Турмуд Хауген - Ночные птицы

— Давай, Клаус, давай! — кричали ребята, не потому что были с ним заодно, а потому что Клаус был сильнее их и они его боялись.

Подбежал дежурный учитель, оторвал Клауса от Яна Хельге и спросил, что здесь происходит.

Вразумительного ответа он так и не получил.

Учитель рассердился на Клауса за то, что тот побил Яна Хельге. И на Яна Хельге за то, что тот принес леденец в школу — это было запрещено.

Юаким отошел от них.

И увидел стоящую у изгороди Май Брит. На драку она не смотрела.

Некоторое время они не сводили друг с друга глаз. Потом их разделили дети, бегущие на урок. Как раз прозвенел звонок.

На большой перемене в центре внимания оказалась Юлия.

Она поссорилась с Оге и Анитой.

Юаким только слышал, как они кричат друг на друга. Громче всех кричала Юлия. Потом она толкнула Оге, и он упал. Анита заплакала.

Тогда Осе, лучшая подруга Аниты, рассердилась на Юлию и велела ей не трогать порядочных людей своими гадкими пальцами. К тому же Юлии следовало помнить, что у нее нет папы, и не забываться.

Юлия ударила Осе, и та заплакала.

Правда, она в свою очередь тоже ударила Юлию, и Юлия тоже заплакала. Теперь плакали все трое.

Тем временем Оге вскочил, и на его крик сбежалось много ребят. Они начали дразнить Юлию:

Юлия рыдала от обиды.

Юаким старался держаться подальше. Ему не хотелось принимать в этом участия.

Но ему было жалко Юлию.

Оге, конечно, негодяй, однако Юаким не сказал этого вслух, потому что Оге дружил с Клаусом.

К счастью, сегодня в школу пришел Руалд. Он часто пропускал занятия по болезни.

Учился он в одном классе с Май Брит.

В тот день мальчики едва успели перемолвиться несколькими словами. И то перед последним уроком.

— Привет! — сказал Руалд. — Что-то ты давно у меня не был. Приходи, а?

Юаким обрадовался. Руалд был его лучшим другом до того, как его семья переехала на другую квартиру.

И хотя их новая квартира была далеко, Руалд не захотел менять школу, и потому мама каждый день возила его на машине в старую школу и обратно.

— Приду, обязательно приду, — пообещал Юаким.

Урок начался.

Юаким был рад, что они поговорили с Руалдом. Иногда ему казалось, что Руалд забывает о нем и общается только с ребятами из своего класса.

Руалд был настоящий друг.

Хотя теперь они редко бывали вместе.

Почему дети всегда враждуют между собой?

Даже когда они вместе играют, они ссорятся и обвиняют друг друга в жульничестве.

Сердятся друг на друга и боятся тех, кто больше и сильнее их.

Рогера боялись все. Юаким тоже боялся его, но все-таки не так, как другие.

Были среди ребят такие, которых били и обижали все кому не лень. К ним относился Ян Хельге. Вот уж кому никто не завидовал.

Если подумать, Юакиму приходилось не так уж и плохо. Случалось, правда, что и ему перепадало, но не так часто, как Яну Хельге, Эви или же Уле.

Юаким старался держаться с сильными и делал вид, что дружит с ними.

А то бы ему несдобровать.

А вот Яну Хельге ничего не помогало.

У него вечно текло из носа, он был толстый и не умел бегать. Большие и сильные мальчики его не признавали и поколачивали время от времени.

А Эви, которая так смешно одевалась! Ее ничего не стоило довести до слез, что ж удивительного, что все любили ее дразнить.

И плакала Эви тоже не так, как все. Она вопила, словно кто-то всадил в нее иголку или сильно ущипнул, хотя дразнившие стояли далеко и не могли до нее дотянуться.

Достаточно было кому-то посмотреть на Эви и назвать толстухой, хотя на самом деле она была худая, или просто сказать «У-у-у», и она начинала кричать как резаная.

Больших ребят это занимало.

Юакиму это вовсе не казалось забавным, хотя он смеялся вместе со всеми.

Уле был хромой от рождения.

И дети передразнивали его. Они хромая шли следом за ним, пока он в слезах не садился на землю.

Уле учился в третьем классе, но выглядел как первоклассник и тоже часто плакал. А тех, кто часто плачет, всегда дразнят.

Юаким вместе с другими тоже передразнивал Уле.

Потом он вспомнил Руалда и Май Брит. Вот если бы кроме них и его на земле не было больше детей!

Но, подумав получше, он понял, что ему будет не хватать Сары и Рогера, и даже, может быть, Юлии, ведь она не всегда бывала злюкой.

Нельзя смотреть на дверь подвала.

Надо тихонько подняться по лестнице. Не наступить на коричневое пятно.

Пробежать мимо двери ведьмы фру Андерсен.

Не дыша пройти мимо двери Загадочных, где кто-то стоит, прижавшись ухом к двери, и слушает, слушает, слушает…

Не столкнуться с Карлсеном.

И наконец оказаться в своей квартире.

Папы опять не было дома.

Юаким прошел в свою комнату, но побоялся остаться в ней. Несмотря на то, что было еще светло, он слышал, как птицы царапают дверцы шкафа.

Он выбежал из квартиры и столкнулся с папой.

— Привет! — сказал папа. — Идешь на улицу?

— Нет, — ответил Юаким, — я иду домой.

— Я вижу, — папа засмеялся и повернул его. — Тогда тебе в эту сторону.

Мама, как всегда, пришла усталой. Она сердилась на покупателей, которые перерывали все вещи и уходили, так ничего и не купив. Ноги у нее болели, и она боялась, что завтра не сможет встать.

— Ты был у Фрица? — спросила она у папы во время обеда.

Папа не поднимал глаз от тарелки.

— Нет, — буркнул он.

— Но почему же? — мама начала сердиться. — Ведь он ждет тебя.

Папа только пожал плечами.

Мама ничего не сказала, но Юаким заметил, что она погрустнела.

Папа и Юаким вымыли посуду, а мама прилегла отдохнуть. Потом папа сварил кофе, и оказалось, что он купил пирожные «наполеон».

Мама была очень серьезна, когда они снова сели за стол.

Они молча ели пирожные, и Юаким чувствовал, что сейчас что-то должно случиться. Он обеими руками крепче сжал стакан с соком.

— Нам надо поговорить, — сказала мама.

Папа молчал.

Юаким сидел тихо, как мышка, и ждал, когда его попросят выйти из комнаты. Он даже хотел этого, ему всегда было неприятно присутствовать при серьезных разговорах взрослых. Они так легко сердились.

— Тур Эрик, если бы я могла понять, почему ты не хочешь идти к Фрицу. Ведь он ждет тебя и хочет помочь. По-моему, у тебя с нервами становится все хуже и хуже, и мне кажется, это потому, что ты ничего не делаешь.

Папа поставил чашку на стол. Он по-прежнему молчал.

— Ведь мы с тобой решили, что, когда ты осенью выйдешь на работу, я смогу закончить свое образование. А смотри, что получается. У меня уже нет сил, я как проклятая тружусь за гроши. У меня слишком большая нагрузка. И не только в магазине, но и дома, потому что ты часто уходишь, оставив на меня всю домашнюю работу. Но я не железная. Я хочу, чтобы ты пошел к Фрицу и хотя бы поговорил с ним. Если ты не сможешь работать, нам придется что-нибудь придумать, но так больше продолжаться не может.

Она смотрела на папу. Голос у нее был тихий и спокойный. Это обрадовало Юакима — значит, мама не сердится.

— Почему ты молчишь? — спросила она у папы.

Папа поднял на нее глаза.

— Линда, мне страшно, когда ты так говоришь. Я прекрасно вижу, как ты надрываешься из-за нас и как тебе трудно сводить концы с концами. Мне очень жалко, что я не в силах помочь тебе, но мои нервы…

— Тогда ты должен принять помощь, которую тебе предлагают, — прервала его мама.

— Не знаю, что мне делать, — вздохнул папа. — Одна только мысль о возвращении в школу к ученикам приводит меня в ужас. Я этого не выдержу!

— Значит, надо найти другую работу, — сказала мама спокойно.

— Какую?

— Придумай сам. Я не могу решать за тебя.

— Я и не прошу, — тихо сказал папа. — Но мне так трудно…

— Завтра утром ты пойдешь к Фрицу, — твердо сказала мама. — Обещаешь?

— Да, — ответил папа. — Обещаю.

Ночью Юаким проснулся от громкого стука в дверь шкафа.

Он испугался и решил, что забыл его запереть. Но ключ лежал на ночном столике на своем месте.

Юаким долго прислушивался к стуку. По стуку было ясно, что птицы рвутся па волю.

— Это просто, как плюнуть, — сказал Рогер.

Юаким молчал.

— Учись у старших.

У Рогера был свой способ добывать деньги. Когда его мама прятала деньги так, что он не мог их найти, он всегда прибегал к этому способу.

Ему везло, его все жалели, когда он напускал на себя несчастный и беспомощный вид, вымогая деньги у доверчивых людей.