Они просты, для них не требуется дефицитных деталей, источников питания, они дешевы и бесшумны… И, пожалуй, главное — такими экзаменаторами может теперь легко обзавестись любой класс любой школы. Спасибо вам скажут за таких помощников и учителя.

Они могут пригодиться всем по разным программам обучения и для самопроверки; для самоподготовки и при контрольных занятиях в школе.

И названы они не плохо — «ВУЗ» и «УМ-1». Но не забывайте: один ум — хорошо, а два — еще лучше. Теперь надо намастерить таких приборов побольше…

— Ну, а чей же прибор лучше? — не терпелось узнать Кате.

— Вот на такой вопрос сейчас ответить трудно. Это покажет время! Ваши экзаменаторы можно и нужно еще улучшать, усовершенствовать.

Попытайтесь, например, вставить в них ограничитель времени для ответов. Пусть ученик сумеет ответить на три-четыре вопроса за три или пять минут. Или устройте так, чтобы отметки на шкалах появлялись не постепенно, а сразу. Словом, тут есть над чем поломать голову.

Вскоре о водяных и нитяных экзаменаторах прослышала вся школа. Появились и недовольные ребята.

— Мало с нас преподавателей, которые уроки спрашивают. Теперь еще десятки водяных и нитяных экзаменаторов понастроят! Но таких было немного.

И у Катиного «ВУЗа» и Мишкиного «УМа» уже через две-три недели появились многочисленные собратья. Ведь размножить такие приборы дело нетрудное. Ну, а на выставке наглядных пособий, которую потом устроили в районном Доме пионеров, у экзаменаторов «ВУЗ» и «УМ» то и дело слышалось:

— Вот это да! Вот бы нам такой!

И эти возгласы для юнизов звучали, как самая лучшая музыка.

У нашего Пуговкина была отличная привычка. Когда ему что-то становилось неясно, непонятно, то он тут же старался заглянуть в энциклопедию. Однако на этот раз в читальне Витьке не повезло. Он так и не разгадал тайну нового слова. Его не было в энциклопедиях. Это слово он услышал нечаянно на улице. Один взрослый мужчина горячо говорил другому:

— Понимаешь, гидропоника имеет широчайшие, изумительнейшие возможности. У нее необъятное будущее и на земле и в космосе…

Пуговкин не стал унывать. Он решил сам, как говорят, пораскинуть мозгами. Ведь всем известно, что «гидро» — это вода, отсюда и пошли слова: гидростанция, гидромеханизация… Итак, половина слова выяснена. Ну, а как понимать — «понику»? Оказалось, что эту «понику» тоже легко раскусить. Вероятно, сообразил Витька, «поника» от слова — «пони»… Лошадки есть такие маленькие, на них малышей катают в зоопарке.

Но, усомнился тут же Пуговкин, а могут ли быть водяные пони?

О том, как Витька неожиданно открыл тайну гидропоники и стал ее ярым сторонником, стоит рассказать поподробнее.

Все началось с Ромашкина.

В середине января на большой перемене он стал поочередно подходить к своим друзьям мальчишкам с видом заговорщика и шептать:

— После уроков сбор у нас в классе. Пароль: «Только ребята». Девчонкам ни полслова, секрет! Ясно?

Все, вероятно, заметили, как трудно долго сохранить секреты в школе. Не пройдет порой и двух часов, как любая тайна становится достоянием всех. Однако на этот раз даже самые дотошные девчонки ничего не узнали.

Когда мальчишки остались одни и расселись по партам, Мишка заложил руки за спину и произнес:

— Я пригласил вас, господа, с тем чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор!

Ребята невольно рассмеялись. Сценка нечаянно вышла точь-в-точь как у Гоголя.

— Через полтора месяца, — продолжал Мишка, — он начнет придирчиво проверять наше отношение к мамам, к бабушкам, к сестрам, к учительницам, к девчонкам… Короче, к тем, кого сейчас нет тут с нами… Разумеется, к ним всегда надо относиться хорошо, но в этот день…

— А я знаю, какой это ревизор! — догадался Сергей. — Это день Восьмого марта!

— Правильно! Может, ты заодно подскажешь, кому какие дать подарки? Молчишь… Тогда скажу я. Давайте нашим школьницам подарим бусы.

— А где их достать?

Сделать самим? Но ведь нужны сотни, что сотни — тысячи бусинок для таких бус? — послышались недоуменные вопросы.

— Не волнуйтесь. Такие бусы, вернее, бусинки растут у нас в лесу, — спокойно ответил Ромашкин.