Руфь Зернова - Рассказы про Антона

Дружные ребята

Однажды на прогулке Наталья Николаевна, воспитательница, поставила Антона в пару с Тимулиным. Тимулин сказал:

— Вот здо́рово! Давай сделаем маятник!

— А как? — спросил Антон.

— Очень просто, — сказал Тимулин. — Дай руку.

Они крепко-крепко взялись за руки. И на ходу Тимулин начал раскачивать руки — вперёд-назад, вперёд-назад…

— Ух! — вскрикивал Антон. — Ух!

Они так размахались, что попали прямо по носу Любе Маранц, которая шла позади. Люба Маранц вскрикнула, Наталья Николаевна оглянулась.

— Опять Тимулин! — сказала Наталья Николаевна, — Ну конечно, Тимулин и Антон!

И в эту самую минуту к ней подошёл незнакомый высокий дяденька, улыбнулся и сказал:

— Здравствуйте, Наталья Николаевна! Вон у вас как много детей! Давайте я кого-нибудь себе заберу. Девочку или мальчика.

— Девочку я вам не отдам, — сказала Наталья Николаевна. — А вот парочку мальчиков — пожалуйста. Тимулина и Антона. Вот этих двоих озорников.

Тимулин ткнул Антона в бок. У того сделалось растерянное лицо.

Антон понимал, что воспитательница их не отдаст, но почему-то обеспокоился, и у него затряслась нижняя губа. А Люба Маранц вдруг громко заплакала.

Наталья Николаевна сказала:

— Ты что плачешь? Ведь я тебя никому не отдам!

Люба сказала сквозь слёзы:

— Мне их жалко. Тимулина и Антона. Я не хочу, чтобы их отдавали!

Наталья Николаевна сказала:

— Вот так, Сергей Павлович. Тут уж ничего не поделаешь. Никого я не могу вам отдать. Они у меня все очень дружные ребята. Правда?

И все закричали:

— Мы — дружные ребята!

Сергей Павлович закрыл уши — так громко все кричали, — засмеялся и сказал:

— Ну, что ж делать… Раз они все такие дружные — значит, я никого и не возьму. До свидания, Наталья Николаевна! До свидания, Люба! Ты хороший товарищ. До свидания, ребята!

Все стали кричать „до свидания, до свидания!..“ и долго махали ему руками. Тимулин спросил:

— Наталья Николаевна, а это кто был?

— Учитель, — сказала Наталья Николаевна. — Из той школы, где вы когда-нибудь будете учиться.

— Вот здо́рово! — сказал Тимулин. — Мы придём в школу, а он нас уже знает.

Антон молчал. Он думал: у него есть два товарища — Вася Карасёв и вот Тимулин. Но Сергей Павлович, учитель, сказал Любе, что она хороший товарищ. Это он её похвалил. А чей она товарищ? Его, Антона, и Тимулина тоже. А они об этом даже не знали. Вот как бывает удивительно: у тебя есть хороший товарищ, а ты про это даже не знаешь.

Антон поехал на дачу.

В прошлом году он уже жил на этой даче и сразу всё узнал. Узнал хозяев, и хозяйского сына Гену, и веранду, и кусты, и яблони. Яблони цвели, и по утрам Антон собирал опавшие белые цветы — как в прошлом году.

Но улицу было не узнать. Её заасфальтировали. И каждое утро по улице мимо дачи проезжала большая синяя поливальная машина. Из машины, как из фонтана, била вода; только у фонтана вода бьёт вверх, а у машины била вперёд. Солнышко засматривалось на эту весёлую, рассыпчатую воду и отражалось в ней семицветной радугой. Антон всегда выбегал за ворота — посмотреть на машину, на фонтан и на радугу. И ребята с других дач выбегали тоже.

Однажды Антон проснулся рано. Он выглянул за ворота — машины ещё не было. Он пошёл в сад. Мама уже уехала на работу, а бабушка полезла в погреб за молоком. Антон сошёл с сухой дорожки в траву, и у него сразу промокли ноги. А небо было ясное, и солнышко уже пригревало. Почему же трава была мокрая?

Антон нагнулся и увидел: на каждой травинке дрожит маленькая капля воды. Антон сорвал одну травинку, осторожно поднёс к глазам и рассмотрел каплю. Капля была совсем круглая, но сидела на травинке спокойно, не скатываясь, Антон чуть-чуть качнул травинку. И вдруг капля, которая только что была совсем бесцветная и прозрачная, запестрела, зарябила, заиграла самыми разными цветами. В ней тоже оказалась маленькая радуга.

Антон закричал:

— Бабушка! Бабушка! Скорей!

Бабушка как раз выходила из погреба. Она так заторопилась, что чуть не уронила кастрюлю с молоком.

— Что случилось? — спросила бабушка запыхавшись.

Антон сказал ей очень тихо:

— Смотри, бабушка, смотри!

Бабушка увидела разноцветную каплю. Она сказала:

— Коси, коса, пока роса! Это росинка, капля росы.

Антон сказал:

— А в росинке радуга. Ты видишь?

— А как же! — сказала бабушка. — Солнышко отразилось, вот и радуга. Роса-то ведь чистая! Чище всего на свете!

Антон высунул язык — он хотел слизнуть росинку, раз она такая чистая. Но передумал:

„Слизнёшь эту самую росинку — и радуга пропадёт“.

Гена катался на велосипеде по улице. Рядом с ним бежал Серёжка с той же дани. Серёжка ждал, когда Гене надоест и он даст ему тоже покататься.

Но Гене не надоедало. Он сначала сказал: „Вот прокачусь десять раз и тогда тебе дам“. Потом сказал: „Вот сто раз прокачусь!“ Потом сказал: „Я ещё долго-долго буду кататься!“

Антон на всё это смотрел-смотрел, и ему тоже захотелось кататься. Он пошёл в дом и вывел на улицу свой велосипед.

Только у Антона велосипед был не трёхколёсный, как у Гены, а двухколёсный, и Антон ещё не умел на нём кататься.

Гена увидел двухколёсный велосипед и сразу подъехал к Антону.

— Давай меняться! — сказал он. — Я поеду на твоём, а ты на моём.

— Ладно! — сказал Антон.

Антон сел на Генин велосипед, а Гена на его, двухколёсный, и очень быстро поехал вперёд. Серёжка сначала побежал за ним, а потом остановился.

Тогда Антон подъехал к Серёжке и сказал:

— Теперь я слезу, а ты катайся!

Серёжка удивился, но не заставил себя просить. Антон побежал рядом.

Серёжка спросил:

— А ты на своём двухколёсном умеешь?

— Не очень, — признался Антон. — Меня мама учила. Она всё говорила: не кренись, не кренись! А что мне делать, если я крениться уже умею, а прямо ехать — никак!

Серёжка сказал:

— А я и прямо умею, и всяко. Только мой велосипед в городе остался.

Тут к ним подъехал Гена. Он сказал Серёжке:

— Я тебе велосипед давал, что ли? Слезай сейчас же! Понял?

Антон подумал и сказал:

— Тогда и ты слезай с моего велосипеда!

— Ещё чего! — сказал Гена, засмеялся и быстро поехал прочь. И Серёжка тоже поехал, только в другую сторону. Гена увидел это и тут же повернул обратно. Догнал Серёжку и Антона, соскочил с Антонова велосипеда и крикнул:

— Можешь забирать свой драндулет, раз ты такая жадина! А ты, — обратился он к Серёжке, — слезай с моего сейчас же!

Серёжка слез. Гена бросил Антонов велосипед прямо на асфальт, а свой потащил на дачу. По дороге он оборачивался и кричал:

— Жадины, жадины!

Серёжка сказал Антону:

— Сам жадина, а на нас говорит. Садись на велосипед, я тебя учить буду.

Антон сел и сразу бы упал, если бы Серёжка не придержал раму. Потом Антон ехал, а Серёжка бежал рядом и говорил:

— Вправо! Влево! Вправо!

Антон сказал:

— Понимаешь, Серёжка, вот в чём дело: я не знаю, где право, где лево.

Серёжка уже был школьник. Он всё объяснил.

В этот день Антон почти что научился ездить. А когда он пришёл домой, бабушка сказала:

— Ты что же, дорогой товарищ, Гене не даёшь покататься? Неужели ты у нас вырос жадный?

Антон обиделся и сказал:

— Я не жадный, это он сам жадный: чего он Серёжке кататься не давал? А я сначала давал. Я только потом не давал. Когда он сам…

Бабушка сказала:

— Трудно в ваших делах разобраться. А кататься надо всем по очереди и не обижать друг друга.

И Антон подумал, что бабушке и правда трудно разобраться в их делах.

Антон очень любил хорошую погоду.

В этом году на даче лето стояло хорошее. Дождь шёл ночью, а днём всегда было солнечно и весело.

И вот в один из таких солнечных дней к соседям Антона приехали в гости геологи. И с ними была девушка-геолог, Кира. Это были очень весёлые люди. Сначала они пошли с Антоном на пляж, потом пригласили Антона обедать к соседям на веранду, а потом стали петь песни. Песни были очень интересные — про пиратов, про деревянные города и про принцессу Беренику. Мама тоже пришла к соседям на веранду слушать песни. Потом она сказала:

— Антону пора спать. Антон, попрощайся, поблагодари и…

Антон огорчился, но не стал просить, чтобы ему позволили остаться, он только посмотрел на маму. И все сразу закричали: