Жаклин Уилсон - Сахарная вата

– А я волновалась за тебя, пап! Как ты себя чувствуешь? Как твои бедные руки?

– Руки в порядке, солнышко. Я прекрасно справился со всеми делами, правда, есть небольшие сложности, когда идешь в туалет. И готовить не могу пока. Надеюсь, ты поможешь мне заварить чай.

– С радостью, папа.

– А вот картошку мы сегодня жарить не будем! Боюсь, я еще долго-долго не захочу видеть фритюрницу!

– Хочешь совсем оставить это дело, пап? И никогда не будешь больше жарить картошку?

– Ну нет, я же должен буду работать, солнышко, а я мало что умею, кроме как жарить картошку. Я сегодня ходил в центр занятости, девушка, которая там работает, очень внимательно отнеслась ко мне, даже сама заполнила за меня анкеты, когда увидела, что у меня с руками. И слава богу, иначе я столько ошибок наделал бы в этих анкетах! Да, но та девушка совершенно честно сказала, что шансов получить работу у меня совсем немного. Правда, никогда не знаешь…

– …где тебя поджидает удача, она выплывает нежданно-негаданно, откуда ее совсем не ждешь, – вместе закончили мы свое заклинание, заворачивая за угол Оук Кресчент.

Напротив дома Билли был припаркован ярко-розовый автомобильчик. Однажды я уже видела автоприцеп точно такого же цвета.

– Пап! – сказала я.

– Что, милая? – ответил он, и в эту секунду тоже заметил машину, а увидев ее, застыл на месте.

– Пойдем, пап, – сказала я и понеслась вперед.

Я оставила папу и подбежала к машине. На заднем сиденье, притиснувшись друг к другу, сидели Саул и Дженни. Впереди сидела Роза, постукивая своими красивыми красными ногтями по рулю в такт льющейся из приемника мелодии. С зеркальца заднего вида свисали две красные бархатные розы.

– Привет! – закричала я.

Все они одновременно увидели меня, заулыбались и начали вылезать из машины.

– Привет, малышка Флосс, – сказала Роза и обняла меня.

На Розе были черные брюки в обтяжку и прелестный темно-розовый топик с красными розами. Ногти на ногах у нее тоже были покрыты темно-красным лаком – я заметила это, потому что пальцы торчали из сандалий на высоком каблуке. И от нее самой тоже пахло розами. Мне захотелось прижаться к ее груди и вдыхать, вдыхать этот теплый аромат.

– А где же твой папа, Флосс? – спросила Роза.

– Идет, идет, вот он! – ответила я, указывая рукой.

Папа быстрым шагом подходил к нам, опустив руки по швам, слегка склонив голову набок.

Он выглядел очень странно, как будто очень стеснялся.

– Ой, это же надо, какой сюрприз! – сказал папа.

Голос у него звучал тоже как-то странно, словно папе не хватало воздуха.

Он протянул было Розе руку, но вспомнил, что она у него забинтован, и неловко замер. Его рука повисла в воздухе.

– Идите ко мне! – сказала Роза и обняла папу. – Я хочу поблагодарить вас за то, что вы пришли на помощь моему мальчику.

– Да я ничего особенного не сделал, правда, – покраснел папа, но по его лицу было видно, что он очень польщен.

– Как ваши руки, приятель? – спросил Саул и добавил, кивнув на свою руку, которая висела на перевязи: – Смотрите, мы с вами как двое раненых солдат.

– Ну, ты-то, Саул, всегда притягиваешь к себе неприятности словно магнит, – покачала головой Роза. – А как вы, мистер Барнс? У вас сильно обожжены руки? Пойдемте в дом, я хочу взглянуть, что там у вас. Не верю я сильным молчаливым мужчинам, они никогда не жалуются! Ой, я так рада, что Саул запомнил точный адрес, хотя и забеспокоилась, когда мы стучались к вам битых полчаса и никто не ответил. Потом я подумала, что вы пошли встречать свою дочку из школы, и, как видите, оказалась права.

– Да, я встречал мою Флосс, – сказал папа. – Ну пойдемте же, пойдемте в дом.

Мы всей толпой вошли в дом Билли.

Виски, Сода и Лаки ждали нас в холле, подняв хвосты и громко требуя еды. Увидев гостей, Виски и Сода попятились и спрятались за диваном, а вот Лаки оказалась более общительной. Она обнюхала Саула и Дженни, а затем принялась тереться головой о стройные ноги Розы.

– Привет, киска, – сказала Роза и наклонилась, чтобы ее погладить.

– Это моя кошка. Ее зовут Лаки. А вы ей понравились, Роза, – сказала я.

Лаки благоговейно принялась лизать накрашенные ногти на ногах Розы.

– Мне она тоже понравилась, – сказала Роза, осторожно огибая Лаки, чтобы пройти в гостиную. – О, какая… милая большая комната, – каким-то неопределенным тоном сказала она. – Да, у вас прелестный огромный дом, мистер Барнс.

