Астрид Линдгрен - Мадикен

— Прямо ненормальный какой-то мальчик, — говорит папа.

— Выпороть надо Рикарда! — говорит Лисабет.

Однажды Мадикен возвращается из школы, а на голове у нее новая прическа. Опять отличился Рикард. После урока рукоделия он взял у Мадикен ножницы и выстриг ей челку. Ну и челка получилась!

— Завтра же пойду школу и поговорю с учительницей!

— Рикарда надо… — начала было Лисабет.

— Да замолчишь ты наконец! — прикрикнула Мадикен в сердцах. — Рикарда нельзя выпороть. Рикард сегодня кончил школу.

— Как это — кончил? — спрашивает пораженная мама.

— А он… он не будет больше ходить в школу, — говорит Мадикен.

— Будет — не будет! — воскликнула мама. — Не болтай пустяков! Ты же ничего не понимаешь. Он, наверное, перейдет в другую школу.

— Да, он теперь пойдет в другую школу и будет там кушать ластики, — говорит Лисабет.

Прошло несколько дней, и наступил день рождения тети Лотты. Тетя Лотта жила в маленьком чистеньком домике по соседству со школой. И мама с обеими дочками пошла ее поздравлять.

Они уже почти пришли, как вдруг навстречу — учительница. Как ни тянула Мадикен маму за юбку, мама остановилась. Мадикен совсем не хотела разговора с учительницей, зато мама обрадовалась случаю.

— Скажите, пожалуйста, как успехи моей Маргариты? — спрашивает мама.

Казалось бы, для чего спрашивать! Мадикен давно сказала маме, что все у нее шик-блеск. Но маме уж очень хочется услышать от самой учительницы, что ее дочь — лучшая ученица в классе.

Но, как ни странно, ей этого не пришлось услышать.

— Ничего! Все еще наладится, когда Маргарита привыкнет, — говорит учительница. — Некоторые дети трудно привыкают к школе.

У мамы делается задумчивое выражение… Неужели учительница считает ее дочку таким ребенком? Что же тогда можно сказать о Рикарде?

— Все-таки, знаете ли, хорошо, что этот Рикард ушел от вас. Я думаю, вы довольны, что отделались от такого сорванца, — говорит мама.

— Рикард? — удивленно переспрашивает учительница. — Такого мальчика я не знаю. У нас никогда не было никакого Рикарда.

— Но как же так… — начала было мама, но сразу осеклась и строго посмотрела на Мадикен.

— Выпороть надо Рикарда! — объявляет Лисабет.

Мадикен стоит вся красная и упорно разглядывает свои башмаки. «Выпороть», — говорит Лисабет! Ох, достанется, верно, кому-то порка, вот только кому? Ах, как же сиротливо стало жить на свете без Рикарда!

Мадикен совсем перестала рассказывать про Рикарда. Лисабет скучает без этих рассказов. Она никак не возьмет в толк, что с Рикардом раз и навсегда покончено и что его теперь просто нет. После него осталась пустота, и это особенно чувствуется за обедом. Иногда Лисабет вспоминает о нем вслух.

— Интересно, что там делает Рикард в новой школе?

Тогда Мадикен сердито зыркает на нее глазами, а мама делает вид, будто ничего не слыхала. Только папа иногда смеется над Мадикен и треплет ее по волосам:

— Да уж, наша барышня Шик-блеск — большая выдумщица! Расскажи-ка лучше, как тебе в школе живется-можется… без Рикарда!

И Мадикен рассказывает. Про то, какие у учительницы есть золотые часики на цепочке, и про то, что у Мии, оказывается, в волосах кишат вошки, про то, что мальчики каждый день дерутся на школьном дворе, и про то, как ей нравится большая перемена, когда все рассаживаются в коридоре и завтракают бутербродами.

— А с чем бывают бутерброды у других детей? — спрашивает Лисабет. Про школу ей все интересно.

— С колбасой и сыром, — говорит Мадикен.

Лисабет грустно вздыхает. Подумать только, какие счастливые дети! Они могут сидеть в коридоре и кушать бутерброды с колбасой и сыром, и у них есть пеналы, и грифельные доски, и ранцы. Ах, какое горе для Лисабет, что нельзя ей тоже пойти в школу!

А папа все задает и задает вопросы. На следующий день он опять спрашивает:

— Ну, барышня Шик-блеск, как было нынче в школе?

Мадикен старается вспомнить. С тех пор как не стало Рикарда, и рассказывать-то, можно сказать, нечего. Но хоть что-нибудь у Мадикен всегда найдется.

— У Мии столько вшей, что они даже по парте ползают, — говорит Мадикен. — Вот бы мне так!

— Нет уж, благодарю покорно! — говорит мама.

Лисабет только приготовилась отправить себе в рот картофельное пюре, но остановилась и положила ложку.

