Берли Доэрти - Дети улиц

– Ученики больше не нужны, – резко добавил мастер Криспин. – Они освобождаются от контракта и будут возвращены обратно в работный дом. Повозки уже едут.

Собрание закончилось. Уволенные рабочие расходились, ворча себе под нос. Кое-кто из женщин плакал, вытирая лица платками и передниками. Некоторые из рабочих помоложе хлопали друг друга по спине, пожимали друг другу руки, довольные тем, что им дадут работу на строительстве.

– Он повел себя честно, – сказал один мальчик другому. – Я всегда считал мастера Блэкторна именно таким. Он суров, но справедлив.

– Мастер Криспин считал, что фабрика уже принадлежит ему, но это не так, пока не так. Старик доходчиво объяснил ему это сегодня, – сказал один из ткачей.

Ученики оборачивались друг к другу, сначала не зная, что делать с новостью о том, что они уволены навсегда.

– Значит, обратно в работный дом, после всего этого! – сказала Мириам. – Не могу сказать, что я не рада возможности уехать из этой мрачной дыры. А ты?

Эмили покачала головой. Она не знала, что думать. Теперь у нее не было дома, куда можно было бы вернуться, но она никогда не была в работном доме. Примут ли ее? Мысль об этом была противна девочке: все, что говорили о работном доме мама и Рози, всегда наполняло ее ужасом. Но, может быть, Джим там? Возможно, она снова увидит его? Но как она может уехать из Бликдейла, не зная, что случилось с Лиззи? «Я тебя не брошу», – обещала она ей. Что, если она действительно умерла? Думать об этом было невыносимо. Что, если ее тело лежит в безымянной могиле, на том клочке земли за рекой, рядом с Бесс и всеми остальными потерянными детьми? Нужно выяснить это прежде, чем она уедет из долины.

И где же Сэм, добрый, простодушный Сэм, ее лучший друг? Увидит ли она его когда-либо? Может быть, его поймал Робин?

К тому моменту как они вернулись в дом, большинство учеников уже предвкушали отъезд из Бликдейла. Они толпились у ящика, весело доставая оттуда свою старую одежду, которую хранила там домработница, бросая ее друг другу, словно разоряли гнездо. Миссис Клеггинс молча наблюдала за ними, не пытаясь призвать к порядку. Теперь, когда ученики уезжали, у нее больше не было работы и не было дома, куда она могла бы вернуться. А дети щебетали вокруг нее, словно развеселившиеся скворцы.

– Это уже не налезет на меня! – сказала Мириам, прикладывая к себе свое старое платье, и улыбнулась, вспомнив, как Робин сделал ей комплимент много месяцев назад. – Интересно, что с ним стало?

Все знали, о ком она говорит.

– Либо висит на виселице, либо стал новым лорд-мэром Лондона, – сказал кто-то.

– Надеюсь, что больше никогда не увижу его, – произнес маленький Элфи. – Это все он придумал, да-да.

– Ах, а я надеюсь увидеть его, – вздохнула Мириам. – Я знаю, что он неправ в том, что сделал – заставил ребят выполнить за него всю грязную работу. Но подумайте, это дает нам возможность убраться отсюда, а на новой фабрике будут новые, безопасные станки. Он сделал кое-что хорошее, хоть и не собирался!

– Я бы все равно не хотела работать на новой фабрике, будь она безопасной или нет. С меня достаточно этого места, вот что, – заявила Дульсия. – Скоро приедут фургоны, и мы больше никогда не увидим солнечного Бликдейла. Вернемся обратно к мистеру Сиссонсу и всем остальным в работном доме. Они были милы. Готова спорить, они соскучились по нам, точно вам говорю. Изнывали от тоски, вот что!

Среди всей этой болтовни Эмили сидела, глядя прямо перед собой. Мириам вручила ей старую тряпичную куклу Лиззи, и она так и сидела, прижав ее к груди, обнимая ее. «Я не позволю никому забрать ее у меня, – думала девочка. – Это все, что у меня осталось от Лиззи».

Наконец миссис Клеггинс встала и выгнала всех на улицу, где они должны были ждать повозки. Эмили огляделась по сторонам, понимая, что осталась в комнате одна, и неуверенно поднялась. Какой же пустой она казалась безо всех остальных детей! Какой бледной и мрачной! Ей вспомнилось, как Лиззи и Бесс сидели, прижавшись друг к другу, делясь секретами; вспомнила, как она завидовала их близости. Пока она стояла так в комнате, словно видя грустный сон наяву, один из мальчиков просунул голову в дверную щель.

– Эмили, здесь за колесом кое-кто, – прошептал он. – Кое-кто хочет увидеть тебя.

– Лиззи! – Эмили оттолкнула его в сторону и выбежала из классной комнаты, мимо учеников, которые прыгали на месте от нетерпения и волнения.

