Зента Эргле - Между нами девочками, говоря…

Укоризненного взгляда Байбы Даумант не вынес.

— Чего эта рыжая вытаращилась, — бушевал он. — Думает, небось, пришел в наш расчудесный класс этакий наглец, мешает хорошим деткам учиться. Ради себя не стал бы я связываться. Мне лично на вашу химию начхать!

Неделя промчалась незаметно.

В субботу утром Даумант подсел к Профессору.

— Послушай, гений химии! Тебе раз плюнуть накатать этот доклад, я в долгу не останусь.

— А сколько дашь? — насмешливо спросил Янис.

— Да не про деньги я. Если есть на кого зуб, только скажи, я его под орехи разделаю!

— Времена, когда кулак решал дело, старик, давно миновали. Ты опоздал, по крайней мере, лет на триста.

— Ну уж в ножки тебе кланяться не стану! — разозлился Даумант.

— Наши устраивают поход «Прощание с летом». Не хочешь присоединиться? — пригласил в воскресенье утром старший брат Кристап. — Будет костер, печеная картошка, песни.

— Отстань! — прорычал из-за стола Даумант, обложенный книгами.

— Ну и чудеса! Малыш за учебу взялся! — Брат пожал плечами, взял рюкзак и ушел.

После завтрака родители с младшей сестренкой стали собираться на огород.

— Даумант тоже мог бы помочь, пока погода хорошая, — ворчливо заметил отец.

— Да уж мы как-нибудь сами, видишь, ребенок учится, — остановила его мать. — Мы пошли, сынок, котлеты и картошка в холодильнике, захочешь есть, согреешь.

А Даумант, словно детектив, гонялся по страницам толстенных томов за злосчастными соединениями серы и тщательно выписывал все, что о них говорилось. Выяснились интереснейшие вещи.

В понедельник Мара Петровна нашла на своем столе аккуратно подшитую папку с надписью «Сульфиты». В ней было ровно десять страниц, и ни строчки меньше.

Географ Антон Антонович Цауне, по кличке Колумб, снискал славу строгого, но справедливого учителя. Пятерку по его предмету получал только тот, кто мог рассказать больше, чем было написано в учебнике.

Первой пятерки в восьмом «б» удостоился Имант за свою тщательно подобранную коллекцию полезных ископаемых Латвии. Имант дорожил ею больше, чем скряга деньгами, и долго ломался, прежде чем принести в школу.

— На мир надо смотреть пытливо и зорко, — повторял обычно Антон Антонович. — Сидишь на большом валуне — узнай, как он сюда попал; переходишь вброд речку — выясни, откуда она берет начало и куда впадает.

Мастер спорта по горному туризму, он ежегодно участвовал в интересных экспедициях. Школьный географический кабинет славился в городе уникальными коллекциями минералов, отличными описаниями маршрутов, картотекой со сведениями о всех континентах, которую постоянно пополняли сами ребята. Книги о путешествиях в школьной библиотеке были дефицитом — на них записывались в очередь. Ребята увлекались фотографией, цветными диапозитивами.

Ученики Антона Антоновича по карте и компасу отлично ориентировались в незнакомой местности, определяли стороны света по замшелым деревьям и камням, по лесным просекам. Команды школы регулярно участвовали в соревнованиях по ориентированию и занимали обычно одно из первых мест.

На глухой станции, где большинство электричек даже не останавливалось, октябрьским утром из вагона высыпала ватага хохочущих, гомонящих ребят. Антон Антонович, похлопав в ладоши, быстро собрал своих. В толпе ребят, одетых в обычные тренировочные костюмы, они выделялись светло-зелеными вельветовыми жилетами с эмблемой школы.

— Шагом марш! — скомандовал Цауне и первым ступил на хорошо утоптанную тропку, пересекающую луг.

Ночью был мороз. Трава покрылась серебристым инеем, превратившим стебли мятлика, конского щавеля и головки клевера в хрупкие, словно сделанные из стекла произведения искусства.

Поспорим, пойдет дождь, — ворчал Имант, — хотя бы потому, что я забыл дома плащ.

— С ясного неба? — подтрунивал Гирт. — Денек будет что надо. Петерис и Даце молча шли за ними.

Даце, участница республиканской команды школьников, имела немалый опыт в соревнованиях по ориентированию на местности. Прогулка по лесу всегда доставляла ей радость. Но сегодня она с трудом встала с постели. Голова была тяжелая, в висках стучало, при каждом вздохе в груди что-то скрипело, как несмазанное колесо. Однако на свежем воздухе голова болеть перестала, и Даце повеселела.

На опушке леса уже чувствовалось обычное предстартовое оживление. Сандружинницы поставили палатку и прикрепили к ней красный крест. Антон Антонович построил ребят и обратился к представителю районного отдела народного образования, знаменитой когда-то альпинистке Регине Сале с просьбой открыть соревнования. К счастью, она не принадлежала к любителям поговорить — сказала несколько слов о значении ориентирования как вида спорта и пожелала всем удачи на дистанции.

Каждому участнику выдали номер и карту маршрута. Шестикилометровую дистанцию надо было преодолеть максимум за два часа, отмечая при этом на карте контрольные пункты.

— А что, старики, рванем за час! — предложил Имант. — А потом посидим у костра, испечем охотничьи колбаски, я захватил с собой.

— Можно, — ребята не возражали.

Через каждые пятнадцать секунд один из участников исчезал в лесу. Вскоре на старте остались только санитарки и Регина Сала, которая после соревнований должна была вручать победителям награды.

— Девочки, если я через полтора часа не вернусь, покричите, — попросила она и отправилась в лес за грибами.

Кеды у Даце быстро промокли, и по спине время от времени пробегали мурашки. У контрольного пункта с цифрой «91» ее ждал Петерис.

— Есть у тебя попить? В горле совсем пересохло. Петерис предложил леденцы.

— Ты что, больна? — он озабоченно пощупал лоб Даце. — Глаза такие усталые и лоб горячий.

— Просто бежала, — солгала Даце. — Пошли вместе, дорога покажется короче.

Перевалив через песчаный холм, густо поросший молодыми соснами, они спустились в топкую низину, по которой змеилась речка. С берез облетали последние золотистые листья и опускались на землю, словно маленькие планеры, в голых ветвях осины зябли капли росы. Могучий дуб, укутанный, словно шубой, желто-ржавыми листьями, гляделся в речную заводь.

— Это зимний дуб, — сказала Даце. — На нем и зимой листья. Они защищают почки от холода. А весной, после первого теплого дождя, дуб за одну ночь сбрасывает листья, покрывается зеленью, и тогда кажется, будто он накинул на себя кружевной платок.

На ветке дуба и был устроен тщательно замаскированный следующий контрольный пункт.

Даце первая заметила сваленные на берегу стволы осины. Они напоминали аккуратно отточенные карандаши. Чуть ниже слышалось журчание воды. Бобры искусно перегородили речку стволами осины и корнями деревьев, отверстия заделали мелкими веточками, обмазав их землей и грязью. Вода, пенясь, перекатывалась через двухметровую плотину.

Излучина реки, где на карте был обозначен луг, превратилась в бобровый пруд с небольшим, поросшим осинами островком.

Согласно маршруту, участники должны были перебраться через речку. Тропинка, петлявшая вдоль берега, выводила прямо к мосткам. После нескольких дождливых дней речка вышла из берегов. А минувшей ночью подморозило, и вода несла льдинки, похожие на осколки стекла, в омуте они вертелись каруселью.

Петерис не успел опомниться, как Даце оказалась на мостках. Дальнейшие события напоминали ускоренную киносъемку. Когда Даце дошла до середины, мостки перевернулись, и она оказалась под водой. Петерис бросился на помощь. На противоположный берег оба выбрались гораздо ниже по течению.

— Надо обсушиться. Спички есть? — Даце выжимала мокрые, похожие на водоросли волосы.

Вытащив из планшета намокшую маршрутную карту, Петерис стал ее изучать.

— До финиша еще порядочный кусок, а у тебя температура, это яснее ясного. Где-то здесь поблизости должен быть хутор «Иевуличи».

В конце концов, это нам по дороге. Бежим!

Петерис первым бросился через убранное картофельное поле. Даце, падая и спотыкаясь, поплелась за ним.

— Подожди минутку, — попросила она, — дышать нечем.

— Потерпи! Уже недалеко. За яблоневым садом.

Пертерис схватил девочку за руку и потащил за собой. На раскидистых замшелых яблонях, словно золотые и красные цветы, висели поздние яблоки. В ветвях щебетали синицы и поползни. Постройки прятались за кустами сирени и казались заброшенными. Прогнувшаяся крыша жилого дома поросла зеленым бархатным мхом, сквозь который местами пробивались пучки серой соломы. У хлева один край крыши обвалился. Словно поломанные ребра, глядели в небо концы балок. Рыжая кошка, задрав хвост, выбежала навстречу и тотчас стала тереться о ноги. Над дверьми дома висели похожие на раскинутые руки большие ветвистые оленьи рога. Петерис постучал. Раздался лай.