Эдуард Успенский - Крокодил Гена и его друзья

— Много,— торопливо вставил Чебурашка.— Очень много.

— Нет,— ответил Иван Иванович,— много я дать не могу. Могу дать только половину.

— А почему?

— У меня такое правило,— объяснил начальник,— всё делать наполовину.

— А почему у вас такое правило? — снова спросил Чебурашка.

— Очень просто,— сказал Иван Иванович.— Если я всё буду делать до конца и всем всё разрешать, то про меня скажут, что я слишком добрый и каждый у меня делает что хочет. А если я ничего не буду делать и никому ничего не разрешать, то про меня скажут, что я бездельник и всем только мешаю. А так про меня никто ничего плохого не скажет. Понятно?

— Понятно,— согласились посетители.

— Так сколько кирпичей вам нужно?

— Мы хотели построить два маленьких домика,— схитрил крокодил.

— Ну что ж,— сказал Иван Иванович,— я вам дам кирпичи на один маленький домик. Это будет как раз тысяча штук. Идёт?

— Идёт,— кивнула головой Галя.— Только нам ещё нужна машина, чтобы привезти кирпичи.

— Ну нет,— протянул Иван Иванович,— машину я вам дать не могу. Я могу дать только полмашины.

— Но ведь половинка машины не сможет ехать! — возразил Чебурашка.

— Действительно,— согласился начальник,— не сможет. Ну тогда мы сделаем так. Я вам дам целую машину, но привезу кирпичи только на половину дороги.

— Это будет как раз около детского садика,— снова схитрил Гена.

— Ну что ж,— сказал Иван Иванович,— значит, договорились.

И он опять занялся своей важной работой — достал из кучки бумажку, написал на ней: «Разрешить. Иван Иванович» — и потянулся за следующей.

На другой день к детскому саду подъехала большая грузовая машина, и двое рабочих сгрузили тысячу штук кирпичей.

— Нам нужно обязательно обнести наш участок забором,— сказала Галя,— чтобы никто нам не мешал строить.

— Правильно,— согласился Гена, — С этого и начнём!

Они раздобыли несколько десятков дощечек, вкопали по углам участка столбы и поставили невысокий деревянный забор. После этого работа началась.

Чебурашка и Галя подносили глину, а крокодил надел брезентовый фартук и стал каменщиком. Одно только смущало Гену.

— Понимаешь,— говорил он Чебурашке,— увидят меня мои знакомые и скажут: «Вот тебе раз, крокодил Гена, а занимается такой несерьёзной работой!» Неудобно получится!

— А ты надень маску,— предложил Чебурашка.— Тебя никто и не узнает!

— Верно,— стукнул себя по лбу крокодил.— Как это я сам не додумался!

С тех пор он приходил на стройку домика только в маске. И в маске крокодила никто не узнавал. Только однажды крокодил Валера, Генин сменщик, проходя мимо забора, закричал:

— Ого-го, что я вижу! Крокодил Гена работает на стройке! Ну как дела?

— Дела хорошо,— ответил Гена незнакомым голосом.— Только я не Гена, это раз. А во-вторых, я вообще не крокодил!

Этим он сразу поставил Валеру на место.

Как-то вечером крокодил Гена первым пришёл на стройку. И вдруг он увидел, что вдоль всего забора тянется такая надпись:

ОСТОРОЖНО, ЗЛАЯ СОБАКА!

«Вот тебе раз! — подумал Гена.— Кто же её привёл? Может, Чебурашка? У него много всяких странных знакомых!»

Крокодил сел на приступочку, чтобы дождаться появления Чебурашки.

Через полчаса, напевая песенку, пришагал Чебурашка.

— Ты не знаешь,— обратился к нему крокодил,— откуда здесь взялась злая собака?

Чебурашка вытаращил глаза.

— Не знаю,— сказал он,— Вчера её не было. Может, её Галя привела?

Но когда пришла Галя, выяснилось, что и она не приводила никакой злой собаки.

— Значит, собака сама пришла,— сделал предположение Чебурашка.

— Сама? — удивился крокодил.— А кто же написал надпись?

— Сама и написала. Чтобы её не беспокоили по пустякам!

— Как бы то ни было,— решила девочка,— надо её оттуда выманить! Давайте привяжем кусочек колбасы на верёвочку и бросим на участок. А когда собака схватится за него зубами, мы её оттуда вытащим через калитку.

Так они и сделали. Взяли кусок колбасы из Чебурашкиного ужина, привязали к бечёвке и бросили через забор.

Но никто за верёвку не дёргал.

— А может, она не любит колбасу? — сказал Чебурашка.— Может, она любит рыбные консервы? Или, например, бутерброды с сыром?

— Если бы не новые штаны,— взорвался Гена,— я бы ей показал!

Неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы из-за забора вдруг не выскочила кошка. Она держала в зубах ту самую колбасу на верёвочке.

Кошка посмотрела на друзей и быстро-быстро убежала. Так быстро, что Чебурашка не успел даже потянуть за шпагатик и выдернуть свой ужин.

— Что же это такое? — разочарованно сказал он.— Пишут одно, а на самом деле другое!— Он зашёл за калитку,— Никакой собаки нет!

— И не было! — догадалась Галя.— Просто кто-то решил нам помешать! Вот и всё!

— А я знаю кто! — закричал Гена.— Это старуха Шапокляк! Больше некому! Из-за неё мы целый вечер не работали! А завтра она ещё что-нибудь придумает. Вот увидите!

— Завтра она ничего не придумает! — твёрдо заявил Чебурашка. Он стёр первую надпись и написал на заборе:

ОСТОРОЖНО, ЗЛОЙ ЧЕБУРАШКА!

Затем он выбрал длинный и крепкий шест и прислонил его к калитке изнутри. Если бы кто-нибудь теперь приоткрыл калитку и сунул туда свой любопытный нос, шест непременно бы щёлкнул его по голове.

После этого Галя, Гена и Чебурашка спокойно разошлись по своим делам.

Каждый раз поздно вечером старуха Шапокляк выходила из дома для ночного разбоя. Она подрисовывала усы на афишах и плакатах, вытряхивала из урн мусор и изредка стреляла из пугача, чтобы напугать ночных прохожих.

И в этот вечер она тоже вышла из дома и направилась в город вместе со своей ручной крысой Лариской.

Первым делом она решила пойти на стройку нового дома, чтобы навести там очередной беспорядок.

Когда старуха подошла к забору, она увидела на нём такую надпись:

ОСТОРОЖНО, ЗЛОЙ ЧЕБУРАШКА!

«Интересно,— подумала старуха,— кто же это такой, злой Чебурашка? Надо посмотреть!»

Ей захотелось приоткрыть калитку и заглянуть внутрь. Но как только она это сделала, палка, приставленная изнутри, сразу же свалилась и пребольно щёлкнула её по носу.

— Безобразники! — закричала старуха. — Сорванцы! Я вам теперь задам! Вот увидите! — И, сунув свою ручную крысу под мышку, она побежала в сторону зоопарка.

В голове у старухи Шапокляк уже созрел грозный план мести. Она знала, что в зоопарке живёт очень злой и глупый носорог, по имени Птенчик. Старуха по воскресеньям кормила его бубликами, стараясь приручить к себе. Носорог съел целых пять бубликов, и Шапокляк считала, что он совершенно ручной. Она хотела приказать ему, чтобы он прибежал на стройку, наказал этого «злого Чебурашку» и переломал там всё, что мог.

Ворота зоопарка были закрыты. Недолго думая старуха перемахнула через забор и направилась к клетке с носорогом.

Носорог, конечно, спал. Во сне он, конечно, храпел. А храпел он так сильно, что совершенно непонятно было, как это он ухитряется спать при таком шуме.

— Эй ты, вставай! — сказала ему старуха.— Дело есть!

Но Птенчик ничего не слышал.

Тогда она стала толкать его в бок через прутья решётки кулаком. Это тоже не дало никакого результата.

Пришлось старухе отыскать длинную палку и палкой колотить носорога по спине.

Наконец Птенчик проснулся. Он был ужасно зол оттого, что его разбудили. И, конечно, он уже не помнил ни о каких съеденных бубликах.

А Шапокляк открыла дверцу и с криком: «Вперёд! Скорей!»— побежала к выходу из зоопарка.

Носорог бросился за ней и совсем не потому, что ему хотелось «скорей» и «вперёд». Просто ему очень хотелось боднуть эту вредную старушенцию..

Перед самыми воротами Шапокляк остановилась.

— Стоп! — сказала она.— Надо открыть ворота.

Но носорог не остановился. Прямо с ходу он подбежал к старухе и наподдал ей так, что она в мгновение ока перелетела через забор.

— Бандит! Безобразник!— закричала старуха, потирая ушибленные места.— Сейчас я тебе покажу!

Но показать ей ничего не удалось: носорог проломил ворота и снова устремился за ней в погоню.

— Оболтус несчастный! — кричала Шапокляк на ходу.— Сейчас побегу в милицию, там тебе зададут! Там тебя проучат!

Но в милицию ей бежать было нельзя, там, скорее всего, проучили бы именно её, а не носорога.

Неизвестно, что было бы дальше, если бы на дороге вдруг не оказалось высокое дерево. В одно мгновение старуха забралась на самую его вершину.

— Порядок,— сказала она, поудобнее устраиваясь на ветках. — Сюда ему не влезть! Ку-ку!

Носорог потоптался, потоптался внизу, а потом улёгся спать, отыскав в стороне удобную канаву.