— А вот в моей школе, — говорит она с торжеством, — в моей школе у всех детей вошки в голове!

— Ффы! — фыркает Мадикен. — Ты и в школу-то еще не ходишь!

— А вот и хожу! — говорит Лисабет и делает упрямое лицо. А то куда же это годится — все Мадикен да Мадикен рассказывает! У других, может быть, тоже найдется о чем порассказать! Папа хохочет:

— Вот как! Значит, и у тебя есть своя школа? Наверное, это школа, в которую перешел Рикард?

Лисабет так и просияла. Вот это выдумка так выдумка! Не только платьица и ботиночки переходят к Лисабет от Мадикен. Оказывается, она может получить от нее в наследство и Рикарда, чтобы он ходил в ее школу! Лисабет улыбается до ушей и кивает головой.

— Да, Рикард поступил в мою школу, и вошек у него в голове — ого сколько! — заявляет Лисабет.

— Какое ты все-таки еще дитя, Лисабет, — говорит Мадикен.

Неделя проходит за неделей. И вот однажды в субботу Мадикен прибегает из школы вся встрепанная, глаза у нее горят от возбуждения.

— Мама дома? — вопит она, как всегда, еще с порога и принимается тараторить как сорока. — Мамочка, мы поедем на экскурсию в среду… всей школой. Сначала поедем на поезде, потом пойдем пешком далеко-далеко, потом заберемся на гору, сядем, будем есть бутерброды и любоваться на красивый вид. Ой, до чего же я счастлива!

От радости у Мадикен ноги не стоят на месте, они так и пляшут, с сияющим лицом она кидается маме на шею, а рядом, мрачнее тучи, стоит Лисабет. Помолчав немного, она громко и раздельно заявляет:

— В моей школе у нас тоже будет экскурсия, и мы поедем на поезде и заберемся на гору, наша гора еще гораздо выше.

— А вот и нет! — говорит Мадикен.

— Дурочка! — кричит на нее Лисабет, утыкается головой в мамины колени и разражается горючими слезами. — Я тоже хочу на экскурсию, и сидеть на горе, и есть бутерброды!

Тут Мадикен стало ее жалко.

— Мы с тобой и сами можем пойти на экскурсию, на пару — ты да я.

Поплакав на всякий случай еще немного, Лисабет поднимает голову и смотрит на нее зареванными мокрыми глазами.

— И тоже посидим на горе? — спрашивает она.

— Может быть, посидим, — отвечает Мадикен. — Если найдем гору.

— Вот это ты молодец, Мадикен! — говорит мама. — Вы устроите себе вдвоем экскурсию. Как хорошо! Правда, Лисабет?

Мама находит, что эта затея как раз кстати, потому что сегодня они с папой приглашены в гости на обед.

— Мы соберем для вас корзинку, вы ее возьмете с собой и подыщете какое-нибудь хорошее местечко, — говорит мама, гладя Лисабет по головке, а та поправляет маму:

— Какую-нибудь хорошую гору!

Мама открывает чулан, достает с полки красную корзинку и укладывает в нее много вкусных вещей: маленькие котлетки — фрикадельки, сосиски, два пирога, бутылку молока и булочки с корицей.

— Тут столько всего вкусненького, что вряд ли маму и папу так наугощают в гостях у Берглундов, — говори Мадикен.

Но мама уже торопится. Она надевает пальто и шляпку и между делом дает последние наставления Мадикен:

— Смотри, не уходите далеко и предупредите Альву, куда вы отправитесь.

Альве она говорит:

— Альва, дорогая! Уж ты присмотри без меня за девочками!

— Будьте спокойны, фру, присмотрю, — отвечает Альва.

И вот мама ушла.

Мадикен и Лисабет с двух сторон подхватывают корзинку — пора и в путь.

— А где же у нас гора? — спрашивает Лисабет. Выйдя с веранды, Мадикен в раздумье останавливается на крыльце. Если поблизости, то здесь горы не найдешь, а мама велела не уходить далеко от дома. Но Мадикен недолго ломала над этим голову. Не успел поросенок глазом моргнуть, как она уже сообразила, что делать, Мадикен вспомнила похожий случай. В одной истории, которую им прочитала мама, рассказывалось про детей, которые тоже собрались на экскурсию, как сегодня Мадикен и Лисабет, и у них была с собою корзинка блинов. Дети не пошли в лес, а залезли на свинарник, и блины попадали с крыши и все достались поросенку. Очень был интересный рассказ.

— Знаешь что, Лисабет, — говорит Мадикен. — Горы у нас тут нет, зато мы можем залезть на крышу дровяного сарая.

Лисабет запрыгала от восторга.

— Точь-в-точь как те дети! Только у нас нет блинов.

— Ни блинов, ни поросенка, — говорит Мадикен. — Так что не страшно, если мы уроним корзинку.

— А мама разрешает? — засомневалась Лисабет.