Анне-Катрине Вестли - Аврора из корпуса «Ц»

— Конечно, пойди поиграй, — разрешил папа. — А я тем временем выстираю кухонные занавески и приготовлю тесто. Когда ты вернёшься, мы с тобой будем печь печенье.

— А историей ты разве заниматься не будешь? — спросила Аврора.

Ей уже расхотелось идти к Брите, она боялась, что папа начнёт печь без неё. И вообще, она даже не подозревала, что он собирается заниматься такими интересными делами. Но папа её утешил:

— Играй спокойно, — сказал он, — без тебя печь не буду.

И Аврора пошла в гости к Брите. Брита жила двумя этажами выше, и девочки пошли вверх по лестнице. На одиннадцатом этаже им навстречу попался Кнют. Он нёс сдавать пустые бутылки. Проходя мимо, он даже не взглянул на Аврору. Когда он был уже далеко, Брита шёпотом сказала Авроре:

— Это Кнюрре. Самый страшный мальчишка в нашем доме. Я так его боюсь.

Аврора промолчала. Она не сказала, что они с папой дружат с Кнютом, что он чуть ли не каждый день приходит к ним в гости, делает у них уроки, смотрит книжки, помогает папе мыть посуду, а главное, что этот страшный Кнюрре боится оставаться дома один. Это была тайна.

Брита всунула руку в щель для писем и крикнула:

— Мама, открой, это я!

До звонка она ещё не доставала.

Бритина мама открыла дверь.

— Здравствуй, Аврора! — сказала она.

Аврора поздоровалась.

Девочки пошли в комнату Бриты. У Бриты стоял настоящий диван и красивая коляска для кукол. В коляске лежала нарядная кукла с завитыми волосами. Вообще в комнате было красиво, но на стенах пусто — вот бы папины рисунки сюда!

— Хочешь, я покажу тебе своё нарядное платье? — предложила Брита.

Но Авроре было неинтересно смотреть Бритино платье, и она отказалась.

— Тогда будем играть в дочки-матери, — сказала Брита. — Я буду мама, ты — папа, а кукла — наша дочка. Папа как будто только что пришёл с работы.

— Хорошо, — согласилась Аврора.

— Папа устал на работе и молчит. Садись вот сюда на стул и молчи.

Аврора послушно опустилась на стул.

— Обед сию минуту будет готов, — затараторила Брита, подражая своей маме. — Я немного запоздала сегодня. Сам понимаешь, перед рождеством столько дел! Ездила в город покупать рождественские подарки. Ведь ты сам никогда об этом не позаботишься! Ты даже не заметил, что я выстирала занавески.

— Да, они очень красивые, — сказала Аврора.

— Нет, папа должен отвечать не так, он должен сказать: «А разве это не твоя обязанность?»

Аврора немного растерялась. Она хотела сказать: «Мой папа никогда так не говорит», но в это время Бритина мама принесла девочкам по стакану молока и печенье. И девочки забыли про игру.

Дверь в гостиную была приоткрыта. Там Бритина мама со своей приятельницей пили кофе. Они болтали и смеялись. Вдруг Аврора услышала такие слова: «Представляешь, она взвалила на бедного мужа всё хозяйство. Уверена, что он даже бельё стирает».

Больше Аврора могла и не слушать. Она и так догадалась, что они говорят про её маму. Ей расхотелось играть в дочки-матери. Она подошла к окну. Вдали виднелся лес. Из-за деревьев поднимался синий дымок. Может быть, там стоит дом.

— Мне пора домой, — вдруг сказала Аврора.

— Но ведь мы только что начали играть, — удивилась Брита. — Мы ещё ни в одну игру не сыграли по-настоящему.

— Поди-ка сюда, Аврора! — позвала из гостиной Бритина мама. — Моя приятельница хочет с тобой поговорить.

Эта приятельница с первого взгляда не понравилась Авроре. Очень уж она была похожа на Самую любопытную маму, которую папа и Аврора встретили тогда в больнице.

— Скажи, пожалуйста, твой папа правда умеет стирать бельё и готовить обед? — спросила она.

— Да, — сказала Аврора.

— А что у вас будет сегодня на обед?

— Макароны, — ответила Аврора.

— А чем занимается твоя мама?

— Работает, она выступает в суде.

— Скажи, дружочек, а тебе не скучно, что мамы целый день нет дома?

Она так пристально смотрела на Аврору, что Аврора нечаянно ответила «да», хотя ей совсем не было скучно. Ведь она оставалась дома с папой и с Сократиком!

— Ну, тебе ещё повезло. Ты можешь приходить в гости к Брите. У неё мама всегда дома. Я думаю, что тебе у них нравится больше, чем дома?

На этот раз Аврора была начеку и не ответила «да», но она не посмела сказать «нет» и потому получилось, как будто она всё-таки сказала «да». Ей стало обидно.

