Владимир Добряков - Всё про наш класс. Наташины рассказы

— Что ж, — сказала Нина Ивановна, — я считаю, что это одна из самых удачных заметок в нашем «Чутипе»… А теперь успокоились, ребята, начинаем работать…

Ещё в тот день, когда вышла история с Колей и его рисунком, я поняла, что он затаил на меня злобу. Этого нельзя было не заметить. Идёт мимо меня — даже не смотрит. Ноздри раздует и сопит.

Я вчера хотела с ним поговорить по-хорошему, хотела сказать, что напрасно он сердится, но никакого разговора у нас не получалось. Уставился в пол и молчит. Слова не могла вытянуть.

Так и махнула рукой. Посердится, думаю, и перестанет.

А сегодня произошла драка. Настоящая драка. И я точно знаю: из-за меня.

На большой переменке я шла из буфета. Только с лестницы спустилась — как рукой за шею схвачусь! Кто-то выстрелил в меня бумажной пулькой. Да так больно! Смотрю: стоят у окна трое мальчишек из 2-го «А». А с ними — Ступин. Я сразу подумала на Кольку. Подбежала к нему и говорю:

— Чего стреляешься!

А он руки в карманах держит. И так отвечает, будто очень удивился:

— Я? Стреляю? А ты видела?

— Всё равно знаю! Покажи руки!

Он вытащил из кармана левую руку и подносит мне кукиш.

— Ещё один показать?

— Бессовестный! — сказала я. — А ещё октябрёнок! И пошла от них.

Я никому ничего не сказала. Только расстроилась сильно. Хожу по коридору и переживаю про себя. «Какие, — думаю, — подлые люди бывают. Ведь сам кругом виноват, да ещё и оскорбляет…»

Вдруг слышу в конце коридора — шум, крики. Все ребята побежали туда. Я так и не видела, как они дрались. К ним было не протолкаться. Только потом увидела, когда учитель физкультуры повёл Ступина и Андрюшу по лестнице, в кабинет завуча.

Говорят, они дрались как ненормальные. Вцепились друг в друга и катались по полу. Ступин разорвал у Андрюши рубашку, а тот набил ему синяк под глазом.

Привели Андрюшу и Ступина в класс после звонка. Уже шёл урок.

Нина Ивановна не стала ни о чём спрашивать их. Только посмотрела укоризненно на того и другого, покачала головой и сказала:

— Ну, боксёры, садитесь на свои места. Потом расскажете, когда остынете и придёте в себя.

Я посмотрела сзади на Андрея. Уши у него были красные, а курточка выпачканная и мятая. Я думала о том, что это он, наверное, из-за меня подрался со Ступиным. Увидал, как тот в меня стрельнул, или сказал ему кто-нибудь, он и полез в драку. Ведь не зря тогда написал в записке, что пусть только кто тронет меня — он ему покажет. Вот и показал.

А может быть, я тут вовсе и ни при чём? Подрались, и всё. Мало ли что могли не поделить они между собой. Мальчишки вечно дерутся.

После звонка Нина Ивановна поставила драчунов перед всем классом и спросила:

— Остыли? Рассказывать будете?

Но ни тот, ни другой рассказывать не хотели. Уставились себе под ноги и молчат.

— И кто первый начал из вас, тоже не скажете?

Коля угрюмо кивнул на Андрюшу.

— Это всё он.

— За что же ты его? — спросила учительница.

Андрюша пожал плечами.

— Не знаю… Так просто.

— Вот уж не думала, что ты на такое способен. Ну, девочку за косичку дернуть, толкнуть — это ещё допускаю. Но ни за что ни про что с кулаками на человека броситься?.. Не понимаю. Ты посмотри, какой синяк посадил Коле.

— Сам виноват.

— Да в чём?

Андрюша сжал губы, и больше от него невозможно было ничего добиться.

Я подняла руку и тут же увидела, как тревожно метнулись глаза Андрюши. Испугался! И я поняла: из-за меня подрался. Конечно, из-за меня. Но я совсем не хотела выдавать его. Напрасно он боится.

— Нина Ивановна, — предложила я, — пусть они помирятся.

— Я, Наташа, тоже за это, — сказала Нина Ивановна. — Пусть мирятся, если хотят. Но подумай: всегда ли нужно, чтобы сразу мирились? А если у них очень серьёзный спор? И каждый из них думает, что прав именно он? Конечно, мы могли бы помочь разобраться, но они, как видишь, не желают говорить. Я считаю: пусть они сами обо всём подумают и решат, стоит ли мириться… А вообще, ребята, запомните: решать споры с помощью кулаков — самое глупое дело. Мы же не звери, а люди. Нам разум дан и язык. И все вопросы надо решать не кулаками, не силой. Лучше поспорь и сумей доказать свою правоту. Вот как надо.

А мне даже стыдно стало от тех слов, которые я сказала минуту назад. Тоже, предложила! Как же Андрюша станет мириться, если Ступин поступил, как трусливый и подлый человек? Никак он не должен с ним сейчас мириться. Вот если тот поймёт — тогда другое дело.

Как хорошо, что Нина Ивановна придумала выпускать «Чутип»! Мы уже так привыкли к нему, что едва приходим в класс, первым делом — к газете. Бывает, ребята пишут очень интересные заметки.

Сегодня Саша про песок написал. Оказывается, три дня тому назад его бабушка шла из магазина и упала на скользком месте. Чуть руку не сломала. Так Саша со своими ребятами решил всю дорогу от дома до самого магазина посыпать песком. Уже два дня посыпают, и все прохожие говорят им «спасибо».

Я сразу вспомнила, что и возле нашего дома очень скользко. Особенно на повороте, когда на улицу выходишь. А после недавней оттепели просто невозможно стало ходить. Я два раза шлепалась на том месте.

— Давай тоже дорожки песком посыпать, — сказала я Рите — она же в нашем доме живёт. — У нас на площадке во дворе и песка целая куча как раз навалена. Только его снегом занесло.

Рита губы вытянула, подержала их так, будто подула на горячее, и говорит:

— Дадут тебе мальчишки дорожки портить! Они нарочно их раскатывают, а ты — засыпать!

— Во-первых, — сказала я, — никаких мальчишек не боюсь. А во-вторых, дорожки их портить не будем. Пусть себе катаются. Я тоже люблю кататься. А будем посыпать дорогу, где люди ходят.

Рита и сама, конечно, понимала всё это, но ей просто-напросто лень было поработать.

— Если не хочешь, — добавила я, — и не надо. Без тебя обойдусь.

— А я мальчишкам скажу — они тебя прогонят.

— Бессовестная ты, Рита, — сказала я. — Люди на дороге падают, руки ломают, ноги ломают, а тебе и не жалко.

После уроков я пришла домой, нашла ведёрко с нарисованными грибками (я ещё маленькая с ним играла), лопатку и побежала во двор, к большому снежному холму, под которым песок лежит.

В одну минуту я добралась до песка. Он смёрзся и был твёрдым. Я долго колотила песок ручкой от лопаты, пока он не рассыпался в мелкие комки. Тогда помяла комки ногой, и получится такой песочек — хоть в стакан насыпай вместо сахара.

Я набрала полное ведёрко и пошла к бугорку, на углу дома. Там самое опасное место, снег даже блестит, такой скользкий. Стала песком посыпать и вижу: стоит у своего подъезда Рита и что-то Валере нашептывает. Боялась я этого Валеру! Хоть он и в четвёртый класс ходит, пусть только посмеет тронуть!

Я ещё не весь песок рассыпала — подходит Валера.

— Тебе кто велел посыпать? — сказал он грубым голосом.

— Кто велел, тот и велел! А тебя спрашивать не собираюсь!

— А вот я как дам сейчас!

— Попробуй!

— И дам!

Что делать? Не драться же с ним.

— Эх ты! — говорю Валере. — Несознательный человек. Я для пользы посыпаю. Вот пойдёт твоя мама здесь, поскользнётся и ударится головой. И убьётся.

— Насмерть? — Валера от неожиданности открыл рот.

— Может, и насмерть. А я посыплю здесь, она и не упадёт.

Валера потоптался на месте, увидел палку, схватил её и побежал к куче песка, которую я расковыряла. Потом он вынес из дома кастрюлю и стал помогать мне посыпать дорогу.

Рита видит, что ничего у неё не получилось — не послушался Валера, — подошла к нам, губы вытянула и начала критиковать:

— И неправильно посыпаете… И не так надо…

Я спорить с ней не стала, и обижаться мне не хотелось.

— Возьми и покажи, как надо, — сказала я.

— И покажу!

Начали мы работать втроём. Валера песок подносит, а мы скользкие места посыпаем. Везде посыпали. Возле подъездов, ступеньки, дорогу вдоль всего дома и дальше — до овощной лавки. Там тоже сплошной лёд был.

Идут люди и похваливают нас.

— Ай да работнички! — сказала тётя Маша из десятой квартиры. — От всех жильцов — спасибо вам!

А дядя Вася — он такой смешной! — поднял палец и говорит:

— Слышите?

— А что слушать, дядя Вась? — спросил Валера.

— Стучат.

— Кто стучит?

— Ну, как же, разве не слышите — в Ленинграде стучат, на Монетном дворе. Медали вам куют! — Дядя Вася захохотал и вытащил из кармана всем по конфете. — Пока, вместо медали.

Мы кончили работать, когда темнеть начало. Хорошо поработали! И завтра будем посыпать. Ещё дальше, до самой трамвайной остановки, посыплем дорогу. Нам же не трудно. Всё равно по двору гуляем. А так и гулять будем, и пользу делать. И тогда ни один человек на нашей улице не упадёт.