Патрисия Сент-Джон - Трое отправляются на поиски

— Но в Англии и без того много церквей и христиан, — ответила мама, — и каждый, кто хочет узнать о Боге, может купить Библию и прочитать ее. Если бы все верующие остались в Англии, это было бы несправедливо. Как если бы много-много свечей горели только в одной комнате большого темного дома, а все остальные помещения были бы погружены в непроглядный мрак. Чем темнее место, тем больше необходимо света, и хотя мы с папой ни за что не хотим расставаться с вами, мы рады тому, что Бог послал нас в такое темное место. Здесь сотни городов и деревень, жители которых не умеют читать и никогда не слышали о Спасителе Иисусе. Вот почему папа и медсестры в больнице так много работают. Если бы не было больницы, местные жители не приходили бы к ним и никогда бы не услышали о Боге.

— Много-много свечек! — с восторгом повторил Давид. — Это как в стихе, который Мюррей учил вчера вечером. Ты знаешь этот стих, мама, — о непослушном и «развращенном» народе и о светилах? Вчера папа рассказывал об этом нам с Мюрреем. Интересно, а дети могут быть проповедниками?

— Конечно, — ответила мама. — Самое главное для проповедника — показывать окружающим, каким должен быть настоящий христианин: вот кому следует быть похожим на светила и свечи. Помни об этом, когда будешь играть с другими детьми. Покажи им, что христианин остается добрым, когда все вокруг дерутся и кричат, правдивым, когда другие обманывают, что он может держать себя в руках, когда все остальные теряют терпение. Скоро твои друзья захотят узнать, почему так происходит, и, может быть, у тебя появится возможность объяснить это им. Но перво-наперво подай им пример своим поведением. Свет должны видеть все, свету во тьме не укрыться.

Из коридора донеся какой-то шум, и веселое загорелое личико с карими глазами и черными курчавыми волосами просунулось в дверь. Это был Ваффи, соседский мальчик. Давид взглянул на него с каким-то новым интересом. До сего времени он играл с соседскими детьми только в компании с Мюрреем. Мюррей был заводилой, и Давид всегда починялся ему, как и вся ватага ребятишек. Теперь Давид чувствовал, что ему надо становиться самостоятельным и самому выбирать себе друзей, хотя у него и была Джоана, но она еще слишком маленькая для мальчишеских игр. Конечно, им уже не найти такого вожака, каким считался Мюррей, но, возможно, он и Ваффи смогут подружиться. Ваффи был примерно одного возраста с Давидом и славился своей сообразительностью и жаждой приключений. Иногда он произносил странные слова, многие из которых Давид не мог понять, потому что никогда не слышал брани.

Вопрошающие взоры карих и голубых глаз встретились. Давид повернулся к матери.

— Можно мне поиграть с Ваффи? — спросил он. — Ты разрешишь нам пойти на берег?

Мама взглянула на усыпанную галькой кайму суши, обрамляющую небольшую бухту, а над ней поросший дерном крутой склон.

— Хорошо, — сказал она, — играйте вон там, чтобы я вас видела. За четверть часа до обеда я позову вас — позвоню в колокольчик. Можете взять с собой Ералаша.

Было приятно спускаться по крутой тропинке, ведущей к бухте. В своих сандалиях Давид ничуть не уступал в скорости проворному босоногому Ваффи. Ералаш заливался лаем. Щенок тоже чувствовал, что в семье его хозяев произошло какое-то из ряда вон выходящее событие, потому что его надолго оставили дома одного. И уж если на то пошло, по-собачьи говоря, всё это пахло грустью. И кстати, куда подевался Мюррей? Без него как-то непривычно. Зато вот так носиться стремглав по берегу — привычно и весело. Ералаш подпрыгнул как следует и поймал на лету бабочку.

Этот недалекий от дома пляж оказался чудным местом. Вода в море теплая, а у берега — неглубокая, ленивые волны неспешно накатываются на горячие камни. На этой пустынной полоске суши редко можно было встретить людей, за исключением рыбаков, потому что настоящий пляж, равномерно покрытый песком, с сотнями людей и шезлонгов, находился за мысом. Но мальчики, которых не пугала крутизна утеса, предпочитали именно этот пляж, ведь в его теплых прибрежных водах лежали груды больших валунов, а берег манил множеством затонов и пещер, неизвестных никому, кроме юных первооткрывателей. Папа Давида иногда, в свободное время ходил на этот пляж вместе с сыновьями, и Мюррей с Давидом плавали, надев водонепроницаемые очки, вылавливали устриц, живущих на подводных камнях. Устрицы, если их сварить в соленой воде, выковыряв булавкой из панциря, затем полить уксусом и съесть с хлебом и маслом, — восхитительное лакомство.

— Давай подойдем к краю вон той скалы, — предложил Ваффи, — и выберемся на ее противоположную сторону. Теперь час отлива, и мы сможем постоять в теплой воде даже далеко от берега.

Давид сбросил с себя сандалии и оставил Ералаша сторожить их, потому что щенок не очень любил лазать по скалам и бороться с морем. Когда волна набрасывалась на него, то ничего не оставалось делать, как убегать, лаять в таком случае — бесполезно. Зато Давид и Ваффи обожали сражаться с волнами и, цепляясь руками и ногами, карабкались по уступам, которые облепляли морские водоросли, а вода пенилась вокруг. Стоял безветренный день, и ни единой души не виделось между двух мысов, уходящих далеко в море.

Давид любил свои вылазки на эту скалу. На другом ее конце находилась расселина, в которую можно было заплывать во время прилива и греться на солнышке во время отлива. Правда, дно залива дальше от берега было усеяно острыми камнями, и Давид никогда не видел в этом месте рыбаков. Конечно, мальчик считал, что это его собственный залив — ведь это он, Давид, и никто другой, нашел его. Он показал свою находку только Мюррею и Ваффи, думая, что сделал им подарок. Иногда нога Давида соскальзывала с мокрой поверхности скалы, и тогда он падал в воду, но это его ничуть не пугало, потому что плавал Давид, как рыба.

Давид уже подобрался к тому месту, где скала образовывала расселину, и взглянул на залив. И в тот же миг негромко вскрикнул от удивления. К скале было прибито железное кольцо, а внизу, между валунами, стояла небольшая лодка, прикованная к кольцу цепью.

— Пираты! — воскликнул Давид.

— Контрабандисты! — прошептал Ваффи, который лучше Давида разбирался в подобных вещах.

Мальчики замолчали, продолжая разглядывать таинственную лодку. Давиду явно не хватало Мюррея. Брат вряд ли знал больше об этой лодке, но он непременно придумал бы, как им поступить, чтобы в полной мере и без особого риска насладиться тайной и опасностью, связанными с подобным приключением. Но Ваффи не отличался воображением, а Давиду стало страшновато. Он бросил взгляд туда, где стоял их дом, в надежде, что мама видит их из окна.

— Наверное, уже время обеда, — тихо сказал Давид. — Нам пора возвращаться домой. Бьюсь об заклад, это обыкновенная рыбацкая лодка.

Ваффи покачал своей коротко стриженной головой.

— Контрабанда! — произнес он с выражением. — Здесь всегда промышляли контрабандисты. Мой отец водит грузовик, и полиция часто останавливает его на больших дорогах для проверки. Вчера задержали водителя, который вез сено. Полицейские разгребли сено и нашли спрятанное под ним оружие, которое должно было быть переправлено через границу. Давай следить за этой лодкой, только, смотри, никому не проговорись о ней.

Мальчики вернулись на берег на корточках, как крабы, перебравшись через вершину скалы, и упали на песок, чтобы перевести дух. Жаркое сентябрьское солнце припекало их своими лучами, но морской бриз приятно освежал разгоряченные тела. Вокруг было много интересного. Справа от них волнорез уходил далеко в море, и огромный американский военный корабль стоял на якоре в гавани. Еще дальше, у самого горизонта, на фоне голубого неба ясно виднелись очертания маяка. Мальчики зарылись в песок и стали бросать в море плоские окатыши, которые, подпрыгивая, падали в воду, как вдруг с вершины утеса до них донесся звон колокольчика.

— Не стоит торопиться, — лениво проговорил Ваффи.

— Можешь оставаться, а я пойду домой прямо сейчас, — ответил Давид, зашнуровывая сандалии. Он почувствовал радость, сам не зная почему, просто взбираясь по крутому склону утеса. Он хотел сразу же пройти к дому, перемахнув через ограду, но Ваффи вздумалось обойти ограду по дороге и заглянуть в магазин. В его кармане было несколько монет, и он намеревался купить жевательную резинку.

По дороге друзья увидели маленькую девочку, дремавшую под тенью ограды. Возле нее стояли две большие корзины с виноградом.

Ваффи замер, пожирая глазами виноград; Давид же разглядывал девочку. Ее сон был беспокойным: она ворочалась и что-то бормотала. Когда девочка в очередной раз повернулась на бок, Давид заметил на ее спине горб и слишком короткие по сравнению с телом ноги. Ералаш обнюхал незнакомку с некоторой подозрительностью и опустил уши.