Наследный принц Андрюша - Владимир Георгиевич Машков

Настя отправилась печь очередную порцию драников, и Андрюша спросил:

— Дедушка, а не пора ли нам вернуться к прежней теме?

— Какой? — не понял я. Воспользовавшись отсутствием Насти, я налег на драники, обильно полив их сметаной.

— О завещании,— напомнил внук.

Я поперхнулся, закашлялся, Андрюша ловко хлопнул меня по спине, и я с трудом проглотил картофельную оладью.

— Ты же сказал, что это шутка,— сказал я.

— Когда я говорю о делах, я не шучу,— произнес Андрюша таким тоном, что я почувствовал себя нашкодившим школьником, который получает нахлобучку от строгого учителя.

— Я не вижу смысла в завещании,— я дал себе слово не заводиться и потому говорил спокойно,— ведь и так все достанется тебе, ты же единственный наследник.

— Сперва все достанется родителям,— сухо уточнил Андрюша.

— Но потом же — тебе,— я и не заметил, как закричал.

Из летней кухни послышался голос Насти:

— Я уже несу. Зачем, спрашивается, кричать, когда я все слышу.

Настя принесла полную миску драников. И тут на дорожке появилась Анюта. Она шла вприпрыжку, размахивая полотенцем.

— А вот и я,— объявила радостно Анюта.

Она чмокнула бабушку в щеку, обняла, поцеловала меня — такой ритуал у нас заведен был давно — и поздоровалась с Андрюшей.

Я обрадовался Анютиному приходу — хоть на время прекратятся странные разговоры о завещании. Как будто нам не о чем больше поговорить!

И вдруг меня осенило. Андрюша обиделся на родителей за то, что они не взяли его с собой за границу, хотя прекрасно знает, что в Африку детей не пускают. И чтобы насолить родителям, Андрюша хочет лишить их наследства. Нет, я ему не поддамся.

— Быстрее садись завтракать, а то драники остынут,— проворчала бабушка для порядка, на Анюту грех было сердиться — столько в ней было непосредственности, доброты.

Анюта положила на тарелку драник, подумала-подумала, добавила еще один, капнула сметаны и, старательно пережевывая, стала есть.

— Это что, все? — Бабушка и не думала скрывать своего недовольства.

— Все. — Анюта была настроена решительно.— А чай без сахара!

— Кнопка,— рассердилась бабушка,— что с тобой стряслось?

— Наверное, у нее пропал аппетит,— философски заметил я, накладывая себе новую порцию оладушек.

— Кнопка села на диету,— рассмеялся Андрюша,— я слез, она села…

Анюта покраснела, расстроилась и уже не хотела есть свои драники.

Андрюша сладко, до хруста в суставах, потянулся и неожиданно спросил:

— А у меня, вроде, имеется еще один дед?

— Имеется,— я с удовольствием перевел разговор на другую тему.— Дед Матвей, Матвей Васильевич…

— Надо бы мне его повидать,— сказал Андрюша,— а то неудобно получается, неделя, как я приехал, а мы еще не виделись…

— Он из принципа к нам не приезжает,— встряла в разговор Настя.

— Из какого принципа? — Андрюша оказался чрезвычайно любопытным.

— Видишь ли,— принялся я объяснять,— Матвей — человек старой закалки, и ему не по душе все эти автомобили, дачи…

— Приедет к нам, погостит пару дней,— продолжала Настя,— а потом поднимает крик: «Частники! Собственники! К стенке вас всех! Разве за это мы кровь проливали?!» И уходит на автобус…

— А что, у него никакой собственности нет? — уныло протянул Андрюша.

Я покачал головой. Мне показалось, что Андрюше сразу расхотелось тянуться по жаре к странному деду, у которого за душой нет ни гроша.

— Никого,— по-своему поняла вопрос внука бабушка.— Варвара, еще одна твоя бабушка, четыре года, как умерла. И сейчас один как перст. Заболеет — некому стакан воды подать…

— Матвей — железный человек, ничем и никогда не болел,— возразил я Насте.— Одна язва ему время от времени досаждает…

— Он не жалуется,— поправила меня Настя.— И к врачам не обращается…

— Очень интересно,— пробормотал Андрюша и задумался.

У него был вид шахматиста, который считает, какой ему ход сделать. Выгоден ему этот ход или нет. И может шахматист, как компьютер, на двадцать ходов вперед просчитать, что ему сулит этот ход — выигрыш или поражение…

А что расчитывать и просчитывать?! Радуйся жизни, и все тут! У тебя каникулы, родители уехали к черту на кулички, ты в гостях у бабы с дедом, которые в тебе души не чают, пользуйся этим. К тому же погода стоит как по заказу. Неделю солнце сияет и сверкает, словно, по случаю твоего приезда.

Эх, мне бы такую жизнь! А разве у меня не то же самое? У меня ведь каникулы, как говорится, до самого конца…

Анюту все оставили в покое, на нее никто не обращал внимания, и она спокойно справилась со своими драниками.

— Ну что ж,— Андрюша выключил свой компьютер,— если гора не идет к Магомету… Короче говоря, я поеду к деду Матвею.

— Заведи вездеход, дед,— скомандовала Настя.

Но Андрюша категорически воспротивился и сказал, что прекрасно доберется на автобусе.

— А как ты найдешь Матвея? — заволновалась бабушка.

— Я ему нарисую маршрут,— торопливо произнес я.

Вооружившись ручкой, я стал чертить на бумаге маршрут для Андрюши. Честно говоря, я обрадовался, что внук поедет на автобусе. Мне не хотелось оставаться с ним наедине в машине. Я боялся, что он вновь заведет разговор о завещании.

— А он не потеряется в городе? — переживала Настя.

— Бабушка, я в столице не терялся,— подал голос Андрюша.

Он уже успел облачиться в джинсовый костюм, упаковал свою сумку. У меня было ощущение, что внук собрался загодя. Казалось, уже утром знал, что после завтрака поедет в город.

— Ты что, надолго к Матвею? — Настя ревниво покосилась на сумку.

— Я скоро вернусь,— пообещал Андрюша.

— К вечеру возвращайся,— вроде бы велел, а на самом деле попросил я.

— Я тебя провожу,— предложила Анюта.

— Валяй,— милостиво разрешил Андрюша.

Обрадованная Анютка бросилась переодеваться и вскоре вернулась в брючках и блузке. Настя собрала Матвею кое-что из даров сада-огорода, и Андрюшина сумка совершенно распухла.

Мы попрощались, и дети пошли на автобус.

На столе оставались еще драники, и я решил их доесть.

— А ты бы мог ради меня похудеть? — вдруг спросила Настя.

Она сложила руки на груди, а взгляд ее был устремлен на лесную дорогу, по которой шли Анюта и