Николай Сластников - Билет на Марс

На лице начальника было веселое недоумение. Он снял очки, словно не доверял им, и щурил свои близорукие серые глаза. Показывая очками на собаку, спросил Гешку:

— За какие грехи вы его подвесили? Меньше хлеба, что ли, съест?

Гешка растерялся, ничего не ответил и, торопливо отвязав Грома, вместе с веревкой отнес в хлев и запер там.

— Здесь живут Кругловы? — спросил начальник, все еще с веселой улыбкой разглядывая Гешку.

— Тут… — подтвердил Гешка в недоумении: зачем же понадобились они, Кругловы, этому человеку?

— А кто есть из старших дома?

— Мама…

— Можно ее видеть?

Гешка кивнул головой и торопливо вбежал по ступенькам крыльца, приглашая незнакомца в дом.

Тот не спеша обтер подошвы сапог о коврик, брошенный у порога, снял кепку, пригладил ладонью желтые, легкие волосы.

Увидев Гешкину мать, он поклонился и сказал:

— Мне нужна Ирина Петровна Круглова…

— Это я! — сказала мама и, вспомнив, что на ней старенький, да и тому же облитый рассолом фартук, торопливо сняла его.

Гость протянул руку и тепло, с радостью, с какой встречаются давно не видевшиеся родственники, сказал:

— Очень рад! Будем знакомы. Я Голощапов Петр Петрович, руководитель поисковой группы. У меня есть к вам один вопрос. Разрешите?

Мама торопливо уступила дорогу, приглашая Голощапова из прихожей в комнату.

Только теперь, в комнате с ее низким потолком, Гешка увидел, что начальник поисковой партии высок ростом, плечист. В комнате сразу стало теснее.

Сев около стола, Голощапов огляделся и, увидев на стене портрет Гешкиного дедушки, снятого еще в молодости в форме горного инженера, явно обрадовался, весь потянулся к портрету. А потом, заметив недоумение мамы, спросил:

— Это, если я не ошибаюсь, Яков Иванович Круглов?

Удивленная мать подтвердила. Голощапов, все с тем же радостным выражением на лице, продолжал:

— Есть у меня к вам, Ирина Петровна, большой разговор… — Он поудобнее сел на стул, вынул из кармана портсигар из белого металла и постучал им о стол. — Разрешите?

— Пожалуйста! Я тоже курю после смерти мужа… Никак не могу отвыкнуть от этой скверной привычки.

Они вместе закурили, и Голощапов неторопливо и обстоятельно рассказал о цели своего прихода.

Оказалось, что приехавшие вчера люди вовсе не были искателями Ермаковых сокровищ. Это прибыла поисковая группа для предварительной разведки других богатств — природных. А Гешкин дедушка им понадобился вот для чего.

Весной 1912 года царское правительство сдало в концессию немецко-бельгийскому акционерному обществу район горы Караульной для разработки найденной там титано-магнетитовой руды, из которой капиталисты собирались извлечь металл ванадий. Это сулило им немалые барыши. Для выполнения разведочных работ был приглашен молодой горный инженер Яков Иванович Круглов — Гешкин дедушка.

Русские горняки, нанятые компанией, в течение двух с половиной лет покрыли гору разведочными колодцами — шурфами и длинными горизонтальными тоннелями — штольнями. Гешкин дедушка, на основании полученных разведочных данных, составил полный отчет о месторождении ценных титано-магнетитовых руд. Он сообщил в отчете, как расположено в горе рудное тело, определил запасы его, процент содержания металла, приложил схемы, чертежи, планы и все это передал в общество.

Концессионеры уже собирались начать разработку месторождения, но вспыхнувшая первая мировая война заставила их бросить работы. Забрав все материалы разведки, представитель общества бежал в нейтральный тогда Китай…

Во время рассказа была выкурена не одна папироса, и белые хвостики окурков торчали из пепельницы.

— Вы понимаете, в чем дело? — горячился Голощапов. — Все, что я рассказал вам, мы узнали из одной бумаги, найденной в архиве бывшего Екатеринбургского горного округа. Очень скупые данные. Очень! Но самое главное не это. В другом обнаруженном документе сообщалось, что в этой руде, кроме ванадия, оказался…

Петр Петрович понизил голос и наклонился вперед, будто последующие слова были страшной тайной. Гешка инстинктивно тоже подался вперед и даже приоткрыл рот.

Голощапов причмокнул губами, будто слова его были сладкими:

— Вы понимаете, в руде оказался удивительно большой процент ильменита — исходного минерала для выплавки титана.