– Зовите меня просто Чарли, пожалуйста, – ответил папа. – И это не мой дом. Он принадлежит моему старинному приятелю. Мы с Флосс временно поселились у него.

– И это не огромный дом, Роза, – озадаченно сказала я.

– Все дома кажутся огромными, если ты живешь в фургоне, – сказала Роза.

– А мне очень нравится ваш уютный розовый фургон, – заметила я.

– Мне тоже, милая. Хотя некоторым он стал казаться слишком тесным. – Она выразительно посмотрела на Саула и повела бровями.

– Мне теперь нужно больше места, мам, – рассмеялся Саул. – И мне хочется иметь над головой настоящую крышу, хочется жить с одной и той же девушкой, на одной и той же улице. Что в этом странного? – Он обнял Дженни, и она тут же прильнула к нему.

– Ладно, – пожала плечами Роза. – Лишь бы тебе было хорошо, сынок.

– Как же вы справляетесь теперь одна в киоске? – спросил папа.

– Нормально. Привыкла к этому еще в то время, когда Саул был маленьким. Бывают иногда трудности, но я с ними справляюсь.

– Расскажите об этом! – попросил папа. – Кто, например, присматривает за киоском сегодня?

– Вечером в понедельник всегда затишье, почти никакой работы. А если что, Лиз из «Счастливых стрелок» обещала присмотреть за киоском.

– А где сейчас ваша ярмарка? – нетерпеливо спросила я. – Мы с папой столько времени ищем ее, ищем.

– Ищете? – переспросила Роза и радостно улыбнулась. – Ну, на этой неделе мы стоим в Фелтинге, недалеко отсюда. Придете навестить нас?

– Еще бы! – ответила я. – Обязательно придем, правда, пап?

– Конечно, солнышко. А теперь будем пить чай. Флосс, ты поможешь мне, поставишь чайник? А к чаю… Ну, поскольку я сам сейчас ничего не смогу приготовить, давайте позвоним и закажем пиццу? – Он посмотрел на Розу и виноватым тоном добавил: – Вообще-то я очень люблю готовить, но сейчас, вы сами видите…

– Пицца? Это замечательно! Только, чур, угощаем мы!

Роза заказала четыре большие пиццы да плюс еще мороженое на десерт. Мне досталось по солидному куску от каждой пиццы («Три сыра и шпинат», «С курицей и грибами», «С ананасом, беконом и колбасой» и «С сахарной кукурузой и помидорами»), а затем стакан с тремя шариками мороженого – клубничного, ванильного и шоколадного. Я так наелась, что мне пришлось расстегнуть пуговку на поясе своей школьной юбки.

Саул и Дженни посидели у нас совсем немного. Саул дал мне примерить свои огромные кольца. Я надела на один палец кольцо с драконом, на другой – кольцо в виде змеи, три кольца с черепами, кольцо с глазом, три кольца с лягушками, короче говоря, по кольцу на каждый палец. До чего же классно смотрелись на мне эти кольца! Но довольно скоро Саул и Дженни собрались уходить – сказали, что хотят посмотреть в кино какой-то фильм.

– Пожалуй, я тоже пойду, – сказала Роза.

– Ой, нет, останьтесь, – попросила я.

– Твоему папе, наверное, хочется побыть в тишине и покое, – сказала Роза.

– Нет, нисколько! – возразил папа. – Пожалуйста, побудьте с нами еще немного, Роза.

– Хорошо, – согласилась Роза. – В таком случае давайте-ка взглянем для начала на ваши бедные руки. Снимем бинты и посмотрим. Надеюсь, в больнице вам дали стерильные бинты на смену? Ну, давайте проверим, хорошо ли у вас все заживает.

Я с опаской наблюдала за тем, как Роза осторожно разматывает бинты. Очень боялась увидеть, что папины пальцы почернели и стали похожими на сгоревший тост, и поэтому почувствовала огромное облегчение, когда они оказались всего лишь слегка покрасневшими и распухшими. А в целом это по-прежнему были они, милые пальцы моего любимого папы.

Роза внимательно осмотрела папины пальцы, держа его руки в своих ладонях.

– Вы что, читаете у папы по ладони, Роза? – спросила я.

– Возможно, – ответила Роза и улыбнулась. – Возможно.

– И что вы по ним прочитали? Папина судьба изменится к лучшему?

– Мне кажется, она уже меняется, – негромко сказал папа.

При этом он смотрел не на меня. Он смотрел на Розу.

В тот вечер она осталась у нас допоздна. Папа разрешил мне сидеть с ними сколько мне захочется, но я почувствовала, что очень устала. Прошлой ночью я почти не спала, а еще за последние сутки на мою долю выпало столько переживаний… Я свернулась клубочком в кресле. На колени ко мне забралась Лаки, а сама я вскоре начала клевать носом. Папа подложил мне под голову подушку и укрыл меня своим свитером.