Андрей Жвалевский - 52-е февраля

Динка обернулась и увидела соседку с восьмого этажа. Вид у нее был крайне недовольный, она буравила глазами кинутые у подъезда машины.

— Так снег же, — миролюбиво сказала Дина, — не все смогли на стоянку заехать.

— Снег… Эти вчера на джипах дороги позагораживали, а люди на остановках мерзли. Из-за таких вот.

— Ну вообще-то это не так, — попыталась вступиться за автомобилистов Дина, но вставить слово соседка ей не дала.

— Вчера по телевизору показывали, как люди мерзли, а мимо остановок всякие проезжали. И никто никому не помогал, никто. Таксисты сразу цены взвинтили. Мне соседка рассказала, вчера мальчик из школы шел, замерз весь, никто не подошел. Так и подохнешь в одиночку, никому не нужный, пока эти на джипах…

— Как никто не помогал?! — возмутилась Дина. — Да вчера всю ночь все друг другу помогали! Вот Кирюха, у него целая группа в интернете…

— Вот в этом самом интернете, вчера по телевизору рассказали, там вообще одна порнография. Люди на остановках мерзнут, а они в своем интернете…

Тут Динка не выдержала, ушла. Соседка, страдающая бессонницей, что-то говорила ей в спину, но Динка шла вперед, не оборачивалась. Только уговаривала себя, что нечего обращать внимание на старых дур.

— По телевизору ей сказали! — бурчала Дина. — Меньше надо телевизор смотреть.

У метро не было людей. Зато была огромная вычищенная площадка, а прямо напротив входа на чистом белом поле было вытоптано:

«Весна обязательно будет!»

«И действительно, — подумала Дина. — Я-то знаю, что есть Кирюха, и знаю, что есть все остальные! И солнце скоро взойдет! И весна обязательно будет!»

Она вспомнила, как рыдала здесь ночью в сугробе. Улыбнулась. Теперь, после маминой истории все это казалось почему-то полной ерундой.

Подумаешь, встретились, не встретились… Жизнь, она такая сложная. Похоже, влюбиться сразу и на всю жизнь все равно не получится.

Динка решительно направилась к метро.

К перекрестку они выкатились одновременно.

Динка, повизгивая от восторга, неслась на доске по спуску, а Тёмка, отключив голову, летел коньковым ходом по расчищенному шоссе.

Шансов не столкнуться не было никаких.

— Дура совсем?! — вопил Тёмка, сдирая с лыжи. — В городе на доске гонять!

— Сам дурак! — Динка даже не пыталась подняться из сугроба. — Нашел где на лыжах кататься!

— Между прочим, лыжи чужие! — он с досадой рассматривал сломанное крепление. — Мне их вернуть надо!

— И что теперь? Денег тебе дать?

— Обойдусь!

Динка захотела встать, но, как только ступила на левую ногу, ойкнула и шмякнулась назад в снег.

— Ушиблась? — буркнул Тёмка.

— Не твое дело! — Динка похлопала по карманам, нашла телефон и выяснила, что сеть опять легла. — Блин… У тебя телефон работает?

Последний вопрос они с Темой задали друг другу дуэтом.

Динке очень захотелось расплакаться. И чтобы папа пришел и унес ее отсюда. Или мама.

Тёмка топтался рядом и не знал, что делать.

— Тебе далеко до дома?

— Вверх по улице, а там на метро.

Тёмка подошел, примерился, наклонился и рывком поднял ее на руки. От неожиданности Динка вцепилась в сноуборд.

Тёмка сделал несколько шагов. Было ужасно неудобно.

— Знаешь что, — сказал он, — давай я тебя на спине понесу. А доску в руки возьму.

— А лыжи?

— Потом заберу.

Динка сидела на закорках у незнакомого мальчика. Солнце светило в затылок. И все равно ей почему-то вспомнились мамины слова: «И чтобы он уносил меня в закат».

«Ну, если спиной к восходу, — подумала Динка, — это же в закат?»

Она покрепче обняла своего носильщика и прижалась к нему. Стало тепло и удобно.

Под косыми утренними лучами снег сверкал и искрился, как новогодние гирлянды, но было уже понятно, что сегодня ночью февраль окончился.

Тёмка улыбался.