Титан! Это слово ничего не говорило Гешке, и он, ожидавший большего, разочарованно протянул:

— Ну и что! Подумаешь…

Но Голощапов не обратил внимания на Гешкин возглас и продолжил рассказ:

— …И вот нашу поисковую группу послали сюда для того, чтобы путем обследования местности, старых выработок, опроса жителей, сбора первичных материалов подтвердить наличие в Уньче титано-магнетитовых руд. И, если мы подтвердим это, после нас приедет геологоразведочная партия, которая привезет буровые станки и уже детальнее обследует гору. Нам несказанно помог бы тот геологический отчет, который составил Яков Иванович Круглов. Очень бы облегчил работу, сберег деньги для государства и, главное, время. Может быть, остались у вас черновые записи, рисунки, чертежи? А?

Он замолк и пристально, точно считая морщинки на лице Гешкиной матери, смотрел на нее.

Она не прерывала Голощапова в течение всего рассказа и, когда он кончил, долго молчала — не хотелось ей огорчать этого молодого инженера. Ведь сколько лет прошло… И Голощапов понял.

— Так, значит, ничего нет?

— Сейчас уже ничего нет. Помню, муж мой покойный рассказывал о каких-то важных документах, что берег его отец — Яков Иванович Круглов, мой свекор. Но где они — представления не имею…

— Так, значит, нет… — повторил Голощапов с явным огорчением.

Поднявшись, он внимательно просмотрел развешанные по стенам фотографии.

Геша встал вслед за ним и также внимательно начал рассматривать фотографии, хотя обозревал их каждый день. В этот момент он увидал их как-то по-иному, по-новому. Там, на старинных с сиреневым оттенком фотографиях, наклеенных на толстые картонки с золотым тиснением понизу, ему представлялся уже не старомодный, немного смешной и скучный человек в стоячем воротничке и с галстуком бабочкой, а был сфотографирован изыскатель, человек с твердым взглядом больших, по-видимому карих, глаз, высоким лбом и широким подбородком…

— А что это за титан? — спросил Гешка.

— Титан? — Голощапов обернулся и по-приятельски положил руку на плечо Гешки. — Титан, дорогой мой, это металл будущего, да и не только будущего, он и теперь уже крайне необходим промышленности, как хлеб человеку…

— А чем он так… — Гешка замолк, подбирая слово. — Чем он так знаменит?

— Титан прочен, как сталь, вдвое легче железа, тугоплавок — начинает плавиться при температуре в тысячу семьсот двадцать пять градусов; кроме того, он не поддается коррозии, то есть, ржавлению. Например, одно изделие из титана пролежало в морской воде пять лет, и ржавчина совершенно не тронула его.

— Ну и что?

— Как — что! — удивился Голощапов. — Эти свойства металла как раз необходимы для современных сверхзвуковых самолетов, обшивка которых раскаляется при трении о воздух. В атомных реакторах титан нужен… Да и в ракетных двигателях, что вывели спутники на орбиту, без титана, наверное, не обошлось…

— И в ракетах тоже? — с таким искренним изумлением воскликнул Гешка, что мама и Голощапов громко рассмеялись.

Мать рассказала о неукротимом Гешкином стремлении стать космонавтом, о неудачном запуске самодельной ракеты и даже об опытах с Громом.

— А я-то, грешным делом, подумал, что мне показалось, или, как говорят у нас на Урале, заблазнило мне: висит собака над землей и тявкает… А что это тебя так потянуло в космос?

— Неинтересно на Земле — новых стран уже не откроешь… Все животные, птицы изучены, описаны…

— Э-э, брат мой! — протянул Голощапов. — У себя на Земле мы еще полного порядка не навели, дел интересных и нужных тьма-тьмущая…

Голощапов возвратился к столу за своей полевой сумкой и задумался, а потом, сверкнув стеклами очков, повернулся к Гешке:

— Есть у меня предложение: поступай-ка, брат, на работу к нам… на один месяц в поисковую группу. Будешь участвовать с нами в разведке титано-магнетитовых руд, которую мы поведем на горе Караульной. Нам нужны рабочие-реечники. Рейки, вешки таскать, колышки-пикеты забивать. Работа не трудная, по твоим силам. Если есть у тебя желание и мама будет согласна — с душой приму…

Ему, Гешке, работать в поисковой группе? Его считают за взрослого и приглашают на работу? Он даже задохнулся от волнения. Конечно, он пойдет хоть сейчас, сию минуту.

Гешка, сам не зная для чего, застегнул все пуговицы старенькой своей рубашки и машинально пригладил непослушный мальчишеский вихор на голове, который всегда так нелепо торчал. Взглядом, полным немой просьбы, он посмотрел на мать. Она улыбнулась и сказала: