Сергей Михалков - Стихи. Сказки. Басни. Пьесы

Шура. Буду.

Вова (помолчав). Шляпа-то какая. Шляпища!

Шура. Сомбреро называется.

Вова. Дай померить!

Шура. Попробуй.

Вова (надев шляпу). В такой шляпе сколько хочешь по самой жаре гуляй — никогда солнечный удар не хватит!

Шура. Специально так задумана. В Мексике солнце не такое, как здесь.

Вова. А Мексика что, ближе к солнцу разве?

Шура. Не ближе, но климат-то там всё-таки не такой, как здесь.

Вова (возвращая шляпу). Держи свою собреру!

Шура (поправляет). Сомбреро, а не собреру! (Надевает шляпу.) А ты, значит, дружишь с моим братишкой, с Шуриком Тычинкиным?

Вова (неопределённо). Ну-да… дружу… Ой, ну до чего же ты на него смахиваешь! Просто я не понимаю, как это может быть! Просто не понимаю!

Шура. Тут понимать нечего. Похож — и ничего не поделаешь!

Вова. А вас тут не перепутают?

Шура. Так я же ведь в этом костюме ходить буду, а он — как все. Сразу можно будет узнать, кто — кто! Как-нибудь не перепутают… Ну, а как он парень? Ничего?

Вова. Ничего. Больно только обидчивый. Гордый он, Тычинкин!

Шура. Гордый? Что-то я не заметил.

Вова. Заметишь ещё. Погоди, увидишь!

Шура. А на кого он обижается? За что?

Вова. Так… Ему вообще слова сказать нельзя, а теперь тем более.

Шура. Почему — тем более?

Вова. Тут такое дело сегодня получилось, просто жуть: не то, что доктор прописал, а совсем наоборот.

Шура. Что за дело такое? Расскажи, Вовка!

Вова. Ты меня лучше Пестиком зови. Я так больше привык, когда меня Пестиком зовут.

Шура. Ладно. Пестик так Пестик. Так какое же дело тут получилось с моим братишкой?

Вова. А ты меня не выдашь? Может, он вовсе не хочет, чтобы ты про это узнал? Он мне тогда покажет…

Шура. Ты не бойся! Во-первых, я болтать не люблю. В Мексике болтунов, знаешь, не очень-то… А во-вторых, он мне сам все расскажет. Ещё советоваться будет. Я у него почётный гость!

Вова. Ладно. Расскажу.

Шура. Давай!

Вова (конспиративным шёпотом). Тут наши, понимаешь, ребята — неорганизованные дачники, которые в пионерские лагеря не поехали, — решили сами постановку разыграть и показать её в пионерском лагере ликёро-водочного завода — он отсюда недалеко, прямо за речкой и через лес, а там через овраг…

Шура (перебивает Вову). Ты покороче рассказывай! Покороче!

Вова. Решили, значит, наши ребята разыграть постановку «Три мушкетёра». Дюма-отца! А то есть ещё Дюмасын, так это не он написал, а его папа.

Шура (нетерпеливо). Ну, решили, и что же дальше?

Вова (отвлекаясь от рассказа). Ужас прямо как ты на Шурку похож! Я вот тебе всё это рассказываю, а сам думаю: зачем я это рассказываю, когда он сам всё знает!

Шура. Ничего я не знаю.

Вова. Чудной ты, честное слово! Я же на тебя смотрю и думаю: до чего ты на Тычинкина похож! Вылитая копия! Что же ты на меня удивляешься! Ты бы в зеркало на себя посмотрел — сам бы удивился!

Шура. Рассказывай дальше!

Вова. Интересно сразу на двоих посмотреть, когда рядышком стоите!

Шура. А когда мы вместе, тогда мы не так похожи. Тогда видно, что я — я, а он — он. А вот когда врозь, тогда действительно многие путают… Давай дальше про постановку!

Вова. На чём я остановился?

Шура. На Дюма-сыне, который не писал «Трех мушкетёров».

Вова (вспоминает). Значит, так… И твоему братишке дали играть роль д’Артаньяна. Он её, конечно, выучил наизусть и стал репетировать — привыкать к чужим словам. А тут как раз на академическую дачу и приехал этот Адриан. И этот Адриан захотел сам играть роль д’Артаньяна. И тогда твоему братишке дали отставку.

Шура. Почему же? Как же так?