— До свидания, — проговорила она дрогнувшим голосом и побежала к двери.

Аврора спускалась по лестнице, и по её щекам катились слёзы, а ей не хотелось, чтобы папа увидел, что она плачет. Аврора остановилась. По лестнице, гремя бутылками, поднимался Кнют. Увидев, что Аврора одна, он остановился.

— Кто тебя обидел? — спросил он.

— Никто, — ответила Аврора, вытирая глаза.

— Пойдём отнесём ко мне молоко, — сказал Кнют. — Вот хочу испечь чего-нибудь к рождеству, маме всё некогда, а как это делается, не знаю.

— Нет, идём лучше к нам. Папа тоже будет печь печенье, он тебе всё объяснит, — сказала Аврора.

— Вот красота! — сказал Кнют, довольный, что ему не надо идти домой.

Когда папа открыл им, он нисколько не удивился, что Аврора ушла с Бритой, а вернулась с Кнютом.

— Ты пришла как раз вовремя, — сказал он.

— Папа, Кнют хочет научиться печь печенье, — сказала Аврора. — Его маме некогда.

— Ну что ж, пусть печёт вместе с нами, — сказал папа. — Мы испечём песочное печенье. Оно у меня всегда хорошо получается. Правда, у нас нет миндаля, чтобы посыпать сверху, но я думаю, что можно обойтись и без него. Я буду раскатывать тесто, а вы вырезать фигурки. Всё, что испечём, разделим поровну.

— Подождите, я принесу молоко и сахар, и ещё у меня есть одно яйцо. Этого хватит? — спросил Кнют.

— Прекрасно, — сказал папа. — В таком случае, ты будешь полноправным пайщиком компании по изготовлению печенья.

И они принялись за работу.

Вскоре на кухне вкусно запахло. Аврора с Кнютом следили, чтобы печенье не подгорело, а папа, когда тесто было уже раскатано, начал жарить лук и варить макароны. Он даже успел повесить только что выстиранные занавески. Ему повезло, эти занавески можно было не гладить.

К маминому приходу всё было готово: и обед, и печенье, и даже квартира была прибрана. Но мама в этот день пришла очень поздно и такая усталая, что ничего не заметила. Она тяжело опустилась на стул, совсем как Аврора, когда у Бриты в гостях играла папу.

За обедом папа и Аврора сидели как на иголках, им очень хотелось, чтобы мама заметила их работу. Ваза с печеньем стояла у мамы под самым носом. Но мама ничего не видела. Тогда папа решил подсказать ей.

— Как ты думаешь, Мария, что мы с Авророй успели сегодня сделать? — спросил он.

— Не знаю, — ответила мама. — Денег у вас не было, купить вы ничего не могли. Кстати, я принесла получку…

— Нет, мы ничего не покупали, — сказал папа. — А по запаху ты не чувствуешь?

— Нет.

— Мы напекли к рождеству печенья! — гордо сказал папа и поднёс маме вазу с печеньем.

— Какие вы у меня молодцы! — сказала мама. — А я уж думала, мы в этом году ничего печь не будем. У меня столько работы.

— Но это ещё не всё, — продолжал папа. — Ты даже не заметила, что я выстирал кухонные занавески.

Мама посмотрела на занавески, а Аврора неожиданно для себя вдруг сказала:

— А… а разве это не твоя обязанность?

С мамы мигом слетела вся усталость. Вы думаете, она рассердилась или обиделась? Ничего подобного! Она захохотала. Она хохотала так, что долго не могла вымолвить ни слова.

— Ах, Аврора! Аврора! Как ты похожа на меня! — проговорила она наконец. — Я в детстве тоже любила повторять чужие слова. По этим словам моя мама всегда отгадывала, с кем я играла в этот день. И никогда не ошибалась. С кем ты играла сегодня?

— С Бритой, — смущённо сказала Аврора.

Папа и мама снова засмеялись, но Авроре было не до смеха. А что мама скажет, когда узнает, что Аврора почти сказала, будто ей у Бриты нравится больше, чем дома? Что, если мама встретит когда-нибудь приятельницу Бритиной мамы и та скажет, пристально посмотрев на маму: «Мне очень жаль вашу дочку, ей не нравится дома. Ей гораздо лучше у Бриты, и это неудивительно, ведь Бритина мама весь день дома».

Аврора больше не могла есть.

— Что с тобой? — удивилась мама. — Неужели ты на нас обиделась?

— Нет, — сказала Аврора. — Это из-за другого.

А вечером, когда папа купал Сократика, Аврора рассказала маме всё, что случилось у Бриты. Мама слушала её очень внимательно. Потом сказала:

— Есть люди, которые очень любят совать нос в чужие дела. Они ничего не хотят понять, а всё объясняют по-своему. Поэтому они и говорят про нашу семью всякую чепуху. Но скоро они к нам привыкнут и забудут про нас, их ничто долго не интересует.