Лев Кассиль - Будьте готовы, Ваше высочество

— О-о! У-это, сколько много раз, — обрадовался Дэлихьяр. — Вот так… Сын солнца и луны. Жемчужина короны. Еще, у-это, юный слон мудрости.

— Ох, чудик ты, Дэлька, — засмеялась ласково Тоня. — Так это же разве дразнят? Это величают.

— А я, у-это, не люблю, когда увеличают.

Все давно уже привыкли к нему. Он научился нырять и даже получил разрешение от Юры-вожатого плавать по нескольку минут с ластами и аквалангом. Вместе со всеми мальчишками упрямо отшагивал в строю дальние дороги на экскурсиях, участвовал в Дне космоса и в Дне моря. Старательно салютовал на лагерной линейке. Пионеры придумали в его честь специальное приветствие и при встрече с принцем, салютуя ему, кричали:

— Луна и солнце!

На что он, растопырив пятерню, поднятую над головой, отвечал, сияя:

— Серп и молот!

И все были очень довольны собой и друг другом.

По вечерам, когда оставались считанные минуты до сна, а, признаться, иногда и после положенного срока шли в палатке номер четыре интереснейшие разговоры. Тараска и Ярослав наперебой рассказывали Дэлику о Буденном, о полярниках и об атомоходе «Ленин», о Павлике Морозове, Володе Дубинине, молодогвардейцах и космонавтах. А принц говорил им о бойскаутах из организации «Королевские тигры», почетным шефом которой он считался, и о Тарзане, про которого он читал в книжках больше, чем было в кино. И уже не просил он в полночь, как прежде, будя всех, закрывать полог палатки, чтобы не влетели шарахунги — злые полночные духи. «Я, у-это, теперь знаю. Коммунисты у вас убили всех духов. Я больше не стал бояться».

Ну и путаница же была в голове у этого славного принца! Дэлихьяр, например, верил, что если длинную лиану перетащить через три реки, то она превращается в змею. Он верил также, что во вредных людях зреет змеиный яд, и подозревал, что к таким надо отнести и Гелика Пафнулина, который теперь старался обходить палатку номер четыре подальше. А однажды, когда возвращались из похода в горы и уже спускались к шоссе, которое проходило мимо лагеря, вдали послышались громкие сигналы. Из-за поворота вылетели три мотоциклиста в белых и гладких, как облупленное крутое яйцо, шлемах. Они мчались, оглушительно сигналя, отмахивая белыми перчатками влево и вправо. И все машины, и встречные и попутные, сразу же послушно отворачивали к обочинам, очищая путь посредине шоссе. А за мотоциклами неслась маленькая открытая машина, над которой билось во встречном ветре пурпурное знамя с развевающимися золотыми кистями. И чуть позади следовали один за другим голубые и алые автобусы с флагами на кузовах.

— Стоп! Пропустим, — скомандовал Юра.

Принц настороженно всматривался в торжественный кортеж, приближавшийся в окружении почетного эскорта мотоциклистов.

— У-это, кто едет? — ревниво поинтересовался он. — Откуда король тоже приехал, да?

— Король не король, а принцы и принцессы наши едут, — начали было потешаться ребята, но вожатый Юра остановил их.

— Кончай придуриваться, ребята, хватит. Это, Дэлик, — сказал он принцу, — новая смена к нашим соседям, в лагерь «Чайка», едет. У них заезд получился позднее. Лагерь новый, недавно сдали.

— А нас еще и не так везли, — похвастался Тараска. — Нас с духовой музыкой. Впереди на отдельном грузовике наяривали марш всю дорогу. Все движение встало на шоссе. Пионерам у нас всегда «зеленую улицу» дают. Дуй, гони!..

И проносились мимо пионеров, мимо оторопевшего принца нарядные автобусы. Из окон высовывались ребята, махали руками, что-то кричали, пели. Каждый автобус словно обдавал стоявших своей песней.

Фр-р-р-р-р!!! — проносились с облачком жаркого воздуха машины.

Фр-р-р-р-ррр!.. «Здравствуй, милая картошка, тошка, тошка… Низко бьем тебе челом…» Фр-рр-рррр!.. «Давай, космонавт, потихонечку трогай и песню в пути не забудь…» Фр-р-р-р!.. «Взвейтесь кострами, синие ночи! Мы пионеры — дети рабочих…» Фр-р-р-ррр!.. «Ай-яй-яй, тебя люблю я!.. Ай-яй-яй, ты все молчишь…» Фр-р-р-р!.. «С якоря сниматься, по местам стоять! Эй, на румбе, румбе, румбе, так держать!..» А оглушенный принц только головой вертел, встречая и провожая накатывавшие и проносившиеся мимо песни.

Долго еще потом ходили по лагерю рассказы о том, как принц принял проезжавших пионеров за королей… Но особую славу в лагере «Спартак» принц Дэлихьяр Сурамбук приобрел после двух встреч.

