Януш Корчак - Правила жизни

Ах, мечтания юности!

Приятно в уютной комнате или в постели думать о том, что когда-то будет. Мечтать о путешествиях и приключениях, что ты знаменитый полководец, или что раздаешь деньги бедным, или что ты ученый, поэт, певец или скромный, но всеми уважаемый и любимый учитель.

Воображаешь, что не все удавалось сразу, а что были и препятствия, и трудности, даже борьба и опасности. Но в мечтах препятствия только приятны, благодаря им сказка, которую рассказываешь себе, длиннее, а победить можно каждую минуту, и все кончится хорошо.

Как-то я спросил в классе, кем кто хочет быть. Один мальчик сказал:

– Волшебником.

Все засмеялись. Мальчик смутился и прибавил:

– Я буду, наверное, судья, как мой папа, но ведь вы спрашивали, кем я хочу быть?

Именно такой вот смех, а затем и прозвища приучают к неискренности и скрытности. Ведь каждая мечта словно волшебная сказка.

А мечты полезны и важны. Человек не сразу знает, к чему себя готовить. По-разному прикидывает, из десяти разных выдумок составляя одну программу жизни.

Какова разница между мечтой и программой?

Мечта – это отдых, удовольствие, она не налагает никаких обязательств. Люди говорят:

"Витает в облаках, строит воздушные замки, желает достать звезду с неба".

Да, да! Летит на самолете фантазии, думает ради забавы о том, чего нет, подняв взор к звездам. Томится, жаждет. Именно так. И дорастает до программы, которая серьезна, строга, сурова, которая требует и обязывает.

Программа – это как бы клятва, присяга у знамени жизни.

Человек решил, приступил и идет к цели медленно, но верно.

– По географии у меня пятерка, я учу иностранные языки, рассматриваю карты, атласы, знакомлюсь с городом и его окрестностями, читаю приключенческую литературу и про разных людей и про зверей. Я буду путешественником.

– Я охотно разговариваю и играю с маленькими. Терпеливо отвечаю им на вопросы, объясняю, растолковываю, помогаю и выслушиваю их жалобы. Я люблю свою маленькую сестричку (или брата). Расскажу сестренке сказку, покажу картинки, дам почитать свою книжку – ласково и спокойно. Я буду учителем.

– Я стараюсь познать свои недостатки и достоинства. Человек строптивый не может быть ни полководцем, ни пилотом, ни воспитателем. Я хочу быть справедливым, точным, благоразумным, отважным, дисциплинированным, правдивым.

– Я хочу иметь сильную волю.

Кто умеет только мечтать и ждет, что все само придет и само собой сделается, тот, может быть, и будет кукситься, когда увидит на деле, что все это не так и более трудно.

– А я люблю то, что трудно. Хочу добиваться и выходить победителем. Я знаю себя. Я умею смолчать и приказать. Я мужествен и терпелив. Мягок с другими, суров к себе. И я веселый – не капризничаю и не жалуюсь.

– Мне столько лет, сколько есть. Я не стыжусь ни своего возраста, ни своих мыслей, ни своих чувств. Я заставлю уважать себя и ту цель, которую себе поставил.

Три дополнения к этой книжке

Дополнение первое:

Я думал об этой книжке много лет: сочинял в голове. Это было очень трудно.

Бывают менее важные правила жизни и очень важные. Самых важных правил жизни я решил в конце концов совсем не затрагивать.

И теперь я не знаю, хорошо написана эта книга или плохо.

Здесь могут быть разные ошибки, но нет ни одного слова лжи.

Потому что я уважаю и пожилых, и молодых, и маленьких. Я хочу быть искренним. Правда всегда выйдет наружу.

Дополнение второе:

Поэт – это такой человек, который сильно радуется и сильно горюет, легко сердится и крепко любит, который глубоко чувствует, волнуется и сочувствует. И дети такие.

А философ – это такой человек, который глубоко вдумывается и обязательно желает знать, как все есть на самом деле. И опять дети такие.

Детям трудно самим сказать, что они чувствуют и о чем думают, ведь приходится говорить словами. А еще труднее написать. Но дети – поэты и философы.

Дополнение третье:

Это рассказ пятилетнего Виктора. Я его уже два раза печатал, да только в книгах для взрослых. Рассказ этот трудно понять потому, что Виктор спешил и, когда он говорил о том, как солдат убивал собаку Фокса, у него далее слезы выступили на глазах.

Рассказ Виктора был такой:

"Яблоки – я вижу яблоки – маленькие такие – а деревья такие большие – молено лечь и качаться – и был такой песик – и как одно яблоко упадет! – а он лежит и спит – мама пошла – а я хочу сам – и там стул – а песик – какой-то другой песик – и так его укусил – зубы у него острые-преострые – значит, спит он, а он его укусил – песика надо побить за то, что он его укусил – а там хозяйка – а у него такие зубы – я забыл, как его звали – Фоксом его звали – и он укусил кр-р-ровь! – он грыз кость – Фокс, пшел, пшел вон – а он вытаращил глаза и укусил – я бросил ему яблоко – сорвал с дерева и далеко бросил – жесткое такое, а сладкое, как не знай что – а он только понюхал – а потом пришел солдат – бац в песика – бац, такой славный – славный – славный".

А это рассказ девятилетней Стефы:

"Когда мы пришли домой, то там, за забором, где решетка, лежала птичка. Потом Рома хотела ее взять, а я это увидела и сама захотела взять, и взяла с той решетки. А когда мы взяли, все девочки собрались и смотрели. Потом мы принесли ее сюда. Перышки у нее были такие серенькие и беленькие, клювик в крови и глазки открыты. Мы сделали на дворе такую ямку, завернули птичку в газету и засыпали землей. Может, ее какой мальчишка нарочно убил? Клювик перебитый был, и головка качалась. Рутковская чуть не заплакала. Она, как что увидит, так сразу гладит рукой, и уже совсем было заплакала, да не заплакала, только слезы на глазах выступили".

Такова поэзия юных.