Валерий Воскобойников - Утренние прогулки

Я составил уже все пути, стал расставлять станции, дома и деревья - и вдруг стало мне так грустно и одиноко!

Станцию с башней мы склеивали вместе с папой, я тогда учился в первом классе. А паровоз он мне привез в прошлую зиму. И я вспомнил, как мы весело с ним играли. Я был контролером и проверял на всех станциях билеты. И как наши поезда ходили по. разным путям, только стрелки успевай переключать.

Я даже голос папы услышал, как будто он меня позвал из прихожей.

И я подумал: а вдруг все это неправда - про папу. Просто они решили так подшутить надо мной или меня испытать. А завтра утром или даже сегодня вечером папа войдет, засмеется - и все сразу наладится.

Я не стал разбирать дорогу, а прошелся по квартире. В квартире было пусто и страшно.

Потом я долго сидел на своем диване и представлял, как папа к нам возвращается. Например, я смертельно заболею, и мама пошлет ему телеграмму, и он прилетит из Москвы. Или бы с ним что-нибудь такое произошло. Он сломает обе ноги, и его внесут к нам на носилках. А мы будем за ним ухаживать.

Когда вошла в прихожую мама, я все еще сидел на диване в своей комнате.

- Дверь у тебя не заперта, - сказала мама.

Но я ей не ответил.

- Я шла назад с Анной Григорьевной и обо всем ей рассказала. О том, что мы разошлись с папой, тоже рассказала.

Потом, когда мы попили чаю, я снова сидел в своей комнате.

Мы с папой разошлись… Шли, шли - и разошлись. Я сегодня утром тоже разошелся. Утром шел в школу, а рядом со мной - старичок незнакомый. Потом он пошел направо - за газетой к киоску, а я - дальше, в свою школу. И мы с ним разошлись. Только мы с ним и были не знакомы. А папа - он же родной. Разве можно разойтись с родным сыном? Раньше я думал, что только плохие люди, негодяи, расходятся с детьми. А теперь вот и папа разошелся. Но он же хороший. И мама тоже хорошая. А мне-то жить как же?

- Папа просит, чтобы ты пожил у них, - сказала мама из своей комнаты. - Он сегодня звонил. Все такой же наивный человек. Ведь ему надо часто уезжать, а у тебя школа и музыка…

На первом уроке Анна Григорьевна сказала:

- Наш класс будет шефствовать над первоклассниками. Это наша пионерская работа. Кто хочет быть октябрятским вожатым?

Я об этом вообще не думал - хочу или не хочу. Но Анна Григорьевна посмотрела вдруг на меня, и я тоже поднял руку.

Нас было одиннадцать человек. А требовалось только семь.

- Можно быть и по двое, кто хочет, - сказала Анна Григорьевна.

- Давай будем с тобой по двое, - предложила Галя Кругляк.

- Ваша первая звездочка, - сказала нам Анна Григорьевна.

Мы шли к первоклассникам, и я не очень-то знал, о чем мне надо там говорить.

- Хочешь, я буду девочками командовать, а ты - мальчиками, - предложила Галя Кругляк.

В первом классе учительница нам обрадовалась.

- Хорошо, что пришли. Вот ваша звездочка. - И она показала на три парты слева. - Пять лучей - пять человек.

В нашей звездочке было два первоклассника и три первоклассницы. Тот, что был у стены на третьей парте, принадлежал уже к другой звездочке.

Ученики смотрели на нас и молчали.

- Это ваши вожатые, - сказала учительница им, - Коля и Галя. Выбирайте в звездочке главного, - прошептала она нам.

- Сначала выберем главного, - сказал я громко. И сразу рослый первоклассник поднял руку.

- Кого ты предлагаешь главным?

- Я сам хочу главным.

- Так нельзя, это ведь выборы. - Я даже растерялся.

- А я хочу сам.

Тут поднял руку другой первоклассник.

- Его спроси, - подсказала Галя Кругляк.

- А ты кого предлагаешь? - обрадовался я.

- Я тоже хочу главным.

Первый первоклассник как услышал это, так схватил букварь и стукнул второго по голове. А второй громко заплакал. К нам подошла учительница.

- В чем дело?

- Они оба хотят быть главными, - пожаловалась Галя Кругляк.

- Главными надо выбирать девочек, - сказала учительница, - они спокойные и старательные. Вот Наташа сидит. Она будет у вас главная. Все согласны? - Учительница показала нам на девочку с краю. У нее и в самом, деле был умный вид.

Мы шли с Галей Кругляк после октябрятского сбора, и вдруг я увидел Свету.

Света стояла на углу и ждала, пока проедут машины, чтобы перейти улицу.

- Вон та самая девчонка стоит. - И Галя Кругляк показала на Свету. - Опять будешь на нее смотреть?

