Владимир Длугач - Тройка без тройки

— Называй, как хочешь, а я должен принести ей книгу вовремя, — произнес Петя с ударением на слове «должен».

— Я должен, ты должен, мы должны, вы должны, — пропел Вася, и теперь в голосе его послышалась уже явная насмешка.

— Словом, все должны, — не зная, что сказать, проговорил Коля.

— А ты не играй, — вдруг предложил Вася, и лицо его при этих словах приняло выражение полнейшего безразличия. — Бери свою книгу и иди с нами во двор. Мы будем играть, а ты читай. Читай сколько хочешь. Иногда посмотришь на нас, посоветуешь что-нибудь… Читать даже полезнее на свежем воздухе.

Это — ловкий ход: надо только заманить Петю во двор, а там…

Футбольный мяч! Как много места занимает он в жизни ребят! Поездка с отцом за город, захватывающий, полный самых невероятных приключений фильм, увлекательная книга с храбрыми героями и веселыми похождениями — все это отступает на второй, даже на десятый план, когда кто-нибудь выходит во двор с футбольным мячом и начинается игра…

И Коля сразу же разгадал хитрость приятеля.

— Правильно! — поддакнул он. — Читать там никому не запрещается. Читай и смотри, как мы будем им забивать.

— Уж очень много там «мазил» собралось, — рассмеялся Вася и подмигнул при этом Коле.

На «мазил» Пете и самому интересно посмотреть. И в конце концов, ничего не случится, если сесть где-нибудь в укромном уголке, читать книгу и изредка посматривать, как ребята забивают мячи.

Петя засунул драгоценную книгу за ремень брюк — самое надежное место! — и с возгласом «Посмотрим!» бросился к двери, пинком ноги открыл ее и выскочил во двор. Вася и Коля выбежали за ним.

«Тихари» — это ребята из футбольной команды школы, которая находилась в Тихом переулке.

О «тихарях» говорили, что у них хорошая спайка. Говорили, что они дисциплинированны, что у них даже какие-то специальные тренировки проводятся и что в прошлом году у них не было проигрышей. Да мало ли о чем еще говорили! Но для Васи они — «мазилы». Так легче и самому, так легче внушить уверенность в победу товарищам, вообще как-то лучше себя чувствуешь, если твои противники «мазилы»…

Вася разбежался и легко перепрыгнул через скамейку, на краю которой чинно сидели две маленькие девочки в пестрых сарафанчиках. За Васей через скамейку прыгнул Коля. Петя, придерживая рукой драгоценную книгу, тоже разбежался и тоже прыгнул.

К ним сейчас же подошел Агей, самый молодой из всех дворовых игроков, собственно, еще даже не игрок, а «резерв». Настоящее его имя — Сергей. В детстве он не выговаривал слово «Сергей», и у него получалось «Агей». Мальчик подрос, пошел в детский сад, в школу, уже сам называл себя Сергеем, а для всех так и оставался Агеем.

Стараясь держаться «своим парнем», он взял Васю за пояс штанов:

— Я только сейчас оттуда… Сказали, скоро придут. Сам капитан их, воображалкин такой, со мной говорил. Пошли мяч покупать… Новый мяч принесут.

— Новый? — Вася даже цокнул языком. Потом повернулся к стоящему возле дерева и попыхивающему папироской долговязому парню в джинсах и ковбойке. — Юрка, свистать всех вниз!

Юрка поправил гладко зачесанные назад волосы и свистнул. Подождав немного, снова свистнул.

После первого свиста обеих девочек словно ветром сдуло со скамейки. В нижнем этаже открылось окно, оттуда высунулась женщина с покрытыми мыльной пеной руками и испуганно закричала:

— Маруся!.. Снимай белье!

Из цветника, разбитого посреди двора и огороженного ржавыми листами железа, показался с лопатой в руке Сергей Иванович — маленький и очень худой пожилой человек в помятом, сшитом из сурового полотна костюме. Он неодобрительно посмотрел на свистуна и воткнул лопату в землю.

После второго свиста из окна четвертого этажа чей-то мальчишеский голос крикнул: «Иду». Потом во всех четырех подъездах дома захлопали двери и во двор один за другим стали выбегать игроки боевой футбольной команды дома № 5 по Грибному переулку, известные во всей округе под названием «грибники».

Это были испытанные, видавшие всяческие виды мастера кожаного мяча, который очень редко бывал настоящим кожаным мячом, а большей частью оказывался то жестяной коробкой из-под кабачковой икры или шпрот, то цветным, обреченным на скорую и бесславную гибель, детским мячиком, то просто свернутой в комок тряпкой… Здесь был Валя, белобрысый, белобровый мальчик, знаменитый своими длинными загребущими ногами, о которых говорили, что если уж они захватят мяч, то навечно. Пришел и Саша Козлов, получивший, конечно, прозвище «Козел», в огромных кожаных перчатках — одна черная, другая светло-желтая, — несомненно, вратарь. Появился Гриша Цыбаков — само собой разумеется, «Цыбак», надевший, несмотря на жаркий день, теплый пушистый свитер, без которого, конечно, не бывает у игрока спортивного вида. Был здесь и Андрюша, участник школьного кружка юных натуралистов. Свою страсть к футболу он делит с любовью к выращиванию лимонов. Поэтому ребята прозвали его «Лимон». Пришло еще несколько ребят, живших в этом же доме, но учившихся в разных классах, даже в разных школах.

— Уже? — озабоченно спросил Гриша, одергивая на себе свитер.

— Скоро, — коротко бросил Вася и повернулся к Юрке. — Ты с нами?

Юрка снисходительно сказал:

— Можем побегать.

— Вот хорошо, — обрадовался Петя. — Юрка вместо меня будет. А я пойду.

Он стал оглядываться по сторонам, подыскивая местечко, где можно было бы, никому не мешая, и книгу читать и за игрой следить.

Вася положил руку на плечо Пети и повел его к сложенным на земле возле стенки дома бревнам.

— Здесь, как в читальне. И наблюдательный пункт неплохой.

— Квартира со всеми удобствами, — подтвердил Коля.

— Ты что же, не будешь сегодня играть? — подошел к приятелям Саша и, протягивая Пете руку в перчатке, попросил: — Продень вот здесь ремешок и затяни, только потуже.

— Он играть не будет. Ему надо обязательно сегодня прочесть преинтереснейшую книгу, — ответил за друга Вася и незаметно сделал Саше успокаивающий жест.

И оба улыбнулись, хорошо понимая, что никакая сила не сможет отвлечь кого-нибудь от футбола.

Петя взобрался на бревна, поудобнее устроился на них и раскрыл книгу…

В это время над двором пронесся пронзительный женский крик:

— Вера! Люба! Домой!

Услышав голос матери, девочки в пестрых сарафанчиках тотчас же шмыгнули в подъезд. Маруся, несуразно высокая девочка в очках, уже снимала с веревок последние полотенца и простыни. Двое стариков, муж и жена, спокойно сидевшие под деревом на принесенных из дома раскладных стульях, поспешно складывали их. Двор переходил в распоряжение футболистов.

Петя перевернул первую страницу, за ней вторую, третью, на четвертой задержался и стал разглядывать географическую карту с маршрутами путешествий Миклухо-Маклая. И вдруг почувствовал на своей руке прикосновение шершавого языка.

— Пошла, Маришка! — оттолкнул он от себя собаку. Потом, увидя приближающегося с поводком в руке Володю, раздраженно крикнул: — Сейчас же убери! Мешает читать!

Другой обиделся бы, ответил грубо. Володя же умел не замечать того, что ему было не нужно, не слышать того, чего не хотелось бы слышать. Как ни в чем не бывало он уселся рядом с Петей и добродушно сказал:

— Вот хорошо, что ты не играешь. Будешь свидетелем моих успехов.

— Какие это у тебя успехи? — не отрываясь от книги, спросил Петя.

И вдруг Володино добродушие исчезло. Он вскочил с бревна и повелительно закричал:

— Сесть! Маришка, сесть!

Но собака вместо того, чтобы опуститься на землю, неожиданно подпрыгнула вверх, один раз, другой и снова собралась повторить свой номер.

Петя рассмеялся:

— Какой же из тебя Дуров? Никогда в жизни она тебя не послушает.

— Послушает… Еще как… — заявил Володя, но уже не столь уверенно, как прежде. И уже не повелительным, а просительным тоном обратился к собаке: — Маришка, сядь!.. Сядь, Маришечка! Ну, присядь, дорогая.

Но «Маришечка» продолжала свои веселые манипуляции. Она то приседала к земле, то снова вскакивала, затем прыгнула на хозяина и лизнула его в лицо.

Володя, мгновенно рассвирепев, вдруг заорал на весь двор:

— Сесть! Сесть! Сесть!

Но собака не слушалась незадачливого дрессировщика.

Подошли остальные ребята. Маришка знала всех до одного, и их присутствие совсем ободрило ее. Виляя хвостом, она подбегала то к одному, то к другому, в одного тыкалась носом, другого радостно обнюхивала.

— Опять дрессируешь? — участливо спросил Андрюша.

Вася презрительно махнул рукой: