Альфред Шклярский - Томек в стране кенгуру

– Пожалуй, уже очень поздно, – подумал он. – Тетя Янина опять будет сердиться...

Томек с неохотой стал думать о возможном наказании. Нечаянно его взгляд задержался на зеленых кустарниках.

– Ах, раз уж судьба предсказала мне прогулку, так пусть предскажет, буду ли я наказан, – решил Томек и сорвал веточку. Срывая листки он повторял:

– Накажут, не накажут, накажут, не накажут...

Томек повеселел, бросая на землю последний листок. Получилось, что «наказания не будет». Он подумал «а почему не будет? Ведь тетя всегда обращает большое внимание на пунктуальное возвращение из школы. Может быть, у тети заболела голова? – рассуждал Томек. – Если она легла и заснула, то, конечно, наказания не будет. А может быть, пошла за покупками и не спросит, вернулся ли я вовремя?»

Томск решил убедиться в правильности предсказания и поспешил домой. Мокотовская улица недалеко, и вскоре очутившись у дверей дома, он остановился в нерешительности. Что будет, если гадание неверно? Томек не любил, когда тетя волновалась из-за него. Но дольше терпеть неизвестность он не мог. Томек быстро прошел через подъезд и остановился в конце внутреннего двора. Посмотрел на темные обычно окна третьего этажа и почувствовал беспокойство. В зале горел яркий свет. Это был явный признак того, что в квартире тетки происходят необыкновенные события. Значит, наказание не минует его?

«Плохо, а и в самом деле плохо, – испугался Томек. – Значит гадание ни к чему. Ну конечно, ведь сегодня суббота, а тетя всегда говорила, что всякого рода гадания и сны исполняются только по понедельникам, средам и пятницам. Как же я не вспомнил об этом раньше!»

Томек, готовый к самому худшему, опустив голову, медленно побрел на третий этаж. Нажал на кнопку звонка. Дверь отворила двоюродная сестра, Ирена.

– Где ты был так долго? – спросила она повышенным тоном.

Томек махнул рукой и пробормотал:

«Судьба сыграла со мной плохую шутку. Я совсем забыл, что сегодня суббота...»

– Что ты плетешь? – нетерпеливо спросила Ирена.

– Тетя очень сердится? – спросил Томек, не обращая внимания на ее слова.

– Не знаю, она уже три часа сидит запершись в зале вместе с отцом и каким-то таинственным гостем.

Томек облегченно вздохнул всей грудью. У него сразу же улучшилось настроение. Значит, гадание на листьях оказалось самым верным способом узнать будущее.

– А где Витек и Збышек? – обратился он к девочке, заинтересованный ее возбуждением.

– Подглядывают в замочную скважину, – быстро разъяснила Ирена.

– Они за это получат, если тетя заметит. Что, разве они никогда не видели гостей? Ты тоже, наверное, подглядывала?

– Эге! Ты Томек сегодня что-то очень важничаешь! – ответила с неудовольствием сестра. – За это ты ничего больше от меня не узнаешь!

– Все равно ты не выдержишь, поэтому лучше сразу расскажи о том, что знаешь!

– Сейчас ты нас попросишь, чтобы записали тебя в очередь подглядывать в замочную скважину, как только узнаешь, что это вовсе необыкновенный гость. Едва он вошел в переднюю, как прямо так и запахло настоящими джунглями.

– Может это у него духи такие? – шутливо сказал Томек.

– Ты дурак! – возмутилась Ирена. – Дело совсем не в запахе. Он выглядит так, как будто только что вернулся из самого центра Африки.

– Что же было дальше? – спросил Томек.

– Гость что-то сказал маме, она чуть не упала в обморок и позвала: «Антось, Антось! иди скорее сюда, у нас необыкновенный гость!» Потом они втроем заперлись в зале и до сих пор беседуют.

Томек побледнел. Он выронил из рук ранец. Его взволновала неожиданная мысль.

– Ира, ты хорошо знаешь, кто это? – спросил Томек с глубоким волнением.

– Я же тебе сказала, что не знаю. Но вижу, что ты тоже очень заинтересовался нашим гостем!

Томек подавил волнение. Он подумал, что если бы это был его отец, то дядя и тетя не скрыли бы это от детей. Поэтому он посмотрел на Иру с притворным равнодушием и сказал:

– Любопытство – любопытством, но подслушивать и подглядывать в замочную скважину очень некрасиво. Но если вы уже этим занимаетесь, то будет лучше, если гнев тетки обратится на нас всех.

– Лицемер! Давай не терять драгоценного времени, – улыбнулась Ирена. – Отнеси ранец в комнату, и идем на наш наблюдательный пост.

Они на цыпочках вошли в столовую. Збышек, наклонившись смотрел в замочную скважину. Витек, стоя рядом с ним, сделал вошедшим знак рукой, чтобы они подошли.