А я не знал, что сейчас делать: побежать к Свете или спокойно идти и разговаривать с Галей Кругляк, Света тоже увидела нас. Я хотел крикнуть: «Света!».

Но она сразу повернулась к нам спиной и пошла в обратную сторону.

- Я пойду, - сказал я Гале Кругляк.

- За ней побежал? Я тогда с тобой не буду в одной звездочке вожатой.

- Ну и не будь, - ответил я и побежал догонять Свету. Мне еще машины мешали, потом трамвай ехал, и было никак не перейти улицу. А Света все уходила.

И я побежал быстро, как мог, чтобы ее догнать.

- Света! - кричал я. - Света!

Она услышала, но вместо того, чтобы остановиться, пошла еще быстрее.

Наконец я ее догнал. И она остановилась.

- Ты куда идешь? - спросил я.

- Никуда, - ответила она.

- А я хотел к тебе: Можно? С Барри поиграем.

- Нельзя. Я весь день буду делать уроки, а ты гуляй со своей подругой, - сказала она и быстрыми шагами пошла к своему дому.

- А завтра? - спросил я. Но она даже не ответила.

Утром я шел в школу, и вдруг ко мне подбежали две первоклассницы.

Я сначала и не узнал их.

- Коля, за нами Арьев гонится! - крикнули они.

- Какой Арьев?

- Вон, за дерево спрятался.

Из- за дерева выглядывал тот рослый первоклассник, который хотел быть главным.

Малышки так и дошли рядом со мной до школы. У крыльца нас догнал Арьев и сказал: - Я все равно главным буду!

Я думал, что Галя Кругляк не будет со мной разговаривать из-за вчерашнего.

Я сел за парту рядом с ней и молчал. Но она сразу попросила:

- Дай линейку, я свою дома оставила.

Я дал ей линейку, и дальше мы разговаривали, как обычно.

После уроков я поехал в магазин покупать звездочки для своих октябрят. Деньги мне дала на последней перемене их учительница.

До магазина надо было ехать две остановки на трамвае.

А рядом с магазином был кинотеатр.

И только я вышел из трамвая, как увидел маму.

Она стояла у кинотеатра и смотрела по сторонам.

Я в первую минуту подумал, что это она меня ждет, оставила дома записку, чтоб я в кино бежал. А я дома не был, потому что сразу из школы в магазин, и о записке не знаю.

Только выражение лица было у нее странное, я такого никогда не видел.

Вдруг мама заулыбалась и замахала рукой. И смотрела она не в мою сторону.

Тут я увидел Федора Матвеевича. Он тоже улыбался и шел очень быстро маме навстречу.

Они остановились, что-то сказали друг другу, мама достала билеты, и они вошли в кинотеатр.

А я так и остался стоять и все продолжал смотреть на дверь. И совершенно забыл, зачем я приехал. Потом я подошел ближе к кинотеатру и посмотрел афишу фильма. На ней было написано, что фильм только для взрослых.

Я повернулся и пошел домой.

Я прошел так больше остановки и все думал про папу, про маму и про себя.

Я шагал, ни на кого не глядя, и вдруг кто-то встал прямо передо мной.

Это была Галя Кругляк.

- Ты уже купил звездочки? - спросила она. И тут я вспомнил про магазин. - Покажи, какие купил. Красивые?

- Я еще не купил, - сказал я.

- Пойдем вместе, купим.

И мы пошли с ней назад к магазину.

Я еще боялся, что вдруг кино кончилось и мы наткнемся на маму и на Федора Матвеевича. Я поэтому все время всматривался в людей, которые шли навстречу, чтобы вовремя убежать.

Но потом я подумал, что кино ведь длится два часа и мы успеем даже домой вернуться до конца фильма.

В магазине Галя Кругляк выбрала самые красивые звездочки.

Я заплатил деньги, которые нам дала учительница первоклассников.

Потом мы шли назад, и Галя рассказывала, как она была недавно в гостях и участвовала там в пьесе, изображала принцессу.

- Я просто необыкновенная была принцесса! - повторяла она.

Когда я в субботу пришел из школы, дверь открыл Федор Матвеевич.

- Коля пришел, - сказал он весело. - А мы с твоей мамой работаем.

В комнате пела птица, красивым голосом. Она замолчала, как будто задумалась, потом снова запела.

Я заглянул за дверь - оказывается, это была не птица, а магнитофонная лента.

Федор Матвеевич как раз выключил магнитофон, и пение смолкло.

За столом сидела мама и записывала в нотную тетрадь это птичье пение - нотами.

Федор Матвеевич еще раньше говорил, что ему с друзьями музыкальное издательство поручило составить сборник лучших птичьих песен.