Жаклин Уилсон - Печенька, или История Красавицы

– Ни в коем случае!

– Все-таки нужно ему позвонить, – вздохнула мама. – Вот сейчас и позвоню!

– Мама, не звони!

– Сколько можно тянуть? Все равно ведь придется. Это будет правильно и ответственно.

– Он все испортит!

– Красавица, он твой отец.

– Лучше бы не он!

– Не говори глупостей!

– Он вот хотел бы другую дочку.

– Да ты что? Папа тебя очень любит.

– Он меня стыдится. Он бы вмиг променял меня на Скай.

– Ерунда, – сказала мама, но отвела глаза и снова начала кусать губы. – Никогда так не думай!

– Мам, я не думаю. Я знаю!

– А я знаю, что ты просто болтаешь всякие глупости, чтобы меня отвлечь. Не выйдет!

Мамины пальцы забегали по клавиатуре мобильника, и я опомниться не успела, как она уже нажала зеленую кнопку.

– Вы позвонили в фирму «Счастливый дом». Джерри Печенинг у аппарата, – произнес профессионально-приветливый папин голос.

Мы с мамой переглянулись. Папа говорил бодро и жизнерадостно, как будто ничего не случилось.

– Мам, он в полном порядке! Отключайся! – зашептала я, но мама уже начала говорить.

– Алло, Джерри! Здравствуй, милый.

Мама поморщилась – очевидно, слово «милый» выскочило по привычке.

– Дилли? Какого черта?! Что за игру ты затеяла?

Папа резко прибавил голос. Я каждое слово слышала. Наверняка и в кухне было слышно, и даже на пляже.

– Джерри, это не игра, – сказала мама.

– Ты третий день где-то пропадаешь! Ладно, я все понял, теперь живенько возвращайся домой.

– Мы не вернемся, – сказала мама.

– Что за бред! Конечно, вернетесь. Какая ты мать вообще, удрала из нашего чудесного дома и бедную Красавицу с собой потащила!

Я хотела схватить телефон и заступиться за маму, но она не отдала.

– Джерри, ты сам сказал, чтобы мы выметались.

– Потому что ты совсем от рук отбилась, подергушка чертова! – заорал папа.

– Очень приятно узнать, как ты обо мне думаешь, – ответила мама. – Джерри, послушай, я стараюсь вести себя ответственно. Я понимаю, тебе необходимо знать, где сейчас Красавица…

– Нет! Нет! НЕТ! – Я подпрыгивала на месте от волнения.

– Мы остановились в маленьком городке на побережье, называется – Кроличья бухта. Место очень живописное. Поверь, Красавице здесь хорошо.

– Хватит чушь пороть! Возвращайся немедленно!

– Джерри, мы пока останемся здесь. По крайней мере на летний сезон.

– Дура! А жить на что будете? Я тебе денег слать не намерен, и не надейся!

– Я нашла работу, – гордо сказала мама.

– Рабо-оту?! И кем же ты работаешь? Никому-не-нужной-стареющей-безмозглой-блондинкой?

Мама отвела руку с телефоном подальше от уха, брезгливо посмотрела на крошечный экранчик и оборвала звонок.

– Давно пора, – сказала я.

– Господи… – Маму затрясло.

– А я тебе говорила!

– Красавица, не надо!

У мамы в глазах заблестели слезы.

– Прости! Я сама ненавижу, когда говорят: «Я тебе говорила».

Мы с мамой обнялись, но все время тревожно косились на телефон. Он почти сразу снова зазвонил. Мама отключила его, держа на вытянутой руке, как будто папа мог выскочить оттуда и броситься на нее.

– Ладно, маленькая, пошли на пляж, – сказала мама.

Телефон мы оставили в тумбочке.

Нас обеих бросило в жар. Страшно хотелось искупаться, но мы не подумали захватить купальники. Мама сказала, что я вполне прилично выгляжу в футболке и трусиках.

– Ты что! Как я пойду купаться в трусах?

– Позавчера ты ходила так по пляжу.

– Я просто сидела. А до моря через весь пляж идти! Все будут на меня смотреть и смеяться.

– Не будут! Смотри, я тоже пойду в одном белье. Я как раз надела сегодня старый красный лифчик и трусики, очень похоже на бикини. Раз, два, три – раздеваемся!

Мама сбросила блузку и джинсы. Я так рот и раскрыла – а потом тоже стянула джинсы. Мы помчались к морю. Вода была жутко холодная, но мы не стали пробовать ее ногой и визжать, а сразу вбежали поглубже и давай брызгаться как ненормальные.

Мы увидели, что Майк устанавливает свой мольберт у каменной стены, и позвали его к нам, но Майк оказался вреднюгой – даже близко к воде не подошел. Зато он нарисовал, как мы прыгаем в волнах: мама в красном «бикини», а я – в просторной футболке.

Когда мы вернулись на берег, я обтерлась полотенцем и побежала к Майку рисовать красками. Нарисовала еще один портрет Сэма и Лили: как Сэм загорает в смешном старинном полосатом купальнике, а Лили сидит в пляжном шезлонге и ест морковное мороженое, а на носу у нее темные очки. Я тихонько напевала песенку из «Кроличьего домика» и сказала за Сэма: «Эй, привет!»

– Привет! – сказал Майк; он подумал, что я к нему обращаюсь.

Я снова сказала:

– Привет! – и захихикала.

Мама грелась на солнышке, пока не просушилась как следует, а потом оделась, собрала пляжные вещи и подошла к нам.

– Дилли, хотите с нами порисовать? – предложил Майк.

– Издеваетесь! – ответила мама. – Нет, я пока пойду, если вы не против. Я тут задумала маленький сюрприз.

Я догадывалась, что это за сюрприз. И точно, когда мы с Майком вернулись в коттедж «Лилии», нас встретил чудесный запах свежеиспеченного печенья.

– Что это твоя мама учинила? – спросил Майк, вдыхая полной грудью.

– Печенье!

Оно оказалось в виде рожков мороженого: разноцветная глазурь изображала мороженое, белое, розовое и нежно-кремовое.

– Ой, мороженое! – закричала я. – Мама, как ты ухитрилась так ровненько нарезать тесто?

– В магазинчике у пляжа продавали такой смешной набор формочек для песочных куличиков, – ответила мама. – Там было три вида формочек для вырезания: русалки, морские звезды и рожки с мороженым! И всего за один фунт пятьдесят пенсов. Я решила, что мы можем себя побаловать. Муку, яйца и сахар я тоже купила на свои деньги! Майк, я хотела сделать вам небольшой подарок в знак благодарности за вашу доброту.

– Дилли, спасибо, это чудесный подарок! А как много вы напекли!

– Я подумала: когда постояльцы придут с пляжа, можно им предложить по чашке чая с печеньем. Вдруг им понравится, – сказала мама.

Печенье очень понравилось – и не только детям. Старушки больше всех восхищались и даже спросили Майка, где он купил такое замечательное необычное печенье.

– Оно не покупное. Дилли его испекла собственными прекрасными ручками! – ответил Майк.

– Подумать только! Дорогая, оно просто восхитительно. Раньше мы держали маленькое кафе-кондитерскую, и мы бы с удовольствием закупали у вас печенье! – с жаром объявили старушки.

Мама вся порозовела от гордости. Мне ужасно хотелось ее обнять. Когда мы поднялись к себе на чердачок, мама чуть не пустилась в пляс.

– У меня получается, у меня правда получается хорошее печенье! – Она бросилась на кровать и задрыгала ногами. – Красавица, я всю свою жизнь ровно ничего не умела, а теперь я могу себя назвать мастером печенья! Как я рада, как я рада!

– Я тоже, мам!

Я облокотилась на подоконник и стала смотреть на море, сверкающее за крышами домов.

Потом я случайно посмотрела вниз и увидела, как на нашу улицу въезжает серебристый «Мерседес». Я замерла, повторяя про себя, что это не может быть папа, никак не может. В Англии сотни серебристых «Мерседесов»! Но тут дверца машины открылась и из нее вылез низенький лысоватый человечек с ярко-розовым лицом. Это был папа.

Я открыла рот, но не могла выговорить ни слова. Папа подошел к двери дома номер один и заколотил по ней кулаком. Дверь открылась, папа что-то сказал, выслушал ответ и зашагал к дому номер два. Он методично нас искал.

– Мама! – просипела я.

– Что, моя хорошая?

– Там папа! Он обходит все дома, один за другим. Через минуту к нам постучится! Мама, бежим отсюда скорее!

Мама бросилась к окну.

– Господи! Посмотри на его лицо, он прямо жаром пышет! – Мама глубоко вздохнула. – Но мы не побежим. Встретимся с ним… Поговорим спокойно. Может быть, он поймет.

– Мам, ты с ума сошла? Папа никогда ничего не понимает! Бежим, ну пожалуйста!

Я тянула маму за руку, но она не сдвинулась с места.

– Мы не будем трусливо прятаться! Выйдем и встретим его лицом к лицу.

Мы спустились в прихожую, держась за руки, открыли зеленую дверь и встали на пороге. Было слышно, как папа стучится во все двери подряд и требовательно спрашивает: «У вас остановилась миссис Печенинг с дочерью Красавицей?»

Вот он протопал по дорожке от соседнего крыльца и ворвался в нашу калитку. От ярости он ничего не видел перед собой. Шел прямо на нас, а нас не замечал. Вдруг он остановился, разинув рот.

– Джерри, здравствуй, – сказала мама спокойно, хотя я чувствовала, что она вся дрожит.

Папа медленно багровел.

– Так, немедленно собирайте барахло, и едем домой. Вы ни минуты в этой дыре не останетесь!

Я вцепилась в мамину руку. Папа был такой бешеный – я испугалась, что он просто возьмет и засунет нас в багажник «Мерседеса».