Вера и Марина Воробей - Рисуй меня ночью

– Я получила твое письмо, ну… мне очень приятно, что тебе понравилось мое стихотворение… Если, конечно, оно правда тебе понравилось…

– Если б это было не так, поверь, я не стал бы тебя обманывать. Ведь ты была со мной откровенна. И я с тобой тоже, – спокойно, но убедительно произнес Игорь. – Знаешь, Галь, мне бы хотелось с тобой встретиться, но…

– Ну так давай! – перебила она. – Я свободна, в любое…

– Нет, нет, извини, – в свою очередь не дослушал Галю Игорь. И добавил, причем довольно резко добавил: – К сожалению, это невозможно.

– Но почему? – Она понимала, что ведет себя несдержанно, может быть, даже неприлично… Но ничего с собой поделать не могла.

– Это долго рассказывать, – последовал ответ.

И Гале показалось, что она будто бы увидела, как Игорь болезненно морщится, произнося эти слова.

– Прости, ты, наверное, занят, – с еле уловимой обидой в голосе сказала Галя.

– Нет, дело совсем не в том… Понимаешь…

Казалось, Игорь и сам был уже не рад, что заикнулся о встрече. Но Галина, неожиданно даже для себя самой, проявила завидную настойчивость.

– А в чем же тогда? – Голос ее звучал резко, почти агрессивно.

– Галь, я… В общем, я… Ну, хорошо, – внезапно уступил Игорь и повторил: – Ну, хорошо. Когда тебе удобно?

Его согласие и последовавший за ним вопрос прозвучали так внезапно и странно, что Галю это даже немного напугало и смутило. Все выглядело так, будто бы Игорь сдался вопреки своему желанию, не устояв перед ее грубым натиском.

– Ну, давай завтра, – нерешительно сказала она. – Смотри, если ты не можешь или не хочешь… Я вообще-то не навязываюсь.

– Да нет, нет! Я хочу, – поспешно заверил Игорь, потом почему-то извинился и спросил: – Завтра? Во сколько?

– До двух я в школе… Давай часа в четыре. Тут рядом с моим домом кафе классное есть, «Два клона» называется, можем туда пойти. Народу там мало… Ну и вообще…

– Я не могу… Извини… Давай встретимся у меня дома.

– Ну давай, – окончательно стушевавшись, согласилась Снегирева. – Только почему бы нам не встретиться в кафе или…

– Галь! – с какими-то просительными и даже жалобными интонациями в голосе перебил Игорь. – Я очень тебя прошу, не спрашивай пока ни о чем. Ты сама скоро все поймешь… Приходи ко мне… Пожалуйста.

Галя в нерешительности молчала. Она опять почувствовала какую-то безотчетную тревогу и поняла, что Игорь чего-то недоговаривает. Вспомнилась строчка из его письма: «Со мной все не так просто…» Но ведь он ее просил, да еще таким голосом… И Галя поняла, что если и дальше будет настаивать на своем или задавать еще какие-то вопросы, то она причинит Игорю боль, а этого ей меньше всего хотелось.

– Ладно, я приду. Диктуй адрес.

Почти всю ночь Галя провела без сна. И лишь под утро, когда за окном уже начинало светать, девушке удалось заснуть. Однако спала она тревожно, часто вздрагивая и от этого просыпаясь. И все же, поднявшись утром по звонку будильника в школу, Галя помнила обрывок приснившегося сна…

…Узенькая, но до ужаса бурная река. Такие только в горах бывают. Она несет свои мутные, полные пестрого мусора и обломанных веток воды с такой стремительностью, что у Гали (она это помнила) даже голова во сне закружилась. Ей нужно перейти эту речку вброд. Речушка-то мелкая, даже до колен Галиных не достает. И идти-то всего ничего – каких-то шесть, семь шагов, и ты уже на той стороне. А там, на противоположном берегу, стоит Света Тополян. Она смеется, что-то кричит, машет руками. Но слов ее Галя почему-то разобрать не может. Будто их отделяют не несколько шагов, а целая сотня метров. Но самое странное и страшное даже не это.

Преодолевая бурный поток реки, Галя делает шаг, другой, третий… Она с трудом удерживается на ногах. Каждый новый шаг грозит падением. А падать в эту несущуюся с бешеной скоростью воду страшно. Очень страшно. Но страшней всего другое. Сколько бы шагов ни делала Галя, расстояние, отделяющее ее от Тополян, не сокращается. Скорее, наоборот: Гале кажется, что с каждым ее шагом река только шире становится… А силы уже на исходе, силы вот-вот ее оставят. Она оборачивается и вдруг видит… Игоря. Но раньше-то его там не было. Галя это точно знает. Он стоит на противоположном берегу, его черные волосы развеваются на ветру. Он стоит и спокойно улыбается, но не зовет ее, не машет руками, ничего не кричит… И тут Галя покачнулась, едва удержавшись на ногах, наступила на острый камень, ойкнула и упала.

И вот уже ее руки перебирают камни, лежащие на дне, и она с непонятным даже для самой себя упорством продолжает, теперь уже на четвереньках, ползти к тому берегу, где ее ждет Тополян. Оказывается, что так двигаться еще сложней – острые концы сломанных веток впиваются в колени, камни режут ладони… И тут она чувствует, что кто-то подхватывает ее и легко поднимает вверх, и Галя, ощущая себя в полной безопасности в чьих-то сильных, надежных руках, поднимает голову и видит, что это он, Игорь. Это он спас ее и несет теперь к тому берегу, на котором он стоял всего лишь секунду назад.

Но как это Игорь в считанные мгновения смог до нее дойти?! Впрочем, Галя не задает ему никаких вопросов. У нее просто нет на это сил. Она кладет голову ему на плечо, и он несет ее куда-то. Полностью доверившись Игорю, Галя лишь слышит, как гулко и радостно бьется его сердце… И по всему ее телу разливается уютное тепло. Теперь почему-то слова Тополян становятся разборчивыми, но они режут слух. Тополян кричит пронзительным голосом: «Прости меня! Я не хотела… Пожалуйста, прости меня!» Галя отрывает голову от плеча Игоря и почти шепотом произносит: «Я тебя прощаю… Я всех вас прощаю…» Она смотрит на тот берег и видит, что он пуст. Тополян куда-то исчезла. И вдруг, непонятно каким образом, она оказывается стоящей на песке… Река обмелела. Вернее, не обмелела даже, а высохла… Но где же Игорь? Ведь он нес ее на руках…

И тут она с ужасом понимает, что теперь не он ее, а она держит его на руках… Будто бы он большой, но в то же время легкий, как пушинка. Поэтому-то она не сразу и заметила, что держит его на руках…

Больше Снегирева ничего не помнила. И как ни силилась утром вспомнить, чем же все-таки закончился этот странный и даже жутковатый сон, ничего у нее не вышло. В том месте, где Галя понимала, что держит на руках невесомого Игоря, сон обрывался…

Все утро и целый день Галя только и думала, что о встрече с Игорем. Обрывок тревожного сна засел в ее душе ржавой занозой. Правда, где-то к середине дня девушка все-таки перестала вспоминать его и полностью переключила свои мысли на предстоящее свидание.

В школе она получила двойку за самостоятельную работу по физике.

– Снегирева, ты работать собираешься сегодня или до конца урока в окно смотреть будешь? – Андрей Егорович оторвал взгляд от журнала. – Учти, там ответы не написаны.

Галя аж вздрогнула, она была сейчас так бесконечно далека от занудной и непонятной физики, от школы, от Андрея Егоровича, который так грубо и безжалостно вторгся в ее мечты.

– Ты, Снегирева, забыла, наверное, где находишься?!

– Да, – честно, но нелепо ответила Галя.

Класс грохнул от хохота. Ей совсем не хотелось кого-то смешить, но еще больше не хотелось хитрить или врать. Ведь она, пусть даже на секунду, но действительно забыла, где находится.

Дома Галя перекусила на скорую руку, поймала свое любимое «Наше радио», включив его на полную громкость, и стала готовиться к долгожданной встрече. Это оказалось самым трудным. Вечная забота всех девушек – «что надеть» была для Гали самой настоящей бедой. С ее-то ростом и худобой! Самой Гале казалось, что стоит ей надеть какую-нибудь вещь свободного покроя, и она тут же становилась похожей на вешалку. По этой причине Галя предпочитала носить блузки, юбки и брюки в обтяжку. Но когда однажды Катя Андреева не без ехидцы заметила как-то, что Снегирева выглядит как глиста в корсете, Галя и вовсе сникла. Что же ей носить в таком случае?

Сейчас же она была в состоянии полнейшей паники. В какой-то момент, совершенно отчаявшись подобрать хоть что-то мало-мальски подходящее ей, Галя даже чуть было не позвонила Игорю, чтобы отменить встречу. И к телефону уже подошла, и даже трубку сняла… Но в последний миг передумала, строго сказав себе: «Нет, это глупо. Не похож Игорь на человека, который встречает по одежке!» Подумав так, Галя немного успокоилась, надела первое, что попалось под руку (а этим «первым» оказались джинсы и бежевый свитерок), подкрасила губы, припудрила нос и выбежала на улицу.

Она не могла ни о чем думать, в голове копошилось слишком много всего. Галя села в метро, вышла на нужной станции. Она все время теребила в кармане бумажку с адресом Игоря, но ни разу в нее не заглянула. Галя шла к его дому так, будто дорога была ей хорошо знакома. А ведь даже в этом районе она оказалась впервые. Шла девушка, не торопясь, словно кто-то невидимый уверенно вел ее за руку. Ей подумалось: «Это он, Игорь, ведет меня! Он почувствовал, что я где-то близко, и мысленно дает мне команду, куда надо свернуть». Это рассуждение показалось Гале забавным и совсем не фантастичным. Она даже улыбнулась.