Гуляли раз пионеры по одной из дальних аллей лагерного парка. Шли и пели все хором песню про зеленого кузнечика о «коленками назад», а сами откалывали на ходу замысловатые коленца какой-то ими придуманной смешной пляски. И там, где кипарисовую аллею пересекает тропа, ведущая к розарию, повстречался им незнакомый человек. Он был в вышитой украинской сорочке и соломенной шляпе. Широкие, как чехлы на креслах, холщовые штаны почти закрывали сандалии.

— Добрый день! — обратился он к ребятам, старательно улыбаясь. — Что это вы исполняете? Западные танцы?

— Что вы, — сказал Тараска, — это не западные, это восточные. Пляска тигров.

— Ишь ты! — сказал человек в широких штанах. — Ну, как живем, пионеры? Гуляем, загораем? Питание как? Всем довольны?

Ребята загудели в ответ дружно, но неразборчиво, что всем довольны, все хорошо.

— Так… Будем знакомы. Я от комиссии из областного центра. Интересуется руководство вашей жизнью. Давайте присядем вот тут на скамеечку, потолкуем. Ну, вот ты, например. — Он ткнул пальцем по направлению к Тониде, которая тотчас же мрачно скрылась за спиной Несметнова. — Что прячешься? Не тушуйся, нам интересно именно ваше личное впечатление. Как говорится, устами малолетних… — Он вынул толстую тетрадку из портфеля, который зажимал так высоко под мышкой, что даже скособочился несколько. — Ну, не хоронись там, девочка, давай начнем с тебя. Родители чем занимаются?

Тонида молчала.

— Какая-то ты, я вижу, необщительная, в себя замкнулась, нехорошо так в коллективе. Ну, а ты? — Он ткнул пальцем в принца, и ребята затихли, предвкушая удовольствие. — Ну, присаживайся здесь, так вот, рядышком. Дыши себе свободно, а я кое-что запишу. Стало быть, приступим. Давай с тобой заполним вопросы по порядку. Первый вопросик — имя, фамилия и всякое такое.

— Дэлихьяр Сурамбук.

— Нерусский будешь, значит? Это не суть. Повтори только для ясности…

Принц повторил, а ребята так и дулись от разбиравшего их смеха.

— Дэлихьяр… Интересно! Родители-то кто? Ребята, разом посерьезнев, наперебой принялись подсказывать шепотом:

— У него отец с матерью умерли.

— Ясно, — сказал ревизор. — Сирота, следовательно. Сочувствую. Прискорбно. Значит, этот пунктик заполнили. А на чьем иждивении?.. Ну, у кого живешь, кто содержит?

— Он у брата старшего живет, — объяснил за принца, лукаво озирая всех, Тараска.

— А вы не подсказывайте. Ты сам отвечай, по-русски ведь разбираешься? Вот. Он сам и без вас ответит. Кем, я говорю, брат-то работает? Где?

— У-это… Он работает во дворце, — отвечал Дэлик.

— Во Дворце культуры?

— Нет, у-это, в нашем. В Джайгаданг.

— Не совсем себе уясняю. — Ревизор почесал переносицу карандашом. — Это что, местности название такое? Сперва давай уточним, кем брат работает.

— Он король.

— В каком, так сказать, отношении? И вообще давай серьезно отнесемся.

Ребята уже чуть не помирали со смеху.

А Тараска вдруг подскочил к принцу, поднял с земли большой лист вроде лопуха:

— Ваше высочество, разрешите обмахнуть?

Ревизор поглядел на всех поверх очков, потом совсем снял их, снова надел на нос, приподнял соломенную шляпу над макушкой, помахал на себя, как веером:

— Да, действительно жарковато сегодня. Парит что-то. Так, я извиняюсь… Может быть, все-таки уточним?

Тут уже, не выдержав, ребята расхохотались и наперебой стали объяснять ревизору, что перед ним настоящий наследный принц, брат короля Джунгахоры и обитатель палатки номер четыре.

У ревизора съехал с толстых колен портфель, он поднял его, запихал туда тетрадь и, смущенно хлопая глазами, обратился к принцу:

— Слушай, извиняюсь, твое высочество… Ты меня, в общем, если что я нарушил… Не был поставлен в известность. Тараска что-то все время показывал под ноги ревизору.

— На чем стоите?! — прошипел он наконец, показывая глазами на принца. — Сойдите скорей!..

Ревизор испуганно поглядел себе под ноги и даже приподнял одну сандалию.

— Нельзя на его тени стоять, — заверещал Тараска, — у них закон не позволяет. — И Тараска сделал страшные глаза.

Ревизор, поспешно пятясь, отшагнул в сторону и наткнулся на подошедшего начальника лагеря.

— Что же вы меня, товарищ Кравчуков, не проинформировали, что у вас в контингенте, так сказать, представитель зарубежной державы?

— Вы же меня не информировали о своем предстоящем прибытии, — отрезал Михаил Борисович, — с черного хода решили, с задней калитки. Ну, а я, признаться, полагал, что если прибудете, так с парадного крыльца. Извините.