– Что там происходит? – тихонько спросила Ирена.

– Мама плачет, а папа ходит по комнате, размахивает руками и говорит. Гость слушает, сидя в кресле! Вот теперь он заговорил! – сообщил Збышек.

Томек тронул его за плечо и знаками дал понять, что хочет посмотреть в замочную скважину. Збышек нетерпеливо отмахнулся, требуя, чтобы ему не мешали. В раздражении Томек схватил его за ухо и оттянул от двери. Наклонился сам и зажмурил левый глаз, чтобы лучше видеть. В кресле сидел высокий мужчина. На загорелом лице блестели большие, светлые глаза. Он что-то говорил плачущей тете. Томек хотел во что бы то ни стало услышать слова гостя. Он прижал ухо к замочной скважине.

– Не лучше ли позволить мальчику самому принять решение? – спрашивал незнакомец.

Вдруг Томек зашипел от боли и ударился головой о дверную ручку. Испугавшись отскочил от двери, а Збышек, все еще держа в руках шпильку, которой он уколол Томека, сразу же прильнул глазами к скважине. Прежде, чем Томек сумел отомстить, Збышек, получив удар по голове створкой двери, растянулся на полу. На пороге стоял дядя Антоний.

– Что здесь происходит? – сказал он. – Ирена, займись ребятами, а ты, Томек, поскольку уже вернулся домой, иди к нам в зал.

Томек робко вошел в комнату. По-видимому, здесь его все же ожидало наказание. На всякий случай он остановился недалеко от двери. Несмотря на опасение, он с интересом взглянул на таинственного гостя и сказал:

– Добрый вечер!

– Пожалуйста, вот наш воспитанник Томаш Вильмовский, – сказал дядя Антоний и, обращаясь к мальчику, добавил: – Томек, это друг твоего отца, Ян Смуга, он приехал к тебе с весточкой от него.

– Друг моего папы! – воскликнул Томек, и отвернулся, чтобы скрыть слезы, набежавшие на глаза.

Смуга подошел к нему. Не говоря ни слова, обнял и привлек к себе. Долгое время в комнате царила тишина. Потом гость взял Томека за руку, посадил в кресло рядом с собой и сказал:

– Что за приятное разочарование. Твой отец рассказывал о тебе, как о совсем маленьком мальчике. А ты, Томек, уже совсем взрослый парень, притом, по словам тети и дяди, даже герой. Твой отец, безусловно, будет этому рад. Ты догадываешься почему он прислал меня, вместо того, чтобы приехать самому?

Услышав похвалу, Томек просиял. Однако мужественно победил свое волнение и ответил:

– Я догадываюсь. Отцу пришлось бежать, чтобы его не арестовали за участие в заговоре против царя. По всей вероятности, ему грозит такая опасность и теперь.

– Это правда, Томек. Если бы он вернулся в Польшу, то был бы арестован. Поэтому он не может приехать к тебе.

– Я это знаю.

– Ты хотел бы увидеть отца?

Услышав о возможности увидеть отца, по которому он так тосковал, Томек в первый момент прямо-таки остолбенел от волнения. Потом обрадованно вскричал:

– Ах, как бы я хотел увидеть папу! Я даже придумал уже способ, но только...

– Что только? – подхватил Смуга, внимательно наблюдая за мальчиком.

– Только я пожалел тетю и дядю, – закончил Томек.

– Я не понимаю, что это за способ, который ты придумал, может быть ты объяснишь?

Томек поколебался немного, взглянул на тетку, которая, видя его нерешительность, улыбнулась ему и поощрительно сказала:

– Наш гость – Друг твоего отца, Томек. Он приехал к тебе от него. Если он спрашивает, надо искренне отвечать.

– Может быть это и не очень умно, но я хотел совершить что-нибудь такое, после чего мне тоже надо было бы бежать за границу, – быстро ответил Томек, убедившись, что тетя совсем не сердится на него.

– Ого, это очень интересно. Что же ты хотел сделать? – спрашивал заинтересованный Смуга.

– Я решил на классной доске написать: «долой тирана – царя». Я думал, что меня могут арестовать, и у меня была бы причина к бегству.

– И ты бы это сделал, Томек? – с ужасом воскликнула тетя.

Смущенный Томек с трудом овладел собой, и, покраснев, ответил:

– Я даже это уже сделал, тетя, когда подлизы Павлюка случайно не было в классе. Правда, когда в класс вошел надзиратель, я быстро стер надпись с доски. Я вдруг вспомнил, что мог бы тебя свести в могилу, как папа свел маму...

Тетка онемела, а Смуга спокойно спросил:

– Кто это тебе сказал, что твой отец свел маму в могилу?

– Тетя Янина, – пробормотал Томек, чувствуя, что сморозил глупость.

Смуга взглянул на Карскую. Та заплакала. И только спустя некоторое время сказала, как бы оправдываясь: