Гарий Немченко - История Кольки Богатырева

Нужно выпрямить обруч, а потом отбить одну сторону так, как отбивают косы. И железная полоса сама по себе искрится ровно настолько, чтобы стать похожей на самую настоящую саблю. Отмеривай рукоятку и заклепкой прибивай к сабле усики — железную полоску, которая будет защищать твою руку от вражеских ударов. Потом клади саблю в костер, а когда она накалится докрасна, вынимай и быстро опускай в бочку с водой, которую ты натаскал, чтобы поливать вечером помидоры и огурцы.

Снимай затем синеватую окалину, и сабля готова — крепкая, словно стальная. Такая сабля ни за что не согнется в бою.

Конечно, лучше всего самому хоть разок посмотреть, как это делают опытные оружейники — такие, как, скажем, Колька и Писаренок. И если бы кто из вас чудом оказался в тот вечер и саду у Кольки, конечно, увидел бы, как куются клинки.

А на следующее утро ребята снова пошли на базар.

Отправив мальчишек на поиски, Колька подошел к чернобородому старику точильщику, которому он часто помогал, когда тот ходил по улице Щорса.

— Я и сегодня около нас постою, — попросил он. — Ладно, Макарыч?..

— Постой, — согласился Макарыч. — Места не жалко. Только не распугает твоя ищейка моих клиентов?..

Он поглядел на маленькую Колькину собаку, которую тот держал на веревочном поводке, и Колька тоже оглянулся на Джульбарса.

— Нет, — сказал он, — не распугает…

— А то ведь я знаю, что это за собака! — поднял Макарыч указательный палец.

Тут надо сказать, что Колькин Джульбарс был самой знаменитой собакой на улице Щорса. Когда-то он носил скромное имя Пушок и его вечно обижали даже самые неавторитетные дворняжки. У Пушка был очень спокойный характер и добрый нрав. Целыми днями он валялся в тени или миролюбиво приставал к большой ленивой Колькиной кошке.

Но разве такая собака должна быть у бедового мальчишки?

Колька решил воспитать Пушка.

Однажды на улице дрались собаки. Они взвизгивали и рычали, разношерстный клубок с воем катался по дороге. Колька подбежал к собакам и бросил Пушка в самую середину.

Когда клубок распался и собаки разбежались, Пушок остался лежать на улице с прокушенным горлом. После этого он месяц валялся на старом ватнике в сарае, а когда ожил и впервые залаял, бабушка Сергеевна перекрестилась, быстренько добежала до дома и закрыла за собой дверь. У Пушка был густой и могучий бас.

Когда теперь вечером Пушок брехал на луну, все собаки с соседних кварталов, трусливо поджав хвосты, убегали в конуры. Казалось, африканского льва вели по улице Щорса на прогулку.

Разве могла такая достойная собака носить ничего не говорящую кличку?

Мальчишки дали Пушку звонкое имя Джульбарс и отправили письмо с предложением забрать собаку на одну из пограничных застав. Они писали, что если Джульбарса на ночь привязать где-нибудь в укромном местечке, то пограничникам останется только одно: утром объезжать границу на грузовике и складывать в него мертвых шпионов. Шпионы должны были умирать от разрыва сердца.

Пограничники все не приезжали, и бывший Пушок, а ныне Джульбарс терроризировал пока местное население.

Теперь Колька привязал Джульбарса к ножке точила и сам стал на место Макарыча, взяв у него из рук большой столовый ножик, а старик сел на скамеечке рядом, придирчиво наблюдая за тем, как работает Колька.

А Колька, нажимая босой ногой на педаль и глядя, как из-под ножа, лезвие которого стало уже горячим, вылетают колючие голубоватые искры, думал о том, как было бы здорово, если бы Макарыч позволил мальчишкам наточить на его машине и без того, конечно, острые сабли.

Он уже открыл рот, чтобы заговорить об этом, как вдруг к брезентовому навесу, под которым они сидели, подбежал Лопушок. Он делал Кольке какие-то непонятные знаки, и все лицо его выражало нетерпение. Колька перестал вертеть круг, отдал чернобородому ножик и подошел к Лопушку.

— Колечка, нашел! — Глаза у Сашки горели, он часто дышал.

Колька нахмурился:

— Забыл?

Лопушок опустил руки по швам и стал «смирно». Только маленький Сашкин живот ходил под голубой майкой.

— Товарищ главнокомандующий! — сказал наконец Сашка. — Докладывает лейтенант безопасности Лопушков. Я обнаружил «короля», который пропал позавчера! Мы обнаружили…

— Там кто-нибудь есть? — заволновался Колька, сам забыв об уставе.

— Да Писаренок… Следит.

— Пошли!..

Колька забыл даже вместо себя оставить связного. Он спешил.

Мальчишки мчались как на пожар. Лейтенант безопасности Лопушков в нескольких метрах от цели наступил на колючку, но, к удивлению Кольки, даже не остановился и храбро дохромал до большого воза с белыми от муки мешками.

— Вот он! — прошептал лейтенант и упал на землю. Упал потому, что его толкнул Колька, так как в ту минуту парень с георгинами в руках посмотрел в их сторону.

Лопушок сел на землю, послюнил палец и принялся оттирать грязь наступил в том месте, где застряла колючка.

Главнокомандующий Богатырев оценивал положение.

Вот из-за киоска часовщика показалось маленькое личико Писаренка. Он поглядел на парня с цветами, потом начал осматриваться. Колька настойчиво ловил взгляд Писаренка.

Наконец Володька увидел главнокомандующего. Колька мгновенно взялся за правое ухо. Писаренок высунулся из-за киоска и тоже взялся за ухо. Это значило, что они видят друг друга.

Потом Колька взялся за левое, и через две минуты Писаренок тоже сидел за возом с мукой.

— Собрать лейтенантов! — приказал главнокомандующий. Так как в армии у Кольки были только самые испытанные и самые закаленные мальчишки, то все они на время операции «Огненный король» получили звание лейтенантов безопасности улицы Щорса, а комиссар Витька Орех ходил теперь даже в подполковниках.

Вскоре все были в сборе, и за возами с мукой состоялся военный совет.

Он был очень коротким. Колька предложил всем вместе — по двое — идти вслед за парнем, куда бы он ни пошел и где бы ни жил. Лейтенанты и подполковник, как один, поддержали предложение главнокомандующего.

Махно — так было решено на военном совете назвать вора — был высокий и чуть сутуловатый парень. На нем коричневый в полоску костюм с обтрепанными рукавами. Черные и длинные, почти до плеч, волосы, видно, не расчесаны, глаза у Махно какие-то сонные и в то же время беспокойные.

Цветы он держит в мокрой газетке, и, когда поворачивается в сторону мальчишек, им хорошо видна желто-розовая голова «огненного короля».

Махно то и дело оглядывается и курит одну папиросу за другой.

Окурки он бросает рядом, и Шурка Меринок уже успел незаметно подобрать несколько штук. Теперь они лежали за пазухой главнокомандующего, завернутые в большой зеленый лопух.

На базаре уже почти никого не осталось. Уехали и возы с мукой, и мальчишкам пришлось перебраться в другое место.

Махно, видно, решил тоже идти домой.

В киоске он купил еще одну газету и завернул в нее букет, который остался от продажи.

Махно отправился к центру станицы, и мальчишки поодаль пошли за ним по двое по обеим сторонам улицы. Колька, который успел забежать к точильщику, чтобы захватить Джульбарса, шел первым в паре с Писаренком, лейтенантом безопасности Владимиром Селезневым. Шли они тихо, жались к заборам. Иногда падали на землю, потом вскакивали и перебегали вперед до новой остановки. Кольке в это время приходилось брать Джульбарса на руки, потому что бежать сам тот никак не хотел.

Махно, правда, ни разу не оглянулся, но ведь он, может быть, просто делал вид, что не замечает разведчиков. О, этот Махно мог оказаться матерым волком!

Поэтому и другие мальчишки проявляли чудеса ловкости. Подполковник Орехов и лейтенант Меринков, которые шли по другой стороне улицы вдоль забора станичного парка, три раза уже перелезали через забор и обратно, а лейтенанты Лопушков и Левин успели обежать целый квартал и выйти снова на след Махно.

Парень с букетом перешел через улицу, постоял около витрины с желтыми листками объявлений и открыл дверь в столовую.

Колька остановился и взялся за левое ухо. Потом вся армия уселась на ступеньках крыльца напротив столовой. Подполковник Орехов получил особое задание — выследить Махно в столовой.

Витьки долго не было, и мальчишкам уже надоело сидеть на одном месте. Все истории, которые случились с ними за этот день, уже были рассказаны, да и, если честно признаться, всем очень хотелось есть. Лопушок уже начал хныкать, и Колька пригрозил, что разжалует его в сержанты, но тут в дверях столовой появился подполковник. Под мышкой он держал буханку ржаного хлеба.

В другое время мальчишки громко прокричали бы «ура», но сейчас ведь они находились на выполнении важного задания. Поэтому они только толкали локтями друг друга и радостно перемигивались.