Михаил Ильин - Воспоминания юнги Захара Загадкина

Спустя короткое время мы были у цели поездки и, выйдя из автобуса, увидели много интересного. Незаметно пробежало несколько часов. Внезапно желудки напомнили нам, что насту­пила пора чем-нибудь их наполнить. Надо было достать про­дукты, заняться приготовлением обеда. Я изрядно проголо­дался и мысленно уже чувствовал вкус пищи во рту, как вдруг кок спросил:

— А спички ты взял, Захар?

Пальцы мои быстро ощупали карманы. Увы, спичек не было...

— Представь себе, и у меня ни спичек, ни зажигалки, — произнес кок. — Напрасно я бросил курить...

Беда, как всегда, является неожиданно. Будь при мне уве­личительное стекло или хотя бы осколок кремня, я бы сумел добыть огонь. А тут, как на грех, ничего...

— Положение безвыходное, — грустно заявил я. — При­дется потерпеть до возвращения на корабль.

— Нет безвыходных положений, юнга, — возразил кок. — Я придумал, как сварить суп и кашу без огня. К сожалению, у меня рука на перевязи. Поэтому слушай, Захар, мою команду.

Кок начал командовать, а я тут же выполнял его прика­зания.

Через двадцать минут суп и каша были готовы. Мы насы­тились до отвала, а на сладкое съели апельсины.

Не скажете ли вы, где и как мы варили суп и кашу без огня, что мы осматривали и как называется порт, в котором стояло наше судно?

После знакомства с молодым ученым, который льды на экваторе нашел, я ещё больше стал ува­жать ученых, ни за что не упущу случая побе­седовать с ними. Потолкуешь о том о сем, глаза на многое откроются, а если повезет, то узнаешь совсем необычные новости.

Именно такие новости дошли до меня во время одного осен­него плавания по морям нашего Дальнего Востока. Побережья этих морей замечательные — красивые, интересные, богатые, — но, что греха таить, довольно прохладные. Тамошним жителям сетовать на жаркую погоду не приходится...

Вообразите поэтому мое удивление, когда, скалывая первый ледок с палубы, слышу такой разговор двух пассажиров:

— Ну, соседушка, едем, значит, в Москву на совещание.

Дело к зиме идёт, декабрь — не лето, думаю немного отдохнуть в столице от нашей жары. Раскалённая почва, признаться, из­рядно надоела...

— А я, наоборот, собираюсь в Москве от наших морозов от­дыхать. Декабрь, конечно, не лето, это вы правильно подметили, но все же в Москве теплее будет, чем в наших местах. Хотя мы по соседству живем и работой сходной заняты, а стужа мне здо­рово прискучила...

«Странные соседи: одному жара надоела, другому стужа прискучила! Не иначе, тут какая-то географическая заковыка имеется!..» Взяло меня любопытство. Кончил лёд окалывать, узнаю от помощника капитана, что оба пассажира — научные работники.

Вечерком стучу к ним в каюту, представляюсь, прошу уде­лить несколько минут для беседы. И вот ведь удача: оказы­вается, они кое-что слышали о Захаре Загадкине, говорят, что рады ответить на мои вопросы.

— Разрешите спросить, из какой местности едете? — обра­щаюсь к тому, кто на жару жаловался.

Второй, которому стужа прискучила, занимал меня меньше. Холода на нашем дальневосточном побережье вещь обыкновен­ная. А вот жарких местностей словно не должно быть. «Не те широты», как говаривал учитель географии в моей школе, ко­гда, стоя у карты, какой-нибудь неудачник искал Сахару или Каракумы за Полярным кругом.

— Из очень горячей, товарищ Загадкин. Почти что из пекла...

«Ой, преувеличиваешь, товарищ научный работник!» Не­вольно вспомнился мне приморский городок, где мы обоих пассажиров на борт взяли. С неба снег сыплется, на воде ледя­ные иголки в белую кашу смерзаются... Да и прибыл он из своего «пекла» в ватных штанах и телогрейке!

— И эта горячая местность на нашем Дальнем Востоке?

— Так точно, товарищ Загадкин. Могу заверить, я там свыше года работаю, инженерные изыскания веду. Сами посу­дите, почва под ногами до ста градусов нагрета! Накалена так, что на одном месте долго не простоишь — подошвы затлеют! Родники из-под земли бьют до того горячие, что над ними пар клубится. Речонки текут, так в них не вода, а крутой кипяток! Не вздумайте купаться — за се­кунду ошпаритесь, вся кожа пузырями покроется. Хорошо, что неподалеку холодная река есть, в неё эти кипятковые речонки впадают, и снега лежат, а то бы вовсе пропали от жары. Конечно, у теплой воды свои удобства. Кругом снежные су­гробы, термометр тридцать гра­дусов ниже нуля показывает, а мы лезем в воду там, где кипяток малость поостыл. Чем не ба­ня? И бельё стирать удобно — тёплая вода всегда под рукой.