Мальчик, который передал ей весточку, вернулся к ним; девочка уже не могла сказать даже, кто заговорил с ней. Она отошла в сторону ото всех и пошла в направлении колеса. Там никого не было видно. Может быть, этот кто-то ждет за одним из сараев? Но если это Лиззи, разве она не выбежала бы ей навстречу? Что, если это Робин, мстительный Робин? Девочка замерла. Сердце стучало, ноги подкашивались. «Не смотри, не смотри», – думала она. А потом услышала, как кто-то зовет ее по имени громким шепотом.

– Эмили, это я!

– Сэм! – Она забежала за сарай. Сэм стоял там со скрещенными на груди руками, словно подарок на день рождения. – Сэм! Что ты здесь делаешь? – с трудом переводя дух, воскликнула девочка. – Где ты был? Скоро приедут фургоны. Не пропусти!

– Я не хочу в фургон, Эмили. Я не собираюсь возвращаться обратно в работный дом.

– А что ты собираешься делать?

– Я нашел, где жить! Я просто должен был увидеть тебя, прежде чем ты уедешь. Я хотел сказать тебе, чтобы ты не думала обо мне плохо. В ту ночь, когда был пожар, я не пошел в Олдкасл.

– Я видела, как ты бежал в лес. Но я не виню тебя, нет.

– Я не сбежал, Эмили. Я не хочу, чтобы ты так думала. Видишь ли, я вспомнил, потому что ходил через тот лес раньше по воскресеньям… Я вспомнил, что если срезать, то можно выйти на большую дорогу, а там есть постоялый двор. Вот я и подумал, что там кто-нибудь сможет вызвать пожарных быстрее, чем если бы я пошел в Олдкасл.

– Ах вот почему они приехали так быстро! Ты спас фабрику, Сэм! Она действительно горела. И мастер Криспин вернулся… Я не поверила своим глазам, когда увидела его. Я думала, он за много миль от дома.

– Хочешь верь, хочешь нет, но он был на том постоялом дворе! Я чуть не помер со страху, когда услышал его голос! Его лошадь охромела, и он остановился там на ночлег, а затем должен был ехать в Нью-Миллс. И вот я собрался с духом и рассказал ему все: про Робина Смолла и старших мальчиков и про пожар. И он выбежал из трактира, как обезумевший, а люди стали просить помощи и вызвали пожарных и полицию. Все сновали туда-сюда, словно муравьи! Я сказал мастеру Криспину, что боюсь возвращаться в Бликдейл из-за Крикка, и он предложил мне: как насчет того, чтобы остаться и присмотреть за его лошадью? И я ответил, что могу заночевать с ней в конюшне – я ведь люблю лошадей и помогал отцу возиться с ними. А хозяин постоялого двора сказал, что ему нужен мальчик-конюх! Это был мой последний шанс, Эмили, и я согласился: «Да, я могу им стать, сэр!» И он оставил меня. Теперь я живу там! – И мальчик обхватил себя руками, покраснев от удовольствия.

– Ты знаешь, что случилось с Крикком? – поинтересовалась Эмили.

– Нет. Я так боюсь встретиться с ним снова, что ночью дрожу и почти не сплю. Опасаюсь, что он найдет меня в конюшне.

– Он умер, Сэм.

Сэм недоверчиво уставился на нее.

– Крикк умер? – Он умолк на миг, а затем медленно выдохнул, качая головой: – Что ж, пару раз он чуть не убил меня, но я бы не пожелал ему этого. Ни за что.

– Теперь Робина будут разыскивать за преднамеренное или непреднамеренное убийство, верно? Они забрали других мальчиков, старших, которые с ним водились.

– Меня забрали бы тоже, если бы я был там. Но я теперь не волнуюсь из-за них. Мастер Криспин поручится за меня. Я не мог поджечь фабрику, и он это знает. Теперь ты вернешься обратно в работный дом, а я могу работать в трактире «Карета и лошадь» – вот и сбылась мечта. Мне больше никогда в жизни не хотелось возвращаться сюда, но я хотел сказать тебе, что я не сбежал в ту ночь. Я видел, что хозяева разговаривали со всеми недавно, и спрятался за зданием, и все слышал. Так я узнал, что сегодня ты уедешь, и хотел попрощаться. Мне нужно уходить, быстро, потому что я боюсь Робина, и фургоны скоро придут, и владелец трактира не знает, что я побежал сюда. Мне нужно уходить. Пора прощаться, Эмили.

Эмили не знала, как с ним попрощаться. Она протянула руку, как леди, а он обнял ее крепко-крепко, лицо его все еще озаряла улыбка. А потом повернулся и убежал прочь, беззвучно, словно его никогда здесь и не было.

Эмили вышла из-за сарая. В одной стороне был дом, где жили ученики, где толпились кучками дети, дожидаясь фургонов. А в другой стороне находилась фабрика. Она увидела, как из ворот дома выходит мастер Криспин. Он катил своего отца в сторону фабрики.

«Это твой последний шанс, Эмили, – сказала она себе. – Будь, как Сэм. Ты должна воспользоваться им. Сейчас тебя в любую минуту засунут в фургон, и ты так никогда и не узнаешь правды».