Екатерина Неволина - Город оживших снов

– А что, ничего страшного не случилось! Все нормально! – Я отряхнула от снега дубленку, оглядывая собравшихся прохожих.

Те галдели, осуждая водителя, пророча ему страшные наказания, и уже заговаривали о том, что нужно отвезти меня на освидетельствование в больницу и вызвать на место происшествия моих родителей. Вот еще чего не хватало! Я так и представила, как папа с очередного делового совещания несется на самолет, чтобы прибыть в Ригу.

– Я свидетель, давайте расскажу вам, как все было, – вмешался Артур и сделал шаг, загораживая меня.

«Он же отвлекает их!» – сообразила я.

– Смотрю, значит, машину ведет. Наверное, на лед попала, а на углу – девочка стоит… – рассказывал Артур.

Воспользовавшись тем, что никто уже на меня не смотрит, я проскользнула между прохожими и бросилась прочь.

Я бежала до самой гостиницы и лишь там, убедившись, что за мной никто не гонится, смогла перевести дух. Присев на диван в одном из укромных закутков холла, постаралась привести чувства в порядок. Денек получался насыщенным. Такого у меня еще не было.

Но хотела бы я все же знать, что здесь происходит! Все очень странно – и сны, и портрет в старинной книге, и появление рыцаря. Я не спросила водителя, однако что-то подсказывало мне, что у того ролевика, что выскочил навстречу его машине на вороном коне, был шлем с навершием в виде изогнутой птичьей лапы. Просто спорить готова!

– Что-то случилось? – спросил мягкий голос с едва уловимым прибалтийским акцентом.

Я подняла взгляд. Надо мной заботливо склонилась женщина с ресепшен. Сегодня в ее волосах уже не было серебряной короны.

– Нет, спасибо, все в порядке, – пробормотала я.

Не рассказывать же незнакомому человеку о своих проблемах. О том, что меня преследует уже несколько веков мертвый рыцарь. В лучшем случае она решит, что у меня богатое воображение, в худшем – вызовет неотложку, и я попаду в ту же больницу, которой мне сегодня уже угрожали.

– Ну смотри, девочка. Если тебе потребуется помощь – обращайся, всегда помогу, – пообещала женщина, поправляя очки.

Она ушла к конторке, а пока я пыталась привести свою одежду в порядок, вернулась, неся здоровенный сочно-оранжевый апельсин.

– Это тебе. С наступившим! – сказала она, протягивая мне фрукт.

– Спасибо.

Я взяла апельсин, чувствуя исходящее от него тепло чужих рук. Все-таки в Риге очень много хороших людей.

Однако сейчас, немного отдышавшись, я вдруг поняла, что больше всего меня волнует не мысль об угрожавшей опасности, а то, что мы так и не поговорили с Артуром.

Он хотел мне что-то сказать, но вот что?.. Воображение услужливо рисовало всякую чушь, и я рассердилась на себя. Оказывается, я на редкость ветреная девица.

В моем укромном уголке царил уютный полумрак, и меня уже начало клонить в сон. Пожалуй, нужно было бы отыскать Наташку и Юрку, а еще лучше – подняться к себе в номер и собрать сумку, ведь еще несколько часов – и мы уезжаем. Но я ждала и ждала чего-то.

И дождалась.

– Вот ты где! Еле тебя отыскал! – ко мне подбежал запыхавшийся Артур.

Я кивнула ему на диван, и он сел рядом со мной.

– Как там, на площади? – осторожно поинтересовалась я.

– Не знаю, я тоже сбежал от этих разбирательств. Но мне кажется, водитель не виноват. Дело кое в чем другом.

– И в чем же?

Сердце тревожно замерло.

– Я покопался в Интернете и выяснил довольно интересную вещь. Ты представляешь, у всех древних народов есть поверья, связанные с наступлением Нового года, – пояснил он. – Пусть Новый год у них приходился на разное время – у кого на осень, у кого на зиму, у кого на весну, но в основном люди верили в одно и то же. Древние кельты считали, что в канун Нового года умирает старый мир, а новый еще не родился, поэтому во времени образуется дыра. То же думали и в Древнем Вавилоне, а вавилонский царь со своей свитой уезжал из города на все время праздника, чтобы затем вернуться и начать жизнь заново, с чистого листа. Скандинавы называли главный праздник года Йолем и верили, что в эту ночь открыты врата всех миров, а землю часто навещают души умерших, поднимающиеся из Нижнего мира…

– Подожди, – остановила я, – но первый сон приснился мне, когда мы только приехали в Ригу. До Нового года была еще целая неделя.

– И это только подтверждает мою теорию, – улыбнулся Артур, – временной разрыв, о котором я говорил, приходится на пик зимы – время самой долгой ночи. Ворота в другой мир открываются примерно на католическое Рождество и стоят распахнутыми еще некоторое время после Нового года. Кстати, знаешь, кто первым придумал отмечать Новый год первого января?

Я сосредоточилась, вспоминая историю:

– Петр Первый?

Артур улыбнулся.

– Ну, разумеется, нет. Петр Первый только обратился к так называемому юлианскому календарю. Этот календарь ввел Юлий Цезарь, и именно тогда Новый год стали отмечать в первый день января. Что интересно: январь назван в честь римского бога Януса. Это бог времени. У него два лица. Одно из них смотрит в прошлое, другое – в будущее.

– И что это все значит? – не выдержала я.

– Это значит, что ты почему-то вдруг оказалась на самой границе времен, заглянула в прореху мироздания.

– Но почему именно я? – снова, как тогда в кафе, спросила я.

– Может, ты просто восприимчива к таким вещам, – выдвинул Артур новую версию.

– Ага, ну конечно! – расхохоталась я. – Не раз видела призраков и полтергейст… – я выдержала зловещую паузу, – …в кино!

Артур серьезно покачал головой:

– А я бы не был так уверен. Во всех этих разговорах о призраках, безусловно, что-то есть. И недаром водитель увидел именно рыцаря. Кстати, тебе сегодня что-нибудь снилось?

– Да. Во сне я умерла, – призналась я Артуру, который не сводил с меня внимательного настороженного взгляда.

– Как? – выдохнул он.

Я сухо изложила подробности, а он, вскочив с дивана, взволнованно заходил по холлу.

– Надо что-то делать! Я не уверен, что опасность миновала, – сказал он, останавливаясь передо мной.

– Кстати, давно хотела сказать, что сегодня мы возвращаемся в Москву.

– Правда?! Как здорово!

Он обрадовался так неприлично, что мне стало больно. Мне, конечно, приятно, что он волнуется за мою жизнь, но все же мог бы не столь бурно радоваться моему отъезду. Кажется, я за ним не бегала, не надоедала.

– Это именно то, о чем ты хотел со мной поговорить? Ну, вчера, когда мы прощались на балу? – поинтересовалась я тоном похолоднее.

– Да, именно об этом, – с готовностью подтвердил он.

Все то, что я себе напридумывала, лопнуло с громким треском. Бывают же такие дуры, которым не везет ни в чем! Похоже, я из их числа. Или я все-таки уродина, которая не может понравиться ни одному парню, кроме Мишки. Но Мишку, конечно, можно не считать, потому что теперь я бы не выбрала его, даже если бы мы с ним вдвоем оказались на необитаемом острове.

– Артур! Ты где? – послышался женский голос, и в наш закуток шагнула моя знакомая с ресепшен.

– Здесь, тетя Линда! – отрапортовал Артур.

Но тетя Линда удивленно переводила взгляд с племянника на меня.

– Так это та самая девочка, о которой ты рассказывал? – воскликнула она удивленно.

«А вы, оказывается, та самая тетя?» – могла бы в ответ спросить я. Но не стала.

– Очень рада! – Женщина улыбнулась так солнечно, что засияли даже ее очки. – Знаешь, Марина, ты мне сразу понравилась.

Я наклонила голову. Это смешно: нравиться тете и не нравиться племяннику.

– Спасибо, – я попыталась ей улыбнуться. На Артура я даже не смотрела.

– И как тебе Рига? Не хочется хвалить этого повесу, – тетя Линда кивнула в ту сторону, где, я знала, стоял ее племянник, – но Артур неплохо знает город. Наверняка рассказал тебе уйму всяких историй.

– Да, спасибо.

Я начинала напоминать себе китайского болванчика, который только и умеет, что кивать, улыбаться и говорить «да» и «спасибо».

– Предупреждаю сразу: верить можно далеко не всему. Половину Артур обычно придумывает сам. Воображение у него богатое, – предупредила женщина.

– Ну вот, тетя Линда, вы меня разоблачили и опозорили!

Судя по голосу, Артура только веселила вся ситуация.

– Я предупредила. Марина – девочка умная, она разберется, чему верить, а чему нет, – заявила тетя. – Извини, Марина, я вас покидаю – у меня работа. А ты, Артур, не забывай о времени! Я тебя знаю – без опозданий никак!

– Время для меня святое. Честное слово, тетечка Линдочка! – заверил парень, и она ушла.

– Кстати про время, – добавил Артур уже серьезно после недолгого молчания. – Мне кажется, что самый опасный момент уже прошел. Но на всякий случай не покидай гостиницу до самого отъезда и все время держись рядом с кем-нибудь. Хорошо?

Наверное, он считает меня полной дурой, поэтому и взялся опекать. «Я выглядела такой жалкой, что он пожалел меня тогда, на площади, поэтому и подошел!» – неприятно кольнула неожиданная мысль. – А зачем все эти комплименты? Про глаза и так далее?.. – продолжала размышлять я. – Ну конечно, по той же причине! Он просто старался поддержать меня. Хороший, воспитанный европейский мальчик, достойный племянник доброй тети Линды, угостившей меня в тяжелую минуту апельсином. Европейцы – они вообще такие галантные. И это ровным счетом ничего не значит. Никакого интереса.