— Какими же изысканиями вы заняты? — Мне уже ясно, из какой местности он едет, однако не понимаю, что там инже­нерам делать: пекло это без их помощи устроено...

— Электростанцию будем строить...

— На горячей воде?

— Нет, горячей воды не хватит: кипятковые речонки и род­ники мало энергии дадут. Строим станцию хотя паровую, но необычную — её котельная под землей расположена.

И глубоко?

— Точно сказать не могу. Глубина, на которой вода станет закипать, для нас безразлична. Километром ниже или выше — не имеет значения... Главное, чтобы пар бесперебойно наверх поступал. К тому же сооружать котельную мы не собираемся — готовую нашли! Отличная котельная, с полным оборудованием!

— Вот это повезло! Но где же вы истопников найдете? Глубоко под землёй у котлов стоять, огонь поддер­живать — тяжёлая работёнка! Вряд ли отыщете до неё охотников...

— А мы и искать не будем. Истопники есть, да такие, что за их работу беспокоиться не приходится. Им котельную и поручим, ещё одну нагрузку дадим, — пока они только кипятковыми речками ведают и род­никами горячими. Надеюсь, сообрази­ли, о ком или, точнее, о чем я го­ворю?

Конечно, сообразил! Юнге Загадкину да не сообразить! Но если на­учный работник шутит, почему и мне не пошутить? Моряки шутку лю­бят...

Сделал я непонятливое лицо, спрашиваю, будто ни о чем не догадываясь:

— А как ведут себя истопники ваши? Не жалуетесь на их работу?

— Истопники безотказные — круглые сутки из года в год работают, ни выходных дней, ни смены не просят, да и в зар­плате не нуждаются. Правда, постоянный присмотр за ними требуется: как бы не набедокурили. Безобразничать они иногда любят, но это, пожалуй, простить можно: работенки тяжёлой много, надо ж истопникам душу отвести... Но к ним хорошие смотрители приставлены. Вот мой сосед как раз таким смотри­телем работает...

Тот, который на стужу жаловался, поддакивает:

— Верно, бывает балуют истопники. Обычно-то они спо­койны, молча трубки свои покуривают — это излюбленное их занятие, — но порой найдет на них, расшумятся, пепел из трубок начнут вытряхивать, камнями кидаться, нередко на людей горячим тестом плескать. Теста этого у них в избытке. Как ра­зойдутся, целыми потоками его выливают. Но мы привыкли за истопниками смотреть, характеры их узнали. За несколько дней наперед угадываем, когда они баловать начнут — куда камня будут швырять, куда тесто выплескивать. Тогда мы окрестный народ предупреждаем, чтобы поостерегся, пока истопники не уймутся. На их горячем тесте мы даже кататься научились. Те­чет оно быстро, а мы вскакиваем на него, проезжаем несколько километров, пробуем тесто...

— Это что ж, развлечение у вас такое?

— Не совсем развлечение, а катаемся. Доведется быть в на­ших краях — милости просим в гости. Всё покажем — и истоп­ников, и кипятковые речки, и на горячем тесте кататься обучим...

Поблагодарил я научных работников за приглашение, бе­седой с ними весьма доволен остался. Они обо мне слышали, знали, что юнга Загадкин из-за своего любопытства не раз впросак попадал, и решили подшутить надо вшой. Но я их замы­сел разгадал, не поддался! А вот что под землей готовую ко­тельную для электростанции нашли, что на горячем тесте ка­таться можно и время буйства истопников за несколько дней угадывать, известно мне не было.

Это и есть те необычные новости, о которых в начале рас­сказа упомянул...

Было на редкость чудесное утро, когда мы вхо­дили в эту далекую бухту у одного из чужезем­ных островов в Тихом океане. На берегу бухты среди яркой зелени садов лежал красивый порто­вый городок. Я с любопытством оглядывал оза­ренные солнцем опрятные каменные и деревянные дома, чи­стенькие улицы, бульвар, тянувшийся вдоль набережной.

У бетонной пристани стояли под погрузкой торговые шху­ны, поодаль покачивались на воде рыбацкие парусники. Не­большой пляж возле городка был полон детворы. Ребятишки бежали навстречу приливной волне, бросались на ее гребень, и волна несла их обратно к пляжу.

Едва мы пришвартовались и капитан, сойдя на берег, скрыл­ся в пристанском здании, увенчанном вышкой с флюгерами, как над бухтой зазвучал пронзительный, резкий гудок.