Вова. А потому, что этот Адриан пришёл к Вадиму и сказал, что если он отдаст ему роль д’Артаньяна, то он достанет четыре настоящие рапиры! Вадим, конечно, сначала не поверил и сказал, что Тычинкина он принципиально обижать не согласен. А когда Адриан притащил ему четыре настоящие рапиры, то Вадим согласился и сказал, что Шурка на роль д’Артаньяна принципиально уже не подходит по своим каким-то данным и что он теперь принципиально назначает на эту роль Адриана.

Шура (с трудом сдерживает возмущение). «Принципиально», «принципиально»… А ваши ребята чего смотрели? Это же нечестно так продавать своего товарища за какие-то рапиры! Подумаешь, рапиры! Что особенного?

Вова (усмехнувшись). Ребята? Алка… Ты её не знаешь, она в этой постановке играет одну знатную даму, забыл, как по фамилии — Монпасье, что ли… Алка у Вадима на побегушках! Она его, как собачка, слушается! Славик — тот приличный парень, но у него никакого характера нет… Остальные тоже Вадиму в рот смотрят, потому что он всех старше и сам однажды в кино снимался. А со мной никто не считается. Я всех меньше ростом и вообще… На меня даже никаких ролей не хватило, когда их распределяли. Хотели мне сначала дать роль дворянина без слов, но я не согласился. Его убивают, а он и тут молчит! Глупость какая-то! А потом, у меня память плохая. Я за всю жизнь только один стих как следует запомнил, а то всё из головы выскакивает. Ты этот стих знаешь? (Декламирует с выражением.)

Понял, что такое «млеко»? Это значит — молоко. Смешной стих, верно?

Шура (вскакивает и начинает ходить взад и вперёд по садовой дорожке; гневно). Я им отомщу! Отомщу!

Вова. За брата? Кровная месть, да?

Шура. Я им отомщу! Отомщу!

Вова. Что ты им сделаешь?

Шура. Я знаю, что я им сделаю! Знаю!

Вова. Видно, ты хороший парень, если ты так за братишку переживаешь!

Шура (приходя в себя). У нас в Мексике знаешь…

Слышны голоса Тычинкиной и Цаплина.

Вова. Мне идти или здесь оставаться?

Шура. Знаешь, ты лучше ступай. Завтра приходи. Я сейчас буду занят.

Вова. А Тычинкин тоже будет занят?

Шура. Тычинкин? Да-да, тоже. Мы оба будем заняты.

Вова. Он приглашал заходить… Вот если бы на вас вместе посмотреть…

Шура. Беги, Пестик! Беги! Завтра посмотришь! Беги, дорогой!

Вова. Ты с нашими ребятами будешь знакомиться?

Шура. Буду, буду! Завтра договоримся!

Вова. Вот смеху-то будет, когда они вас двоих увидят! Ну ладно, прощай, мексиканец! Я тебя мексиканцем звать буду. Можно? А ты меня — Пестиком!

Шура. Привет!

Вова убегает. Появляются Тычинкина и Цаплин.

Тычинкина (сыну). Напрасно ты с нами на реку не пошёл. Просто невежливо с твоей стороны. К тебе брат приехал, такие подарки привёз, а ты даже не пожелал показать ему наши места.

Шура (оправдываясь). Я заснул. А потом Вовка пришёл.

Цаплин. Ничего, тётя Оля. Не сердись на него! Мы так хорошо прогулялись, поговорили…

Тычинкина. Я с огромным удовольствием слушала твои рассказы, с огромным удовольствием… Бой быков! Какое это, наверно, ужасное зрелище. Дикость какая! А семена этих мексиканских цветов ты мне обязательно пришли с оказией. Я их должна иметь! Во что бы то ни стало!

Цаплин. Я обещал. Ты их получишь, тётя Оля!

Тычинкина. Спасибо. (Сыну.) Может быть, ты уже снимешь свой фестивальный наряд?

Цаплин (смеётся). А он ему удивительно идёт!

Тычинкина. Теперь это надолго! Уж если он чем-нибудь увлечётся… Вот что, товарищи: сейчас будем есть ананас! (Уходит в дом.)

Шура (Цаплину). Шурик! Можно с тобой посоветоваться? По секрету.

Цаплин. Безусловно!

Шура отводит брата в сторону и что-то оживлённо рассказывает. Раздаются возгласы: «Колоссально!», «Блеск!», «Гениально!» Оба смеются.