Елена Верейская - Белая шубка

Ребята дружно захохотали:.

— Слон! Слон!

— Как настоящий!

— И идёт!

— Как ты хорошо рисуешь! — с изумлением воскликнул Кира.

Витя не ответил, зато сразу затараторила беленькая малышка:

— А наш папа — Витин и мой — художник, и когда мы вырастем, тоже будем художниками, а Витя осенью пойдёт в школу при Академии художеств, а я ещё только через год; мне шесть лет, а Витьке уже семь, — с завистью закончила она.

— И я этой осенью пойду в школу, мне в августе будет семь! — радостно сообщила высокая девочка, нашедшая слона.

— А мне только шесть с половиной, — грустно сказала третья девочка и надула губы, словно собираясь зареветь.

— Дурачьё! — снова раздался за ними насмешливый голос Шурки. — И на облаках у них целый зоосад, и на грязной стене. И Кирка туда же, как маленький.

— Зоосад, зоосад! — весело запела высокая девочка и запрыгала на месте. — Ну конечно, это будет наги зоосад! Вот из этого пятна можно сделать…

— Собаку!

— Черепаху!

— Нет, оленя! — закричали ребята хором.

— Дурачьё! — хохотал Шурка. — Малыши несчастные!

И вдруг Кира услыхал за спиной голос своей мамы:

— Не мешай ребятам играть, Шура! — строго сказала она. — Оставь их в покое.

У Киры замерло сердце… Вдруг сейчас мама подойдёт к нему и при ребятах станет его целовать, как маленького!..

Но мама вовсе и не подошла к нему.

— А знаете, ребята, — вдруг весело заговорила она, — меня на днях один чудак уверял, будто дошкольники «воображать» не умеют! Вот чудак! — засмеялась она и повернула обратно.

— А ты, Шура, оставь ребят в покое, — снова услышал Кира её строгий голос, — пойдём-ка отсюда!

Кира, чтобы скрыть от ребят своё вспыхнувшее лицо, старательно рассматривал пятна на стене.

— Это Анна Ивановна, наша медсестричка, она хорошая-хорошая, — сообщила ему высокая девочка.

— Это моя мама, — с гордостью сказал Кира.

— Да что ты?!

— А ты с ней и приехал?

— А про какого чудака она говорит? — забросали его вопросами ребята.

— Да, я с ней приехал… А почём я знаю, про какого она чудака говорит!.. Мало ли у неё знакомых!.. А тебя как зовут? — обратился он к высокой девочке. Очень она ему понравилась.

— Я Галя, — охотно отвечала девочка, — а вот это — Лилька, — показала она на Витину сестричку, — а вот это — Зина. А ты — Кира?

— Да… Ну, давайте искать на этой стене ещё зверей в наш зоосад!

И вот как-то так получилось само собой, что у Киры оказалась своя дружная компания дошколят. Толстый неуклюжий Витя всюду искал, что на что похоже, и не расставался с карандашом. Весёлая длинноногая Галя умела придумывать самые разные игры. Зина тоже была славная девочка, только немножко плакса: чуть что — реветь и ногами топать. Но Киру она слушалась и — главное — умела играть. И тесно вошла в компанию Витина сестрёнка Лиля, — вот уж кто умел «воображать»! Во время каждой игры вытаращит свои синие глаза — и всё-всё, во что играют, для неё как будто всамделишное!

Верховодил компанией, конечно, Кира: он же был школьник! Они всегда держались все вместе: и на прогулках с Марией Михайловной, и на купанье, и даже когда Мария Михайловна читала им вслух, они всегда садились рядышком.

А Шурка злился. Сначала он пробовал издеваться над Кирой:

— Эх, ты! С мелюзгой связался! Может, тебе сосочку купить? Или погремушку? Агу-агу, дитятко!

Кира пожимал плечами и спокойно отвечал:

— А мне с ними интереснее, чем с тобой. Ты же ничего не понимаешь! Тебе бы всё только как обыкновенное. Скучно мне с тобой.

Иногда вспоминал Кира про красную тетрадь папин подарок, но… надо сознаться, очень редко. Днём было столько интересного, что было не до записей, а по вечерам он валился усталый в постель и сразу засыпал.

Больше всех дружил Кира с Галей. Они с полуслова понимали друг друга.

Однажды они вдвоём забрели в самый дальний угол участка. Там была широкая-широкая лужайка, а по самой середине лужайки огромный ивовый куст. Кира остановился, осмотрелся кругом.

— Видишь, Галя, — таинственно заговорил он, — это океан. А это на нём необитаемый остров. А мы с тобой потерпели кораблекрушение… Нас сюда прибило волнами. Давай на нём спасёмся!.. Видишь, берега какие крутые! Надо искать, где легче выбраться!

И Кира пополз на четвереньках вокруг куста, Галя, конечно, за ним.

Кира шепнул:

— Ты тише! Может быть, на этом острове дикари живут. Надо с ними по-хорошему, слышишь?

— А может быть, здесь дикие звери? — шёпотом отозвалась Галя.

— Конечно! И ядовитые змеи… А вот ущелье. Ползи за мной. Только тихо!

Заросли куста густые-густые. Кира выбрал, где они пореже, и пополз на животе. Галя за ним. А сердце у неё: тук-тук-тук… Ивовые стебли — гибкие, легко раздвигаются. Ползут ребята друг за дружкой. И вдруг Кира тихонько ахнул. Галя так и замерла и рот ладонью зажала, чтоб не вскрикнуть. Очень страшно стало… А Кира шепчет:

— Ты смотри, что здесь делается!

Подползла Галя ближе, раздвинула стебли, — и что же?! Оказывается, куст в серёдке — пустой! То есть не пустой, а в серёдке вроде маленькой лужайки, а сбоку лежит поваленный толстый ивовый ствол, весь заросший ярко-зелёным мхом. Весь этот огромный куст и разросся вокруг поваленной когда-то ивы. И на том месте, откуда корневище дерева вывернулось, — небольшая ямка, и в ней вода. Точно маленький прудик! И в воде всякие водяные насекомые копошатся.

Кира сел на поваленный ствол и рукой рядом с собой показал, чтоб и Галя села. Ой, вот хорошо-то! Мягко, точно на диване сидят ребята!

Кира шепчет:

— Я ж тебе говорил, что это необитаемый остров!

А Галя:

— Дикарей как будто нет… совсем необитаемый. А вот как дикие звери…

И вдруг, точно в ответ, где-то за спиной ребят какой-то страшный звук, вроде: «К-рр… к-рр…»

Оба вздрогнули и разинули рты. Смотрят друг на друга. А сзади снова: «К-рр… к-рр…»

Кира быстро обернулся, наклонился, взглянул за ствол.

— Галка! Смотри-ка! — шепчет.

Галке хоть и жутко стало, а стыдно перед Кирой трусихой показаться. Сердце замирает, а тоже наклонилась назад, заглянула… И оба — уже громко — в один голос закричали:

— Топлёнка!

Прямо под поваленным стволом сидела курица! Жёлтенькая-жёлтенькая, как топлёное молоко. Сидит, крылья широко распластала, а когда ребята вскрикнули, закудахтала, вскочила — и в куст! Смотрят ребята, — а в обложенной мхом ямке, как в гнёздышке, лежат яички! Одно, два, три… целых восемь штук!

— Самоседка! — сказала Галя. — Я знаю, такая курица, которая потихоньку от людей яйца где-нибудь снесёт и сядет на них, называется самоседка.

— Тише ты, — прошептал Кира, — мы же её спугнули. Айда обратно, спрячемся и посмотрим.

Залезли обратно, в самую гущу куста, в такое место, откуда сквозь ивовые прутья гнездо видно, притаились и смотрят. Видят, Топлёнка осторожно вышла к прудику, огляделась. Вскочила на ствол, внимательно во все стороны посмотрела, потом соскочила снова на гнездо. Только не села на яйца, а стоит на ногах и клювом осторожно переворачивает яйца. А сама тихонько так: «К-рр… к-рр…» — точно с будущими цыплятами разговаривает.

Кира толкнул Галю локтем, палец к губам приложил: «Молчи!» — и глазами назад показал. Значит, надо из куста выбираться. Осторожно-осторожно стали пятиться, стараются не нашуметь. А Топлёнка всё же насторожилась. Кудахтнула один раз, а с гнезда не сошла.

Кира с Галей выбрались из зарослей и сели на травку.

— Ну, — сказал Кира, — что же делать будем?

И тут Галя очень обрадовалась! Потому что наконец-то она знает, что-то такое, чего Кира, хоть и школьник, а не знает! Она заговорила очень важно:

— Я прошлое лето у бабушки в деревне жила, у неё кур целых семь штук, и бабушка мне про них всё-всё рассказывала. Так вот. Топлёнку трогать нельзя. Если яйца взять и в другое место перемести, курица их бросит и цыплят не будет. А что она яйца клювом переворачивает, так это надо, все наседки так делают. Чтобы яйца, значит, со всех сторон грелись. Так вот: пускай Топлёнка цыплят на нашем необитаемом острове и высидит. А потом бабушке Ульяне снесём. Сюрпризом!! Ладно?

Кира подумал.

— Ладно. Только это будет наша с тобой тайна. И необитаемый остров, и Топлёнка. Понимаешь, она, может быть, заколдованная принцесса.

Галя очень огорчилась.

— Как?! И от Зины, и от Вити, и от Лили?

Кира снова подумал.

— А ты уверена, что они не разболтают? — с тревогой спросил он.

— Ой! — Галя даже руками замахала. — Конечно, не разболтают! Это же так интересно — тайна!

— Главное, — твёрдо сказал Кира, — чтобы Шурка не знал. А то он…

Галя тихо ахнула и перебила:

— А Шурка и есть злой волшебник! Он ее заколдовал, а она от него убежала и спряталась! А мы её спасать будем! Он не знает, где она!