Андрей Усачев - Малуся и Рогопед (litres)

Судьи заняли места в своих креслах. И шут зачитал обвинение:

– Суд должен решить, какую меру наказания получит обвиняемый? Трое шуток или смешную казнь? Для этого мы должны выяснить, умышленно или нет нарушал он законы!

– Верно! – закивали заседатели в креслах.

– Что вы можете сказать в свое оправдание?

Моряк почесал в затылке, а затем объявил:

– Я счел Шапожника безумным потому, что есть такая поговорка: «Шило есть, ума не надо!»

– Вранье! – в голос объявили присяжные. И тут же с дружным воплем подскочили на своих местах.

Шутка Шапожника, как говорится, оказалась к месту: Маруся увидела, что из каждого кресла торчало острое сапожное шило.

Народ на площади засмеялся.

– Будем считать, одна шутка состоялась, – процедил шут, мрачно улыбаясь. – Подсудимому осталось еще две. Ну?

Моряк молчал.

– Если ему больше нечего сказать, он отправится в тюрьму…

– Стойте! – крикнула Маруся и поднялась на трибуну. – Я была соучастницей преступления и готова разделить с ним наказание.

– Что же, говори! – усмехнулся шут.

– Если верховный шут такой остроумный, пусть отгадает загадку:

«Если из тучи польется молоко, то что потом будет?»

– Лужи! Всеобщий потоп… – судьи задумчиво уставились в небо, будто надеясь увидеть там подсказку.

– Если из облака польется молоко, – громко объявила девочка, – то будет сыро…

– Считаю, что это неудачная шутка! – объявил шут.

– И я, и я, и я… – подхватили судьи.

– Вы недослушали, – крикнула Маруся. – Будет Сыровая молния.

В небе послышался грохот, и над площадью повисла огромная круглая голова сыра.

Маруся хотя и слышала про небесные знамения, была поражена не меньше остальных. Над площадью воцарилось молчание. Только Розалия пробормотала:

Сыровая молния сделала круг и исчезла.

– Небесный Шут услышал нас! – торжественно объявил шут. – Осталась последняя шутка…

Маруся с тревогой посмотрела на Розалию. Та задумчиво смотрела в небо и жевала губами. Девочка знала, что если корова задумается, то это надолго.

– Розалия! – закричала она. Корова вздрогнула и стала подниматься на помост.

Судьи зашумели:

– Корова в суде! Это неслыханно!

– Показания коровы действительными не считаются, – объявил главный шут. – Так как это неразумное животное…

Розалия презрительно посмотрела на него и во всеуслышание объявила:

– Может быть, я и неразумное животное, но вы все просто ослы…

– Что? – вскочили судьи. – Оскорбление суда – это не шутка.

– Прошу не перебивать. Я хотела сказать, что все вы ослышались…

Горожане засмеялись. А корова спокойно продолжала:

– Потому что ходить с БОСЫМИ УШАМИ и с БОЛЬШИМИ УШАМИ это не одно и то же. А вот те, кто прячет свои большие уши, действительно, ослы – и это уже не шутка!

– Протестую! – закричал главный шут.

– И я! И я! И я! – подхватили остальные судьи. И тут все с удивлением заметили, что из-под сапог на головах у них стали пробиваться уши, – длинные, ослиные.

Через минуту на трибуне стояли тринадцать ослов, которые, ничего не понимая, продолжали кричать: – И-а, и-а, и-а!

– Да это же мой ослик! – закричал Шапожник, показывая пальцем на бывшего главного шута. Обнаружили своих пропавших ослов и другие горожане.

– Как тебе это пришло в голову? – с удивлением спросила Маруся подругу.

– Долго объяснять, – улыбнулась Розалия. – Интуиция. И потом, помнишь случай с глушами? Важно вовремя назвать вещи своими именами…

Стражники с метлами, растерявшиеся от такого неожиданного превращения своего начальства, разошлись по площади и стали усердно мести тротуар.

Тут же собрался Большой Ученый Совет, чтобы решить, по каким законам жить дальше. Кто-то потребовал принести Черную книгу, из-за которой и начались разногласия и беспорядки. Но выяснилось, что книга таинственным образом исчезла. Ученые, чтобы не выглядеть ослами в глазах сограждан, примирились, отменили все нововведения и вернули городу прежнее имя – Старые Башни.

Горожане извинились перед путешественниками и пообещали срочно раздобыть все необходимые им сведения.

Нет, не зря Старые Башни были знамениты своей ученостью. Целые сутки тридцать ученых секретарей сидели в архивах и, наконец, в одной из книг обнаружили упоминание о неком волшебнике Лугопеде. Волшебник этот обитал где-то за Дремучей Степью, на Розовом Лугу, и помогал людям начать другую жизнь…

– Мне кажется, что Лугопед это не совсем Логопед, – засомневалась Розалия.

– Мы с тобой могли ослышаться, или в книге ошибка, – пожала плечами Маруся. – Там разберемся.

– Там вы разберетесь. Но обуться лучше здесь…

Несмотря на страшную занятость – ведь всем горожанам сразу потребовалась новая обувь – Шапожник-Сапожник сшил Марусе пару крепких ботинок:

– Кто знает, сколько вам придется пройти! Говорят, что Дремучая степь тянется чуть ли не тысячу километров… Думаю, это преувеличение. Но путь предстоит нелегкий.

Проводить путешественников пришли дед с Сашей и близнецы. Марусе показалось, что за это время Шим и Сим заметно сблизились.

– Будь внимательна, – шепнул Марусе Шим. – Там водятся Башмачи.

– И Снурки, – добавил Сим. – Но они не опасные. А вот если встретите Букасок – бегите…

– Ты хотел сказать – букашек, – поправила его Маруся.

Но близнецы дружно замотали головой.

Шоссе уходило за горизонт. Вокруг тянулись цветущие луга, и корова то и дело сбегала на обочину, чтобы ухватить пучок-другой душистого клевера.

Неподалеку от дороги, встав на задние лапки и не обращая внимания на людей, посвистывали Снурки – небольшие существа, похожие на ящерок. Время от времени появлялись пузатые Башмачи. Завидев их, Снурки моментально исчезали в своих норках. Затем они снова выныривали и начинали свистеть еще насмешливее…

Чем дальше путники удалялись от города, тем выше становилась трава по краям дороги. Молодые ростки пробивали асфальт, и Розалии уже не нужно было никуда бегать. Она шла по шоссе и рвала траву прямо под ногами. Но если корову это радовало, то моряк был не в восторге от такого моря цветов…

– Того и гляди, утонем! – мрачно пошутил он.

Шутка оказалась недалека от истины. Сначала трава вокруг была по пояс, затем – по плечи, а через некоторое время лепестки гигантского клевера и ромашки уже шумели у них над головой. Шоссе превратилось в сумрачный туннель…

– Странно, что оно не заросло совсем, – настороженно сказал Рюрик. – Видимо, тут кто-то ходит.

И действительно, то тут, то там дорогу стали пересекать следы. Они не были похожи на следы человеческих ног, и это еще больше насторожило моряка.

Вскоре дорогу путникам перегородил ствол гигантского подсолнуха. Моряк, поднатужась, приподнял его как шлагбаум. Но только Маруся и Розалия прошли под стволом, раздался грозный оклик:

– Стой, кто идет!

И на дороге возникло странное усатое существо в ярко-зеленом защитном костюме и каске. В четырех лапах – всего Маруся насчитала их шесть – существо держало дубинки, усыпанные острыми шипами.

– Вы кто такие?

– А ты сам кто такой? – не менее грозно спросил моряк, не выносивший, когда с ним грубо разговаривают.

– Командир пограничной заставы. Мы – БУКАСКИ! И вы без позволения пересекли нашу границу!

Командир свистнул, и тут же из зарослей выскочил целый взвод вооруженных солдат.

– Мы мирные люди, – сказала Маруся. – И хотим пройти через вашу страну.

– Мирные люди? – покачал усатой головой командир. – А почему ходите с холодным оружием? Целых два штыка! – показал он на Розалию.

– Да это же корова! Вы что, коров не видели?

– Видели. Все коровы – оранжевые и у них белые опознавательные пятна на крыльях…

– Оранжевые коровы? С крыльями?! – Розалия была возмущена. – Я не какая-нибудь букашка, чтобы летать…

Но командир продолжал:

– Итак, два нарушения: пересечение государственной границы и ношение холодного оружия. Но это не главное. Главное, он, – усатый кивнул в сторону моряка, – очень напоминает важного государственного преступника – Полосатого Смельчака.

– Я – моряк!

– Ничего не знаю. Приметы совпадают: в полосатой одежде и все время шумит… В общем, вы арестованы!

– Бегите назад! – крикнул Рюрик девочке и корове и выхватил свой кортик, собираясь прикрыть отступление. Но откуда-то сверху упала сеть, похожая на толстую липкую паутину, и все трое безнадежно запутались в ней.

Командир свистнул еще раз – из-за ближайшего поворота выехал танк: что-то вроде осиного гнезда на двух живых гусеницах.